Маленькая Зарема едва сдерживает внутреннюю пружинку, чтобы не рассмеяться. Она не боится доктора, знает, что больно он ей не сделает. После очередного осмотра офтальмолога малышки врач Крымского центра реабилитации зрения Леонид Константинович Дембский отклеил от стекол ее очков маленькие призмы, так называемые призмы Френеля, творящие чудеса, и, обращаясь к матери, объяснил, что они ее дочери больше не понадобятся.
«Мой кот, как радиоприемник, зеленым глазом ловит мир», - подметил как-то поэт Андрей Вознесенский. У Заремы глаза карие, и она не просто, как кот Вознесенского, ловит фрагмент мира в кабинете - маму, доктора, голые деревья за окном, она его отражает во всей полноте красок, причудливых очертаний, как в зеркальце, которым пытается поймать солнечный зайчик. От того, вероятно, ее переполняет радость.
Два года назад мама привела ее в Центр с диагнозом косоглазие. Косоглазие на детском лице вызывает не только сочувствие, но и осознание нашей взрослой вины. Поэтому, когда слышишь откровение «Глаза - зеркало души», хочется с досадой поправить: «Здоровые глаза - зеркало души и зеркало мира». Иначе это зеркало кривое, мутное, склеенное из осколков. Попробуйте посмотреться в такое... Вам станет страшно. Косоглазие, близорукость, амблиопия - отсутствие бинокулярного зрения - вся эта патология, как черная мета, отражается на формирующемся мировоззрении человека. Будет ли в радость мир, если он рассеян, если его не собрать в фокусе, если он асимметричен и предстает не гармоничным, ярким и живым, а во всех своих несоответствиях?
- Мне наш районный доктор сказал, что косоглазие у моего сына - это не страшно, - призналась мама девятилетнего Сережи.
- Это потому, - печально сказал Леонид Константинович, - что для того доктора ваш ребенок чужой.
Эти простые и искренние слова врача повергли меня в некое, отнюдь не благостное, а грустное состояние души.
- Понятно, да, Тамарочка? - обратился Леонид Константинович к маме Сережи. - Вы должны поверить нам. Вылечить левый глазик вашего сына нереально. Он имеет форму яичка, и удлинение может продолжаться. Вот если бы вы два года назад, как только заметили косоглазие, а оно здесь вторично, пришли к нам, операции можно было бы избежать. Сейчас же это единственный выход - склеропластика. Затем подбор контактной линзы, лечение на наших аппаратах, а когда он станет взрослым, возможно, понадобится имплантация искусственного хрусталика.
Дембский еще раз объяснил «Тамарочке» последовательность лечения ее сына. И я думаю, что после такого сердечного разговора вряд ли любящая мать не последует совету доктора. А на прощание посоветовал обратиться в лабораторию контактной коррекции к заведующей Людмиле Николаевне Акуловой, назвав пароль «Я от Дембского». Контактная линза будет сделана быстро. И, обращаясь уже ко мне, Леонид Константинович иным тоном непримиримого человека сказал:
- Поражают куцеумие, серость, некомпетентность и нежелание знать что-то новое, хотя бы в оптике, большинства офтальмологов, особенно где-то в глубинке. Из-за врачебной неповоротливости и закостенелости многие дети обрекаются на операцию. Неужели врач не видел, что появившееся у Сергея косоглазие - симптом чего-то более серьезного? Или не хотел видеть ничего страшного и успокоил мать.
А вот еще одна трагедия. Привели ко мне пятилетнюю Катю с сильным косоглазием. Оказалось, ей сделали удачную операцию, а глаз взял и «ушел в сторону».
Первая грубая ошибка заключается в том, что врач сначала не научил мозг ребенка управлять глазами, а этим мы как раз и занимаемся. Вторая ошибка - не поняв причины, почему не помогла операция, эскулапы провели окклюзию, т.е. попеременно закрывали девчушке то левый, то правый глаз. Получилось полное рассогласование в треугольнике: мозг - левый глаз - правый глаз. Короче, загубили ребенка...
