ПО КАРМАНУ ЛИ НАМ БИОЭТИКА?

·

· Свобода от дискомфорта.

· Свобода от боли, ран, болезней.

· Свобода от страха и стрессов.

· Свобода нормально жить.

Дорогой читатель, вам нравятся эти «пять свобод»? Не сомневаюсь, что вы скажете «да». Может быть, добавите с сожалением, что сейчас эти свободы недостижимы для большинства людей на земном шаре. А какова будет ваша реакция, если скажу, что эти «пять свобод» относятся не к людям, а животным и включены в Конвенцию Совета Европы о защите прав «братьев наших меньших»? Разработавшая их группа экспертов исходила из убеждения: любое животное «…есть личность, которой дорога ее одна-единственная жизнь». Что вы скажете сейчас?

Не спешите с выводами. Послушаем специалистов, принимавших участие в международном симпозиуме «Биоэтика на пороге III тысячелетия», состоявшемся недавно в Харьковском национальном университете имени В. Каразина. Здесь собрались как ученые — биологи, медики, педагоги, философы, экологи, так и практики агропромышленного комплекса, представители общественных организаций.

Животные,
которых мы едим

— Нынешние сельскохозяйственные животные, а их миллиарды по всему миру, являются лишь мутантными отражениями своих диких предков, — так начала свое выступление профессор Шейла Грэем, исполнительный директор Международного общества защиты животных (WSPA), представлявшая на симпозиуме также организацию «Сострадание в сельском хозяйстве» (CIWF). — В условиях интенсивных систем выращивания они ведут жизнь, полную лишений, боли и стрессов, и в мучениях погибают. Вот только некоторые примеры.

Миллионы молочных коров, содержащихся на фермах, страдают от воспаления молочной железы, туберкулеза и других заболеваний. Количество этих болезней увеличивается из-за беспощадной эксплуатации животных ради все больших надоев. Здоровая корова может прожить тридцать и более лет. А средняя продолжительность жизни коров, выращиваемых интенсивно, всего пять лет. Они погибают, как говорит английский ветеринар Джон Уэбстер, совершенно изнуренными.

Маленькие поросята содержатся обычно в переполненных стойлах. В таких стрессовых условиях они начинают кусать друг другу хвосты, нанося себе вред. По заключению специалистов, появление такой агрессивной привычки — результат недостатков системы их выращивания: тесноты, плохой вентиляции, скуки, невозможности удовлетворить инстинкт игры, свойственный всем молодым существам. Чтобы избежать убытков от падежа животных, владельцы «фабрик по производству мяса» теперь просто обрезают им хвосты.

Современная курица-бройлер растет так быстро, что достигает убойного веса (два килограмма) всего за шесть недель. Ноги этих птиц не могут удержать огромное тело, они страдают от боли и язв на груди, поскольку большую часть своей жизни проводят лежа на полу. А кур-несушек помещают на всю жизнь в клетку, где на каждую приходится площади меньше, чем листок писчей бумаги. И это при размахе крыла в 70—80 сантиметров! Чтобы они не клевали и не калечили друг друга, им отрезают кончики клювов раскаленными инструментами.

Вам жалко этих животных? Или вы возразите, мол, важнее всего потребности человека — царя природы?

Тогда зададимся следующим вопросом: каким же образом современному агробизнесу удается содержать такое множество животных в условиях тесноты и скученности без эпидемий? Очень просто — им вводят вакцины и антибиотики. Часть этих лекарств остается в организме животных, мясо или молоко которых мы потом потребляем. В результате мы не только загрязняем свою внутреннюю среду ненужными препаратами, а и наделяем патогенные микроорганизмы устойчивостью к антибиотикам. А ведь существует еще опасность потребления с продуктами животноводства гормональных препаратов.

Думаю, далеко не всем читателям известны эти и многие другие явления подобного рода. Как и тот факт, что развитые страны Запада уже многого добились в борьбе за «пять свобод» для животных. Так, в Англии действует закон, по которому телят запрещено держать в боксах (с 2006 года этот запрет распространяется на всю территорию ЕС). В Англии и Швеции существует запрет на содержание свиноматок в узких стойлах и на цепи. С 2012 года в странах ЕС будет запрещено содержать кур-несушек в голых и тесных клетках, а уже сейчас не разрешается использовать в животноводстве ряд антибиотиков.

Но самое главное — в 1997 году в Свод законов европейского содружества был включен протокол, гласящий: «…сельскохозяйственные животные — не продукты, а существа, способные чувствовать и страдать».

Другое направление биологической этики напрямую связано с достижениями самой науки, например генной инженерии.

Действительно, работа генетиков несколько напоминает здесь работу инженера — они выделяют из разных ДНК отдельные фрагменты и собирают из них новые генетические конструкции, чтобы поместить их потом в клетку-реципиента. В результате таких манипуляций она приобретает не присущие ей новые свойства. Так были получены клетки бактерий E.coli, обладающие способностью синтезировать инсулин или интерферон. Разработанные на их основе препараты спасли множество человеческих жизней.

