В далеком детстве я думал, что буду жить вечно. Знал я, конечно, что старые люди умирают. Но у меня было столько лет впереди, что за это время ученые вполне могли продлить жизнь человеческую - и не в последнюю очередь мою - на сотни, а то и тысячи лет. Ну, а если смогут, то, конечно, сделают. Тем более в той, лучшей в мире стране, где мне посчастливилось родиться.
Шли годы. Больших достижений в продлении жизни на века что-то не было. Я занялся изучением этой темы на журналистском уровне. Узнал, что проблемой долголетия занимался известный биолог Илья Мечников. Кое-чего он достиг, но, видимо, однажды понял: свою жизнь, жизнь человека немолодого, продлить не удастся. И тогда он решил взглянуть на это философски. Разве каждый из нас, отходя ко сну, не репетирует собственную смерть? Быть может, подумал Мечников, престарелые люди желают смерти как освобождения от усталости и страданий, связанных с болезнями. Но однажды, будучи в гостях у престарелой графини, ученый завел разговор о смерти-освободительнице. Та, зная чем занимается гость, предложила: пусть он гарантирует ей еще год жизни, а она ему - половину несметных богатств...
Я старался не говорить о смерти, в особенности с людьми немолодыми. Но нашелся человек, который сам заговорил о своем конце. Был это француз Виктор Лебрен, последователь и один из секретарей Льва Толстого. В начале века он жил в Ясной Поляне, потом вернулся во Францию, а в 1968 году вновь приехал в Россию, где хотел издать воспоминания. Я согласился редактировать его книгу, но при одном условии: ко времени ее выхода в свет автор должен быть жив. Составили даже «договор»: «Я, Виктор Лебрен, не обязуюсь умирать пока...» А так как издание книги - дело долгое, то автор, сделав испуганные глаза, спросил:
- Это что же означает - я никогда не умру?
- Умрете, только зачем спешить? Вы что же, знаете дату своей смерти?
- Здесь все зависит от меня самого. Мог бы жить 120 лет. Больше - было бы труднее преодолевать недуги. Поэтому за пару лет до своего столетия прикажу сердцу остановиться.
Я отредактировал русский текст, мы оба перевели его на эсперанто, но советских издателей рукопись не устроила. Книга Лебрена о Толстом вышла в Италии в 1977-м. А умер он год спустя, предупредив меня загодя письмом. И было ему 98 лет. О жизни Лебрена нужно говорить отдельно. Но его слова о том, что люди могли бы жить вечно, запали мне в душу. Тем более, что в том же, 1968 году, я услышал их от известного биолога.
Как-то Олег Мороз, заведующий отделом науки «Литературки», разбирая вырезки из местных газет, наткнулся на одну, которая его поразила.
- Посмотри: президент Белорусской Академии наук Купревич мечтает создать Институт бессмертия. Маразм какой-то.
- Почему - маразм? Купревич - биолог признанный, серьезный. Дай мне командировку в Минск.
Интервью с Купревичем напечатали, правда, с купюрами. А вскоре ученый умер, и редакционные циники шутили: «Твой Купревич как-то односторонне разрешил проблему бессмертия...».
Размышлял над тайной возможного бессмертия и химик, нобелевский лауреат Лайнус Полинг, нигде не находя предела жизни, установленного природой. Не все гипотезы Полинга стали теориями, но к ним (как и к разработкам Купревича) применим известный вопрос Нильса Бора: «Перед нами безумная теория. Достаточно ли она безумна, чтобы быть верной?»
И это при том, что само слово «бессмертие» не из научного лексикона - особь, которая жила бы вечно, науке неизвестна. Да и что значит «вечно»? И Солнце, и Земля имели начало, будет и конец. Как же на этом фоне говорить о бессмертии живых существ?
Однако все относительно: если Солнце и Земля существуют миллиарды лет, то человек, который прожил бы столетия, считался бы долгожителем, а проживший тысячу лет - даже бессмертным. Библия утверждает, что Мафусаил, сын Еноха и дед Ноя (того самого, что спас все сущее в ковчеге), умер 969-летним! Отсюда и пошло: «Дожить до Мафусаиловых лет». У нас нет причин считать, что жизнь Мафусаила - плод фантазии. Библия - не только мудрая, но и правдивая книга. Археологи раскопали стены Иерихона, те самые, что пали от трубного гласа. Так почему бы не быть и Мафусаилу?
Ну а есть ли долгожители в животном и растительном мире? Некоторые черепахи доживали до 200 лет. Но чемпионы - растения. Американская «Энциклопедия знаний» («Groiler Encyclopedia of Knowledge») отмечает: в горах Калифорнии произрастают гигантские секвойи высотой около ста метров и девять - в обхвате. Им более трех с половиной тысяч лет. Но и это не предел: сосна Bristlecone Pine почти бессмертна - отдельные деревья этого вида доживают до 4.900 лет! Сосны эти старше египетских пирамид.
«Для растений, по крайней мере, предела жизни нет. - С этого академик В.Ф.Купревич начал нашу беседу. - В Минск привезли живые клетки американских секвой. Дереву более двух тысяч лет, но мы не обнаружили следов старения. Разумеется, одни клетки отмирали, уступая место другим. А дерево цвело, оставаясь молодым. Возраст его можно определить лишь на срезе, по числу годовых колец».