- Конечно, нам было бы спокойней работать, - продолжал Л.Дембский, - когда пациентов немного. Но я не ради корысти хочу, чтобы наш лечебный конвейер работал с полной нагрузкой, а во благо тех, чьи глаза мы можем вылечить, причем терапевтическими методами, без скальпеля и медикаментов. Это же понятно, скальпель не может лечить в массовом порядке. Поэтому я и отказал С.Федорову, когда он приглашал меня к себе работать. Он хирург, и я хотел противопоставить ему свой метод. Но в чем я солидарен с Федоровым, так это в концепции лечения глазных болезней индустриальным, поточным методом. Только подходы у нас разные. У него главное орудие - скальпель, у нас - лечебный конвейер из почти ста аппаратов и приборов. И это не предел.
ФИЛОСОФ
Козьма Прутков не уставал повторять: «Зри в корень!» И что же узрел Дембский в офтальмологии, чего не увидели или не хотели увидеть его коллеги? А увидел он нечто такое, что выходит за пределы чистой медицины, что оказалось подвластно философии - это системность подхода.
Внутренний голос наш сомневается, не на скользкий ли путь голой схоластики стал практикующий врач? Может, все куда проще: ради саморекламы выдумал он этот трюк. Однако, пообщавшись с Леонидом Константиновичем несколько раз, я поняла, что в основе его философского обоснования собственного метода лечения, офтальмологии в целом, близорукости, в частности, структуры своего Центра как замкнутого технологического звена, непоколебимо и однозначно - гегелевская системность.
Но мы-то, не секрет, диалектику учили не по Гегелю и бравировали этим. И, как выясняется, зря, ибо многое в жизни нам так никогда и не откроется, не станет явным.
Так вот, близорукость Дембский рассматривает не как фатальный процесс, а как управляемый. Если подходить к этому системно, то с этой патологией можно справиться весьма результативно, благодаря оптико-физиологическому лечебному конвейеру. Аппаратное лечение разделено в связи с этим на два этапа: сначала повышается острота зрения, затем нивелируется косоглазие.
В основе разработанных Дембским методик лежит «конвейерный» метод лечения, когда пациент переходит от одного аппарата к другому, развивая и совершенствуя все элементы зрительного акта. Например, силу аккомодации, монокулярное и бинокулярное зрение. Затратив 40 минут на диагностику, пациент проходит всю технологическую цепочку, то есть рекомендуемое ему лечение, за два часа пять минут. И так все десять дней лечения.
То, что делает Центр, - это нечто новое, революционное, переворачивающее наше представление вообще о традиционном здравоохранении. Без чудес, как у нас принято считать, не прославишься. Но чудес здесь нет никаких, а вот результаты говорят о многом: стабилизация близорукости достигает 79 процентов, снятие спазма аккомодации - 94, а повышение остроты зрения у детей - 81 процент.
Один из героев Ярослава Гашека как-то проиронизировал насчет систематической систематизированной системы. Конечно, легко загубить любую идею, даже гениальную или гегелевскую, что одно и то же, доведя ее до абсурда. Но в нашем случае, какой уровень ни возьми, все получается, как задумано, то есть по законам диалектики.
Ну, действительно, в Крыму под одной крышей создан впервые в Украине комбинат, представляющий собой офтальмологический центр, детский сад и школу для слабовидящих детей. Говоря официальным языком, приоритетным здесь является, как я уже упоминала, именно создание замкнутого технологического звена: Центр - детсад - школа. Подобная модель, по мнению Леонида Константиновича, может быть использована любой районной больницей.
Она же может служить элементом новой модели по организации детской офтальмологической службы в масштабе государства. Более того, разработанная Леонидом Константиновичем целевая программа охраны зрения школьников, легшая в основу деятельности Крымского центра реабилитации зрения, применяется уже в России, Литве, Латвии, в ряде городов Украины - Тернополе, Харькове, Киеве. Внедрить же программу в общегосударственном масштабе Украина из-за своего плачевного экономического положения не может.
Прав Дембский, когда, как оракул, изрекает простые, но полные философского смысла слова: «В бедной стране хорошо лечить невозможно!». А если кто-то лечит хорошо, то чего ему это стоит, - вот о чем следует спросить у ученого Дембского.