Однако биологи с самого начала предупреждали: свободные манипуляции генами могут привести к появлению организмов с новыми, не контролируемыми человеком свойствами. Поэтому в 1957 году на конференции в Ассиломаре (США) решили, что генно-инженерные работы можно вести только в специальных лабораториях, а к исследованиям допускать лишь тех, кто сдал экзамен по генетической безопасности. Но защитные меры оказались очень дорогостоящими, в то время как за десятки лет не было зафиксировано ни одного случая какого-либо вреда для человека. Более того, оказалось: трансформированные таким образом клетки настолько уязвимы, что требуют особо бережного отношения. Многие планы (некоторое время назад активно обсуждавшиеся и в Украине), например получить пасленовое растение-химеру, на стеблях которого росли бы помидоры, а на корнях — картофель, увы, не оправдались.

Опасность может подстерегать нас впереди. Уже созданные трансгенные организмы, тот же картофель, который не боится колорадского жука, имеют настолько существенные преимущества перед традиционными, с точки зрения продуктивности или других полезных свойств, что исследования в этом направлении со временем только расширяются. Пришла очередь и животных. Например, американские исследователи сообщили: им удалось получить трансгенную свинью с коровьим гормоном роста. Достижение науки? Безусловно. Но такие хрюши-акселераты страдают язвой желудка, болезнями почек и печени, артритом, потерей координации, диабетом и частичной слепотой. Вы хотите есть отбивные из этого несчастного животного?

Юридический статус эмбриона

А сколько неразрешенных морально-этических проблем существует до сих пор в практике использования репродуктивных технологий!

Искусственное оплодотворение дало счастливую возможность иметь детей супругам, ранее обреченным на бездетность. Только в Харькове родилось более тысячи детей «из пробирки». Но, помогая людям, медики сталкиваются со многими этическими, психологическими и правовыми вопросами. Скажем, имеет ли какое-то право на появившегося на свет ребенка мужчина или женщина, ставшие донорами репродуктивных клеток? А так называемая суррогатная мать, выносившая и родившая чужого ребенка?

— Но есть менее очевидная проблема статуса самого эмбриона, — говорит директор Института криобиологии и криомедицины НАН Украины, академик НАН Украины, профессор Валентин Грищенко. — Репродуктивные технологии приводят к получению сразу нескольких жизнеспособных эмбрионов, часть из которых в дальнейшем не используется. На основании каких критериев должен вестись отбор и что делать с остальными? Как ими распорядиться, если супруги отказались от «лишних» эмбрионов? Вне организма без криоконсервации они погибают через несколько суток. Дать им погибнуть? А если сохранить, то на какой срок? Каков юридический статус предимплантационного эмбриона человека? Кто должен решать его судьбу, пока он жив?

Харьковские специалисты выступили на симпозиуме с предложением создать в Украине комитет по медико-биологической этике, который бы рассмотрел несколько положений.

1.Зародыши, на которых проводились какие-либо манипуляции с исследовательскими целями, не могут быть имплантированы женщине.

2.Не допускаются (за исключением целей генотерапии) исследования, направленные на изменение генетической структуры половых клеток и эмбрионов человека, образование химер с другими клетками.

3.Оплодотворение яйцеклеток человека животными и перенос эмбрионов человека в животных недопустимо.

4.Длительность хранения криоконсервированных половых клеток и эмбрионов человека, а также их дальнейшая судьба определяются только по согласованию с их владельцами.

5.С самых ранних стадий развития эмбрион человека должен находиться под охраной закона, для чего необходима выработка специального законодательства о его статусе.

Правда, похоже на голливудскую фантастику? А на самом деле — реальная действительность.

Ты клон и я клон...

Термин «клонирование» вошел в обыденный словарь три года назад, когда специалисты Рослинского института в маленькой Шотландии сообщили о существовании овечки Долли, появившейся на свет методом бесполого размножения. Экспериментаторы взяли клетку из грудной железы шестилетней беременной овцы, извлекли из нее ядро и внедрили его в предварительно очищенную от собственного ядра яйцеклетку другой овцы. Так появилась Долли, генетическая информация которой идентична информации овцы-донора.

— В молекуле ДНК хранится вся информация о каждом индивидууме, — говорит сотрудник Харьковской медицинской академии последипломного образования В. Россихин. — Поэтому говорить о смерти человека, пока цел его генетический материал, преждевременно. Во всяком случае теоретически. Хранить готу ученые уже могут. Теперь они пытаются возродить программы информационных молекул, чтобы из крошечной частицы сохраненной ткани восстановить тело умершего человека, вернув ему, может быть, и сознание, и память.

По мнению многих специалистов, воссоздание такого сложного организма, каковым является человек, всего лишь вопрос времени. Уже сегодня созданы клоны варана, теленка, поросенка, других животных. Клонирование человека открывает перед нашей цивилизацией принципиально новые возможности: возрождать талантливых людей, решить проблему замены износившихся органов и частей тела, сохранения редких животных. А самое главное — открывает совершенно новые эволюционные, генетические, информационные и другие научные возможности.

