Высшую школу лихорадит. Многочисленные споры вокруг реформирования системы с каждым днем приобретают все большую остроту. Присоединение к Болонскому процессу с его кредитно-модульной системой, независимое внешнее тестирование, мониторинг качества образования и прочие нововведения не столько внушают обществу оптимизм, сколько вызывают новые вопросы. Особенно накануне вступительной кампании.
Дров в костер подбрасывают и периодические сообщения в СМИ о том, что, к примеру, такой-то вуз не будет учитывать результаты внешнего тестирования, а такой-то, на первый взгляд вполне солидный, вообще ничему не учит, и в него лучше не поступать. Что на самом деле происходит в наших учебных заведениях? Как они оценивают инициативы «сверху»? Готовы ли они к реорганизации и вхождению в европейское образовательное пространство?
Об этом мы решили поговорить с ректором одного из самых крупных в стране экономических вузов (к слову, отмечающему в этом году 40-летие) — Тернопольского государственного экономического университета — Сергеем ЮРИЕМ.
— Если говорить о европейском образовательном пространстве, то мы, собственно, уже давно в нем. Наш университет — полноправный член Европейской ассоциации международного образования (Амстердам, Голландия). Мы сотрудничаем с учеными из 48 стран мира, что, собственно, позволило создать Центр европейских и международных студий, украинско-нидерландский факультет экономики и менеджмента, украинско-польскую программу по финансам и страхованию, украино-греко-испанскую программу международного туризма, украинско-американскую программу компьютерных наук.
Более того. Вот уже несколько лет в нашем университете действует программа, созданная совместно с Дрезденским техническим университетом. Окончивший ее молодой человек получает два диплома: тернопольского вуза и дрезденского. А с января нынешнего года вступил в силу закон, согласно которому диплом, полученный в одной из стран ЕС, дает право устраиваться на работу в любой стране Единой Европы.
— И человек, который закончил Тернопольский экономический университет по этой программе…
— …имеет право проходить отборочный конкурс на любую должность, существующую в ЕС.
— Чтобы иметь возможность выдавать два диплома, по всей видимости, пришлось адаптировать учебные планы к западной системе образования. Насколько сложен переход к принципам Болонской конвенции?
— Кредитно-модульная система организации учебного процесса у нас внедрена еще в прошлом году. Благодаря этому, кстати, 160 наших студентов получили возможность параллельно учиться в зарубежных вузах. Но Болонский процесс — не только кредитно-модульная система. Это несколько иной принцип обучения, который полностью отражает ожидания работодателей от выпускника вуза. У нас дается хорошая фундаментальная подготовка специалиста, мы учим его абстрактно мыслить, разбираться в процессах и явлениях, принимать собственные креативные решения. Придя на свое первое место работы, молодой человек имеет возможность осмотреться, разобраться в ситуации, и только потом появится отдача, возможно, намного большая, чем предполагалось изначально.
На Западе, в том же Дрезденском университете, образование более прагматичное. От выпускника работодатели требуют реальных дел с первого дня работы. Поэтому в вузе человеку дается четкая инструкция, которую он должен безукоризненно выполнить, поскольку именно от того, насколько грамотно и точно он будет выполнять распоряжения вышестоящего начальства, зависит его продвижение по службе.
Хотя умение самостоятельно мыслить и принимать решения там также ценится. Яркий пример — наша выпускница Татьяна Ермак, которая благодаря именно этим качествам сумела не только устроиться на работу в американский филиал австрийской фирмы, но и возглавить это подразделение. Для нее, как и для многих наших выпускников, Тернопольский экономический университет — вуз фартовый, ставший началом блестящей карьеры. Наши выпускники работают на руководящих постах в министерствах, налоговой администрации, счетной палате, научно-исследовательских институтах и так далее. Не говоря уже о президенте страны Викторе Ющенко, для которого Тернопольский государственный экономический университет также стал стартом карьеры банкира и политика. Поэтому отбрасывать все то, что было наработано нашей высшей школой в течение десятилетий, не стоит.
— Если против присоединения к Болонской конвенции никто из ректоров вузов не возражает, то другой принцип европейского образования — независимая внешняя оценка знаний выпускников школ и абитуриентов — вызывает протест, причем как скрытый, так и явный.