УЧЕНЫЙ
Леонид Константинович чаще говорит «наша технология», «наша идея», «наш Центр», чем «мой, моя, мое», И я резонно попросила его назвать имена ученых, участвовавших в создании технологии, системы восстановления зрения. Он какое-то время непонимающе смотрел на меня, а потом огорошил: «Я все делал один. Известный офтальмолог хирург С.Федоров, наш знаменитый земляк ортопед А.Блискунов - тоже всего добились в одиночку».
Признаюсь, и надо мной тяготел стереотип, что время гениальных одиночек минуло, но, к счастью для всех нас, жаждущих исцеления, оказалось, что нет. Нам уютно жилось с нашим коллективистским менталитетом, когда каждый инженер прорабатывал узел или деталь агрегата, который после сборки ни в какую не хотел заводиться и действовать. Вспомнились простые, как мычание, строки, за ненадобностью задвинутые на периферию сознания: «Тот всех быстрей идет вперед, кто в путь идет один». Мысль сакраментальная и, применительно к Дембскому, - актуальная.
- Так вы что - сингл, одиночка? - все еще пыталась я выудить хоть какие-то сведения о соратниках. Но в памяти услужливо всплыл кульман, который не мог пройти мимо сознания всех, кто бывал в кабинете Леонида Константиновича лет 5-10 назад.
- В принципе, да. Но я не отгораживаюсь от чужих идей. Один человек делился со мной идеями и подходами к их решению. Это главный детский офтальмолог Украины Антуанетта Степановна Синякина. Но без ложной скромности я скажу, что никогда не испытывал дефицита собственных замыслов.
- Один мудрец сказал: «Мы пришли в этот мир, чтобы заявить о своей скромности». Чувствуете иронию? Вы могли бы заявить о себе: «Я - генератор плодотворных идей»?
- Прежде чем подступаться к интересующим меня проблемам, я переворачивал кучу научной литературы, проводил патентный поиск, то есть основательно изучал, как лечат во всех цивилизованных странах мира, Кстати, я пришел к тому, что лучше всего лечат глаза в Японии. Пресловутое японское чудо срабатывает и в офтальмологии.
- Вы использовали идеи ученых «страны очкариков» и адаптировали к нашим условиям?
- Японцы не выдают своих секретов. Они - не мы, простофили. О своих достижениях говорят в общих чертах. Покупай технологию - узнаешь. Но на это у нас нет денег, да и самоочевиден факт, что наши «мозги» самые умные в мире, вот только используем мы их до преступного мало и не по назначению.
- А рассматриваете ли вы себя в системе С.Федорова? Или работаете автономно?
- Мы не часть Федорова, это однозначно. Значимость нашего метода выше. Я повторюсь: скальпелем лечить массово нельзя. На одном из международных конгрессов по офтальмологии обсуждался вопрос, кто остановит прогрессирующую близорукость. И там подверглись критике насечки на роговице, что практикует мой коллега из Москвы. Положительные результаты нередко перечеркиваются оптическими аберрациями или дегенерацией роговицы. Авторитет С.Федорова был из-за этого в известной мере подорван. Заслуг у этого хирурга хватит на нескольких офтальмологов, но при индустриальном методе лечения он тем более не имеет права на подобную ошибку. А на поставленный на упомянутом конгрессе вопрос я бы ответил: «Мы, именно мы можем остановить прогрессирующую близорукость». И это не самонадеянность провинциального выскочки диктует подобное заявление, а полученные нами результаты.
Кстати, Л.Дембский - лауреат Государственной премии Крыма за 1993 год в области медицины.
КОНСТРУКТОР
Как-то в разговоре Леонид Константинович обронил: «Я - думающий ремесленник».
Прежде, чем Дембский стал тем самым думающим ремесленником, он прошел хорошую жизненную школу. Для начала закончил мореходное училище, приобрел специальность механика по судовым силовым установкам. Бороздил Черное море с китобойной флотилией, Атлантический, Индийский, Северный Ледовитый и Тихий океаны. Довелось полгода прожить в Японии. И, как признался Леонид Константинович, не восточная экзотика привлекла его внимание, а мировоззрение, традиции и уклад жизни японцев. Некоторые жизненные принципы его сформировались не без влияния японцев, например: ищи в собеседнике системщика, человека компетентного, иначе не раскрывайся ему. Он осознал, что есть вечные ценности, а есть конъюнктурные. Что бы ни происходило в мире, у японцев «Капитал» Маркса остается настольной книгой. У нас же вместе с идеей социализма на помойку истории выбросили и «обманувшего» нас Маркса.