Теория клонирования человека вот-вот перейдет в практику и поставит целый ряд проблем. Как оценить уничтожение жизнеспособного, но не использованного клона? Кто вправе принимать решение о его уничтожении? Каковы права детей-клонов? Кого следует им считать матерью и отцом? Могут ли доноры наследственного материала сознательно ограничивать цели своего донорства, например «только для рождения ребенка», «только для экспериментов» или «для выращивания органов для нужд трансплантации»? Допустимо ли безразличное отношение доноров к своим готам? Что делать с бракованными клонами? И вообще — давать ли «зеленый свет» клонированию человека или нет?

Протокол к Конвенции Совета Европы о правах человека и биомедицине уже в первой статье запрещает «…всякое вмешательство, преследующее цель создать человеческую особь, идентичную другой, живущей или жившей когда-то». К настоящему времени Протокол подписали девятнадцать государств из сорока. Среди них нет Украины, России, Германии, Литвы и Белоруссии. В Англии, которая всегда отстаивала свободу научных исследований, разрешено клонирование, но с использованием человеческих эмбрионов, привезенных из других (!) стран. В США действует запрет на клонирование человека.

Однако немало специалистов опираются в этом вопросе на принцип, объявляющий этичным все, что способствует «смягчению боли» и направлено на «увеличение всеобщего счастья». Есть также мнение, что клонирование с самыми разными целями неизбежно в тех странах, где здравоохранение и наука находятся в руках частных компаний. Поскольку оно, как и другие медицинские услуги, будет подвластно законам рынка.

Биоэтика — раздел биологии или философии?

На симпозиуме в основном были представлены доклады, посвященные двум аспектам: отношению человека к себе подобным и отношению человека к любым чувствующим существам. Кроме вышеназванных проблем обсуждались также возможности экспериментов над животными, методы их умерщвления, охрана дикой фауны, уничтожение «вредных» видов животных, их содержание в зоопарках, преподавание биоэтики в школах и вузах и т.д.

— У биоэтики есть сегодня, на мой взгляд, несколько главных задач, — говорит директор НИИ биологии Харьковского национального университета, профессор Анатолий Божков. — Это — оценка последствий от внедрения научных открытий (то есть обоснованный долгосрочный научный прогноз), разработка самой концепции биоэтики и формирование биоэтической ментальности посредством образования. Цель биологической этики — максимальное приближение к нравственному разрешению биологических проблем ради сохранения жизни на планете. Ни жестокий утилитаризм, ни сентиментальный синдром одинаково не годятся — мы должны исходить из реальной пользы применяемых ныне биотехнологий, одновременно оценивая потенциальный вред. Сегодня человеку чаще всего приходится выбирать не между добром и злом, а между меньшим и большим злом.

Трудность в том, что все проблемы, о которых шла речь на симпозиуме, — следствие неукротимых инстинктов homo sapiens. Ни сокращения численности диких животных, ни клонирования, ни биотехнологий, ни репродуктивных технологий не было бы, не имей человек заложенного природой стремления жить, размножаться и познавать. От этого не уйти, это заложено в биологических системах, в эволюции, в способности развиваться. Каждый раз, стремясь сделать добро, мы, увы, создаем новые проблемы. Интенсивные технологии в животноводстве или лекарственная аллергия — разве это не побочный результат благой цели — накормить и вылечить?

«Все, что может быть сделано для сиюминутной выгоды человека, будет сделано» — такова сегодняшняя наша мораль, уже давшая свои плоды и в других науках, например в физике при создании атомных станций.

Сможем ли мы изменить такую мораль? Думаю, это во многом вопрос цены. Как много каждый из нас и общество в целом готово заплатить — в прямом и переносном смысле этого слова — за соблюдение пяти прав животных, о которых говорилось вначале? А за создание современного заповедника? Отказ от медицинских экспериментов на животных? Приют для бездомных собак? Введение биоэтики в программу школ и вузов? Выпуск соответствующих учебников и прочей издательской продукции? Каким бременем ляжет это на бюджет государства? По карману ли нам биоэтика? Экономическая сторона проблем на симпозиуме не затрагивалась, хотя, наверное, они особенно важны для стран, где не очень-то соблюдаются и права человека.

Кстати, во время двухчасовой акции в защиту животных, проведенной возле университета в рамках симпозиума, граждане пожертвовали на это благородное дело… чуть больше двадцати гривен.

И тем не менее некоторое движение вперед наблюдается. Решено, что симпозиумы по биоэтике будут проводиться отныне в Харькове каждые два года. Создана Харьковская ассоциация по биоэтике, в рамках которой специалисты разных областей науки будут работать над созданием концепции, воплощать в жизнь ее постулаты, выступать с законодательными инициативами. Изменится ли что-нибудь к следующему симпозиуму по биоэтике — в 2002 году? Как говорится, поживем — увидим.