— Тестирование — лишь одна из форм оценки знаний абитуриента. Не самая лучшая и не самая плохая. Но, принимая любое государственное решение, необходимо оценить не только его целесообразность, но также эффективность и результативность принимаемых мер. Нужно отработать все механизмы реализации такого решения. Без этого государство может потратить огромные деньги, но так и не достичь поставленной цели — доступности и прозрачности высшего образования. Если ректор не доверяет результатам тестирования, не может их четко сопоставить с результатами экзаменов в своем вузе, то, возможно, система нуждается в серьезной доработке, а не скорейшем внедрении в практику.
— Раньше, поступив на первый курс института или университета, молодой человек был уверен, что получит диплом специалиста — разумеется, если будет нормально учиться. Сегодня, став бакалавром, он не автоматически переводится на магистерскую программу, а должен проходить определенный отбор. Но куда пойдет такой недоученный специалист?
— Хотя наши предприятия не готовы пока брать на работу бакалавра, в магистратуру, действительно, попадут не все: скажем, на 150 бакалавров будет выделяться 100 мест будущих магистров. В этом году мы впервые сможем посмотреть, сколько бакалавров устроится на работу (многие после четвертого курса трудоустраиваются и переходят на заочное отделение) и, что важно, какие это студенты — отличники или плохо успевающие. Ведь может быть хороший студент, но специалист из него слабый.
— Каким образом будут распределяться места в магистратуре?
— Согласно личным достижениям каждого. Будет учитываться средний балл за все четыре года учебы и средний балл по государственным экзаменам на диплом бакалавра. Сложив их, мы получим личный рейтинг того или иного студента. В соответствии с этим рейтингом и будут распределяться места на магистерских программах.
— А если по рейтингу не прошел, но хочет стать магистром?
— Тогда мы предлагаем место на платном отделении. То есть человек своей учебой в течение четырех лет либо приобретает право на государственное место в магистратуре, либо оплачивает свою дальнейшую учебу. Тут уже никаких субъективных решений.
— С недавних пор Министерство образования и науки взялось не только за проверку знаний выпускников школ, но решило оценить качество образования в вузах, создав своеобразный рейтинг.
— Как измерить образование? Как поставить кого-то по ранжиру? На самом деле невероятно сложный вопрос. Когда-то мы говорили «Высшее техническое училище им. Баумана» и знали, что это вуз высочайшего уровня, хотя по названию — училище. В прошлом году журнал «Маркетинговые исследования в Украине» составил рейтинг вузов. В финал вышло 25 (24 национальных и только мы — не национальный), среди которых наш университет занял 17-е место. А если брать экономические вузы, то мы на втором месте после Киевского национального экономического университета.
Сейчас МОН разрабатывает собственные критерии для того, чтобы можно было показать место того или иного вуза на образовательном рынке страны. Выводят рейтинг по таким показателям, как наличие учебников, уровень преподавателей, наличие компьютеров и так далее, но интегрированного показателя нет. И очень сложно будет в такой ситуации определить реальное место того или иного вуза.
— Вообще человека стороннего подобные критерии несколько удивляют. Ведь в вузе может не быть хорошей библиотеки, но там могут работать блестящие преподаватели, лекции которых заменят учебники. Или же наоборот: преподавателей высшей квалификации недостаточно, но созданы все условия для самоподготовки — библиотека, компьютеры, Интернет, различные стажировки и так далее. В сумме и тот и другой вуз могут готовить специалистов высокого уровня, но по баллам уступать учебному заведению, в котором есть и то и другое.
— Совершенно верно. Тем более что компьютеры, к примеру, могут быть в наличии, но не работать. Главный рейтинг вуза — его абитуриенты. Еще один весомый показатель, когда преподаватели отдают своих детей учиться в свой вуз. Потому что именно преподаватели, как никто иной, знают реальный рейтинг своего института или университета. Многие наши преподаватели отдают своих детей именно в Тернопольский экономический университет — лучшего рейтинга и быть не может.
— Слышала еще об одном показателе качества образования в вузе — очередь работодателей за его выпускниками.
— Тут есть нюансы. Скажем, в комиссии по трудоустройству при облгосадминистрации мне говорят: рынок уже не требует экономистов. Но если молодой человек хочет получить экономическое образование? Мы должны ему запретить? Жизнь не стоит на месте, и это ложная мысль — «раз сегодня не нужны экономисты, бухгалтеры, значит, дети не должны поступать на эти специальности». Никто не знает, как изменится ситуация завтра и какие специалисты станут наиболее востребованными. Поэтому при эффективно работающей экономике это действительно может быть важным показателем. Но сегодня все зависит от самого студента: как он сумеет себя организовать, куда захочет устроиться на работу. Ведь никто не думал, что наш выпускник станет президентом страны.