Несколько позже Дембский закончил Одесский технологический и Крымский медицинский институты. Вот из этого симбиоза двух специальностей родилось нечто даже по нынешним временам уникальное - «конструирующий на основе собственных научных идей врач». Знание офтальмологии помогает учитывать в разрабатываемых приборах все тонкости и нюансы глаза, оптики. А умение конструировать, инженерный поиск обеспечивают офтальмологу Дембскому методы и формы реализации задуманного прибора. Сейчас, слава Богу, в Центре есть кому реализовывать идеи. Это инженер-конструктор-механик В.Ill Усманов и инженер-конструктор радиоэлектроники В.О.Китаев. Как о них отзывается Леонид Константинович, блестящие конструкторы.
Я чуть было не порадовалась за Дембского. Наконец-то он отринул от себя эту рутинную работу и заслуженно отдыхает по вечерам и выходным. Не тут-то было. Пытаясь выяснить, сколько он зарабатывает на всех своих должностях - директора Центра, лечащего врача, генератора идей, - узнала, к своему огорчению, что в рамках бюджетных ставок его заработок не превышает двух миллионов. «И это все? Как же вы живете?» - спросила я, не скрывая досады на государство и огорчения за столь низко оцененный талант.
Оказывается, благодаря кульманам живет подвижник Дембский. Слева, правда уже дома, стоит кульман с чертежом офтальмологического аппарата, справа - кульман с проектом... свинарника. Да, да, свинарника или коровника. Было дело, сконструировал Леонид Константинович свинарник без единой опоры - так раньше соборы строили. Заказчики сначала сомневались, не обвалится ли. Не обвалился.
Да, конечно, со знанием сопромата и прочих нужных в конструкторском деле вещей можно не только коровники и свинарники проектировать. И уверена, займись Дембский более серьезными проектами, и здесь бы достиг степеней известных. Есть у человека знания, профессиональная хватка, кураж, решимость, ответственность за дело.
ДИРЕКТОР
Пожалуй, больше всего неприятностей, огорчений и шишек принесла не его подвижническая работа над лечебным конвейером, а организационная деятельность по созданию Центра и руководство им.
С 1988 года начал офтальмолог, одержимый идеей создания Центра, оббивать пороги властных структур, дошел даже до ЦК КПСС. А возмечтал он заполучить только что возведенный в Симферополе дворец для железнодорожного райкома. Это был поединок Иванушки с многоголовым Змеем-Горынычем. Отрубишь одну голову - вырастает новая. И все же первый поединок он выиграл: решено было на бюро обкома отдать здание не райкому, а здравоохранению.
На второй поединок за овладение партийной собственностью вышло три претендента, но были они не соратниками, а соперниками: поликлиника, родильный дом и будущий Центр. Время исчислялось часами, когда чиновники от здравоохранения, не раз пытавшиеся уволить Дембского как постоянного возмутителя их спокойствия, как человека неудобного, и которых он, в свою очередь, «не праздновал», сообщили ему: завтра будет решаться, получишь ты здание или нет, шансов мало.
Плохо они знали Дембского. Впереди была ночь. И за эти короткие часы он на чертеже «разместил» весь свой лечебный конвейер в кабинетах партийных функционеров, причем без основательной реконструкции четырехэтажного здания.
Наутро он, как огурчик, явился на совещание. Прошел по кабинету, не глядя по сторонам, но чувствуя на себе недобрые взгляды вершителей его судьбы и перспектив крымской офтальмологии. Повесил свой проект. В который раз натренированным в «высоких» кабинетах голосом рассказал о своем замысле - о будущем Центре peaбилитации зрения. И увидел, как теплели глаза бывших «хозяев жизни» и этого здания, Оставалась еще одна закавыка - очень нужен родильный дом. Но когда строился райком партии, архитекторы не предполагали, что по его коридорам и кабинетам станут развозить в каталках рожениц, а потому и не учли эту весомую деталь.
