— Есть ли у вас план, мистер Фикс?
— Есть ли у меня план? Есть ли у меня план? Да у меня целых три плана!
М/ф «Вокруг света за 80 дней»
Вторую неделю подряд в соцсетях активно обсуждается вопрос «тревожного чемоданчика». Собирать или нет? Что вообще делать гражданам, если вдруг?.. Угроза российского вторжения в Украину обсуждается на всех уровнях — от кухни рядового украинца до заседаний СНБО и Кабмина. Тревога, подогреваемая бесконечными сообщениями о «минировании» школ и информацией западных СМИ об эвакуации сотрудников некоторых посольств, расползается по стране, как чернильное пятно по промокашке. И экстренные обращения президента к народу в стиле раннего Кашпировского «Без паники! Все под контролем!» эту тревогу лишь усиливают.
Давайте говорить честно. Бояться войны — нормально. И рассказывать об этом ребенку и взрослому — правильно, потому что очень часто люди об этом не знают, скрывают свои страхи, и на этом фоне проявляется еще больше других психологических проблем.
Война — это действительно страшно. В нашей стране, где война продолжается восьмой год, каждый украинец, кажется, уже должен бы это знать. Как и то, что никакой «тревожный чемоданчик» не станет гарантией полной безопасности. Но, собирая его человек, как правило, заодно пытается продумать и свои действия хотя бы на шаг-два вперед. И это точно полезно. Потому что в экстремальных ситуациях большинство людей теряется и неспособно соображать так быстро, как это необходимо. Продуманный заранее план (а лучше несколько) — точно в помощь.
Учитывая это, логично было бы предположить, что одним из результатов заседаний Кабмина и СНБО должна быть инвентаризация планов «на случай», в том числе и по эвакуации населения, оказанию помощи. Дико же думать, что на восьмом году войны таких планов все еще нет. Президент ведь заявляет: «Все под контролем». Их просто надо достать и адаптировать под меняющуюся ситуацию.
Погодите, а планы-то есть? Как-то мы ничего о них не услышали... Ну, пусть не на все случаи, и не по всем категориям населения, но в отношении самых уязвимых точно ведь должны быть. Например, за детей, у которых нет семьи, ответственность несет государство. За тех, что находятся в интернатных учреждениях, которые офис президента в день рождения шефа призывает поддержать личными средствами. И за тех, которые воспитываются в приемных семьях и детских домах семейного типа.
Мы ведь все помним, что игра на эмоциях, связанных с детьми, — один из самых действенных способов манипуляции и пропаганды. Мы увидели это воочию, когда под угрозой заключения или расстрела «власти ДНР» запрещали эвакуацию сирот «на вражескую территорию Украины» и пристально надзирали за «порядком» в детских учреждениях; как похищали воспитанников интернатов и вывозили якобы в соседнюю область на оздоровление, а на самом деле — в Россию. ZN.UA об этом писало, в том числе и о том, как в 2014-м террористы почти две недели кошмарили малышей из детского дома «Антошка» в Краматорске, который, кстати, тоже есть в списке пресс-секретаря Зеленского для перечисления денег в день рождения босса.
Но, похоже, на восьмом году войны никаких планов по эвакуации «государственных» детей по-прежнему нет. Забыли?
24 декабря 2021 года «Громадська спілка «Українська мережа за права дитини» (УМПД), состоящая из 27 общественных организаций, разослала письма «высоким» адресатам, среди которых — премьер-министр, министры социальной политики, здравоохранения, науки и образования, глава ГСЧС, Уполномоченная ВР по защите прав человека, советница-уполномоченная президента по правам ребенка и детской реабилитации.
В письме содержится просьба, с учетом текущей ситуации, создать координационный совет, «который бы разработал план эффективного информирования, поддержки и безопасной эвакуации детей и их семей, в том числе детей, которые сейчас находятся в интернатных учреждениях, вместе со списком мест, куда можно разместить семьи и детей». А также напоминание о том, что в 2014–2015 годах, в начале войны местная власть и профильные министерства не смогли организовать необходимые мероприятия. 40 тысяч человек (из них 12 тысяч детей) были эвакуированы силами волонтеров и общественных организаций.
По прошествию всех сроков, предусмотренных законодательством, ни от одного адресата УМПД ответа не получила. Похоже, в случае беды организация эвакуации, помощи детям и семьям снова ляжет на плечи все тех же волонтеров и общественных организаций.
«Неоднократно на разных больших конференциях мы задавали эти вопросы — есть ли у государства планы по эвакуации, какие уроки мы вынесли после 2014 года, использовался ли опыт тех людей, волонтеров, которые по сути своими ресурсами и своей ответственностью помогали тогда спасать людей? — говорит глава правления УМПД, национальный программный директор «СОС Дитячі містечка Україна»Дарья Касьянова. — Давайте скажем честно, государство тогда присутствовало номинально. В лице чиновников, которые должны были бы все это делать, оно сочувствовало, готовило списки, плакало по телефону, широко давало на своих сайтах контакты волонтеров. Но ответственность за это чиновники не несли и, скажем честно, в этом не участвовали.