Анализируя жизнь секвой, ботаники пришли к выводу, что гиганты эти вовсе не умирают естественной смертью, а погибают от внешних причин. А другие растения? Они что, умирают от старости? Как бы не так! Осыпалась рожь - засох стебель. Растение это - однолетнее. Природа заботится не о его жизни, а о процветании вида. Для будущего урожая ржи полезно, чтобы солома пошла на удобрение. Вот колос и осыпается, растение умирает.
То же и в мире животных. Сотни километров идет на нерест могучая белуга. Ничто не в силах остановить ее. Но вот она завершила дело жизни - выметала икру, и течение несет ее, бездыханную, к морю. Пора уступить место новому поколению...
Профессор Купревич считал, что смерть генетически запрограммирована в каждом живом существе. Поэтому, к примеру, волки, львы, обезьяны и другие животные живут ровно столько, сколько требуется, чтобы поднять на ноги потомство, сделать его самостоятельным. И наши предки каменного века жили около 30 лет - к этому времени их наследники уже добывали все необходимое без помощи родителей.
Однако 30 лет - возраст средний. Люди умирали и раньше (от болезней и зубов хищников), и позже (если представляли ценность для племени). В пещере Шанидар (Афганистан) обнаружили однорукий скелет старика (по тем меркам) из каменного века. Чем был полезен соплеменникам инвалид? Видимо, тогда уже естественный отбор шел не только по физическим, но и по интеллектуальным параметрам. Жизнь стала удлиняться. Ныне средний возраст 70 лет. Предел ли это? Но сначала спросим себя: что такое смерть? Фундаментальный закон природы? Результат эволюции живой материи?
Купревич в Белоруссии и его американские коллеги по другую сторону океана производили следующие опыты. В питательный раствор клали живые клетки однолетней ржи и тысячелетней секвойи. Они росли, размножались, не проявляя признаков старения. Значит, механизм старения и смерти, решили ученые, заключен не в самих клетках - сигнал умереть приходит извне. Изолированная же клетка бессмертна - было бы достаточно пищи и места «под солнцем». Но как раз этого природа предоставить не может. Именно поэтому, сделал вывод профессор Купревич (и независимо от него американец Полинг), выжили те виды, которые «придумали» смерть. Она не изначальна, а возникла на каком-то этапе эволюции. Не значит ли это, что бессмертие, в принципе, возможно и для... человека?
Время от времени мы узнаем, что в том или ином монастыре хранятся мощи людей, проживших сотни лет. Но монастыри не намерены подвергать их научному анализу, да и биологи на этом не настаивают, ведь они уверены, что так долго люди жить не могут. А жаль. И тут мы вплотную подходим к проблемам старения, смерти, возвращения молодости, а то и бессмертия. Энциклопедия, на которую мы уже ссылались, связывает старение с изменением обмена веществ, склонностью к болезням, противопоставляя организмам бессмертие изолированных клеток.
А можно ли сделать организм бессмертным? Не задумывались ли вы, почему даже у старых родителей рождаются молодые дети? Ведь при оплодотворении сливаются в одну две несовершенные клетки. Каждая несет информацию, записанную на длинных лентах молекул ДНК. И хотя космические лучи (а мы «купаемся» в них) стирают «буковки», при слиянии двух лент - а они значительной длины - испорченные куски, как правило, не совпадают. ДНК можно сравнить со штампом, печатающим юные клетки. С годами он уже не столь отчетливо производит. Но если сравнивать старые клетки с юными и воспроизводить их по образцам, то можно добиться омоложения. В этом и состоит роль эликсира вечной молодости: исправлять дефекты угасающих клеток, а то и выращивать внутри организма новые клетки и целые органы, заменяя ими больные или поврежденные - регенерируя их, как ящерица отращивает новый хвост.
Известно, что существуют однояйцевые близнецы. Рожденные одной матерью, они - «один человек в двух экземплярах». А теперь представим, что оплодотворение и рождение произошло in vitro, т.е. искусственным путем, вне чрева матери. Если одного из близнецов выращивать в лаборатории, не пробуждая, то у другого появится «запасное» тело. Когда второй состарится, его опыт, мысли можно «переписать» на девственно чистый мозг «копии». И тогда смерть станет кратковременным сном. Старец умрет, чтобы тут же возникнуть в молодом теле. И такое воскрешение можно продолжать много раз, пока человек не станет практически бессмертным. Впрочем, со временем появятся и другие генетические методы. Возможно будет, к примеру, выращивать отдельные органы человека из его же клеток.
Здесь мы вступаем в область фантастики, ибо не определили, что же такое личность. Быть может, в будущем, люди предпочтут искусственные органы естественным. И тогда станут возможными киборги - роботы с мозгами человека и телом из биопластиков, которые смогут опуститься и на дно океана, и в жерло вулкана. Фантастика всегда обгоняла время, но к возможным сверхдолгожителям среди нас писатели относились как Лиса к винограду... Над «Мафусаилами» смеялись и Свифт в «Путешествиях Гулливера», и Чапек в пьесе «Средство Макропулоса».
Когда В.Купревич представил свой проект «Института бессмертия», его не стали обсуждать.
И все же мечта жива. Успехи биологии делают возможным, но пока лишь в принципе, воспроизведение, то есть по сути - воскрешение человека на основе одной его клетки. Так не встретимся ли мы в будущем с Эйнштейном, который поможет решить нам загадку единой теории поля?