Итак, здание Дембский заполучил, где в 1991 году и открылся хозрасчетный центр. Что такое хозрасчет, знают, наверное, и дети. За лечение нужно платить. И хотя плата значительно ниже себестоимости, Леониду Константиновичу это не нравится. Он понимает, что небольшие эти деньги - преграда для несостоятельных родителей на пути их ребенка к лечебному конвейеру. А что он может сделать, кроме как апеллировать к власть имущим? Все, что зависит от него, он делает. Сейчас себестоимость лечения на конвейере три миллиона карбованцев. Дембский, минуя Министерство здравоохранения, напрямую обратился в Минфин и выпросил дотации для крымских пациентов. Зарубежные гости будут платить за десятидневное лечение три миллиона, крымчане же - всего миллион, то есть в три раза меньше себестоимости.
ПОЛИТИК
- Когда мне предложили еженедельную передачу, я сразу согласился, но не ради рекламы нашего Центра. Я пришел сказать людям, что из-за некомпетентности законодательной и исполнительной власти как в Крыму, так и в Украине, скоро некому будет лечить. В Крыму каждый месяц покидают свои рабочие места 150 врачей и 300 медсестер. Это страшные цифры. Скоро некому будет лечить ни мозги, ни почки, ни глаза. Как я могу жить спокойно, если мой коллега продает пепси вместо того, чтобы оперировать. На все хирургическое отделение в Феодосии - всего две медсестры. Это трагедия! Так неужели я должен молчать? Не дождутся!
- Давайте разберемся, - не беспристрастно продолжал Дембский, - отчего это происходит. Сейчас бытует расхожее мнение, что могучую страну развалили «три зубра» в Беловежской пуще. Но это не так. Держава должна была развалиться по законам общественного развития. Она задолго до этого разлагалась, вырождалась, как Римская империя. Роль этих личностей в нашей истории преувеличена. Как говорит Жванецкий, от однополой любви к вождям нам уже пора отказаться ради более насущных проблем, одна из которых - формирование законодательной власти, то есть нашего крымского парламента. Каков же интеллектуальный потенциал его, поскольку только эта сила - интеллект - в состоянии вытащить республику из экономического хаоса и политического беспредела?
Состав парламента, если опираться на опыт цивилизованных стран, таких, например, как Дания, должен быть в процентном отношении таковым: 40 процентов должны составлять экономисты, 30 - юристы, оставшиеся 30 процентов - мыслящая элита общества, обладающая эрудицией и профессиональным опытом. Это могут быть и врачи, и журналисты, и инженеры. Но лифтеров не надо, и дворников, даже если они чисто метут! В нормальном обществе не дано переступать порог законодательного органа власти слесарю, домохозяйке, даже если они очень хорошие, воспитанные люди, а не митинговые крикуны. По моему мнению, врачи должны сидеть в больнице и лечить больных. Возможно, из-за низкой зарплаты многие из них ринулись на политическое поприще?
В Америке сейчас идет реформа. Кого пригласили в конгрессмены? Экономистов и юристов. Когда шло обсуждение вопросов здравоохранения, к кому обратилась Хилари Клинтон? К тринадцати сильнейшим экономистам США. Заметьте: к экономистам, а не к врачам, хотя они умные, интеллигентные люди и там, и у нас. Врач должен лечить, а обеспечивать реформы в здравоохранении под силу только экономистам и юристам. А что мы видим у нас? А то, что все поставлено с ног на голову. Экономистов в крымском парламенте 3 процента!.. Что от него можно ждать нашей больной экономике?
Я сейчас изучаю труды президента Российской академии наук Екатерины Романовны Дашковой. Редкого ума был человек. Так вот она говорила такие слова, которые я в виде плаката повесил в своей приемной: «Занимать места государственные, которые требуют знания и способностей, коих мы лишены, есть измена Отечеству и посрамление себе самому».
Пообщавшись с Дембским, я стихийно все стала упорядочивать, в том числе и образ его самого. Мне кажется, что именно с таких людей и списал поэт образ максималиста, который так восхищал нас в юности открытостью своей жизненной программы:
Требую с лекаря,
с дворника,
С портного,
что шьет пальто:
Все надо делать здорово.
Это неважно - что.
Сами себе велите
Славу свою добыть.
Стыдно не быть великим.
Каждый им должен быть!