На конференциях по военному конфликту звучали отчеты, что планы эвакуации разработаны, все меры безопасности предприняты; первой психологической и медицинской помощи обучены учителя и школьные психологи. Теперь оказывается, что практически ничего нет. Использовал ли кто-то опыт людей, занимавшихся спасением людей в 2014 году? Мой опыт не использован. Никто меня никуда не звал, не спрашивал. Как и моих коллег.
Нам уже давно поздно заниматься тем, чем мы должны были заниматься все эти годы на территории всей Украины. Я считаю, что должны быть не только планы по эвакувации. Но и домедицинская подготовка, которую должно было пройти все население, начиная со старших классов школ и студентов вузов. И азы крайне важной первой психологической помощи.
Помню, как в 2014-м, когда начиналась война, мы старались заранее спрогнозировать, что может понадобиться. Хотя верить в то, что война будет развиваться, не хотелось. Мы понимали, что после того, как мы эвакуируем людей, следующая задача — обеспечить их временным жильем. Особенно тех, кто не может жить на улице в палатках — семьи с маленькими детьми, людей пожилого возраста, с инвалидностью. Где конкретно смогут находиться эти люди, как долго и на каких условиях?
В конце прошлого года наша организация «СОС Дитячі містечка Україна» подготовила планы по эвакуации, выделила ресурсы, чтобы при необходимости закупить продуктовые пайки и медикаменты для семей, которые находятся под нашим сопровождением. Мы провели переговоры с организациями, которые могут помочь в эвакуации. Знаю, что подобную работу сделали и многие другие организации как международные, так и национальные.
У меня есть опыт по организации эвакуации и работе в условиях вооруженного конфликта. Я понимаю, что подготовиться к войне невозможно ни морально, ни физически. Но какие-то элементы должны быть. В том числе и для психологического успокоения, чтобы люди не находились в постоянном стрессе.
Мы говорим о детях. А для них важен рядом стабильный ресурсный взрослый, который может себя контролировать и понимает порядок своих действий. В условиях войны и разных кризисов прогнозировать свои действия очень сложно. Поэтому лучше об этом подумать заранее, на два шага вперед. А дальше уже, конечно, смотреть по ситуации.
В Украине отличные программы. За эти годы наработан огромный арсенал разных прикладных вещей — как эвакуировать людей, как разработать безопасные маршруты, как действовать, как привести людей в ресурс, как помочь пережить утрату. Потому что пока мы вывозили в 2014 году детей, случалось так, что гибли их родители.
В 2015 году в Украине была адаптирована и переведена на украинский язык методика ЮНИСЕФ «Дети и война», в свое время апробированная в Израиле и других странах. По ней мы обучали специалистов из всех областей Украины, подготовили 250 психологов по травме войны. А позднее, после того, как Минобразования и науки в своей рассылке не рекомендовало ее использовать своим практическим психологам, передали программу в открытый доступ.
К нам приезжают обучаться тому, чему мы научились за восемь лет войны. Но на государственном уровне весь этот опыт, увы, не востребован. Людей, которые в 2014 занимались эвакуацией и размещением людей вместе с моей командой, ни разу не попросили описать наш опыт как алгоритм действий в условиях войны.
И сейчас никакого ответа на наше письмо, в котором мы выказали обеспокоенность и предложили воспользоваться нашим опытом, мы не получили. У УМПД есть самые разные организации. В том числе те, которые все это время продолжали работать на линии разграничения. У некоторых организаций есть мобильные психологические группы, обученные работать с травмой войны.
Не стоит забывать, что в 2014 году самой уязвимой группой были именно дети в учреждениях. И вокруг этого велась большая информационная пропаганда. Были разные инциденты и громкие случаи, когда переговоры велись на самом высоком уровне, чтобы украинских детей, вывезенных в Россию, вернуть обратно. Поэтому даже если есть информация о том, что все будет хорошо, было бы спокойнее и правильнее мобилизовать имеющиеся ресурсы, хотя бы посмотреть, что в Украине наработано, какие организации могли бы подключиться в случае чего. Это снизило бы напряжение среди людей, если бы сказали: смотрите, в случае чего план есть, не волнуйтесь, мы о вас позаботимся. А не просто: не паникуйте. Это как в 2014 году по всем телеканалам рассказывали о «зеленых коридорах». Никогда не понимала, что это такое. Каждую ночь мы писали маршруты — как будем вывозить людей, пытаясь предусмотреть все возможные варианты развития событий. Все это было самодеятельностью. Но, боюсь, за эти годы никакого прогресса не произошло. Все по-прежнему остается доброй волей и ответственностью граждан, которым не все равно».
Излишняя тревожность, безусловно, не на пользу. В любом случае. И, например, психолог Елена Батынская в шутку советует избавляться от нее мытьем головы: «А то вдруг война, а мы с немытыми волосами, некрасивые. Не комильфо».
Но все-таки, есть ли у вас план?
Больше статей Аллы Котляр читайте по ссылке.