— Можно сказать, работает не по специальности. Но сегодня многие вузы, преимущественно частные, столкнулись с тем, что их не просто оценивают, как им кажется, не по заслугам, но и вовсе отбирают лицензии — по причине низкого качества обучения студентов.
— В Тернополе больше десятка экономических вузов, многие из них ютятся в двух-трех комнатах, часто не имея не то что библиотеки или нормальных учебных аудиторий, но и штатных преподавателей. Как правило, они используют экономический потенциал крупных вузов, преподавателей которых приглашают работать по совместительству. Поступать или нет в такой вуз, должны решать уже сами студенты и их родители. Там, по сути, одна лишь вывеска учебного заведения, а среди преимуществ — более низкая (на 50—100 грн.) плата за учебу. Разумеется, государство не может спокойно наблюдать. Думаю, такие вузы и филиалы и без того долго не продержатся — ситуация в стране с каждым годом меняется, родители все больше заинтересованы давать детям качественное образование.
— У Тернопольского экономического университета тоже есть филиалы.
— Наш университет — единственный государственный нестоличный вуз, у которого есть свой филиал за границей, а именно в столице Армении Ереване. Там учится более 300 студентов, имеющих украинские корни. Кроме того, учебные подразделения ТГЭУ есть в Виннице, Ивано-Франковске, Луцке, Калуше, Каменце-Подольском, Нововолынске, Черткове, Сваляве и Форосе. Их было больше, но два мы закрыли сами: в Коломые и Могилеве-Подольском. Изучили ситуацию и поняли, что там они просто не нужны. А вот филиал в Форосе, наоборот, укрепляем, потому что есть возможность организовать учебный процесс на высоком уровне: там наши преподаватели отдыхают и одновременно проводят занятия.
Вообще же, филиалы — это отдельная история. Еще до того как я стал ректором, ко мне обращались иногда сразу из трех-четырех вузов: им нужно было только мое согласие сотрудничать. Тогда они могли написать, что у них работает доктор наук по финансам, и получить разрешение на открытие специализации. И сейчас есть преподаватели, имеющие несколько трудовых книжек, которые они отдают в различные вузы и получают зарплату.
— Чтобы от этого избавиться, наверное, должна быть соответствующей зарплата преподавателя.
— В нашем университете она во многом зависит от результатов работы того или иного преподавателя. У нас существует своеобразная «вилка» зарплат даже среди людей в одном звании. Например, есть профессор, который получает полторы тысячи гривен, и есть профессор, получающий пять тысяч восемьсот гривен. Потому что первый стал профессором и успокоился, а второй активно занимается наукой, пишет статьи, пособия, участвует в государственных программах, посещает научные конференции и так далее. Мы довольно жестко поступаем и с отдельными преподавателями, которые, проработав у нас более десяти лет, так и не защитили диссертации. Я убежден: не можешь работать на должности старшего преподавателя, переходи на преподавателя, а через три года, если так и не появятся научные работы, переходи на работу в техникум или колледж. Если преподаватель не работает сам, то как он может научить работать студента?
— В последнее время вообще заговорили о том, что нужно усилить научно-исследовательскую деятельность университетов. Подготовлен даже соответствующий указ президента. Правда, о том, где брать деньги на науку, толком никто не говорит.
— Мы стараемся максимально использовать такой источник инвестиций, как международные гранты. На мой взгляд, исследования в рамках таких грантов и научное сотрудничество с коллегами из-за рубежа — идеальная возможность интегрироваться в мировое научное пространство. За последних три года мы выиграли несколько грантов, с помощью которых удалось привлечь миллионы дополнительных средств на подготовку студентов.
Так, с прошлого года в ТГЭУ выполняют совместный проект «Европейский стандарт в преподавании экономики международного туризма», по проектированию сенсорных сетей безопасности с использованием технологий функционально-стоимостного анализа, три проекта в области информационных технологий и ряд других научных исследований с коллегами из Германии, Голландии, Англии, Швейцарии, Франции, Болгарии, Польши, России и других стран.
Кроме того, нельзя недооценивать и потенциал крупных национальных и зарубежных компаний, заинтересованных в научных разработках, в том числе и в экономической сфере. Чтобы наладить с ними эффективное сотрудничество в области высоких технологий, коммерциализации инновационных продуктов, организовать финансовую поддержку научно-исследовательских проектов, наладить продажу патентов и лицензий, мы сейчас создаем свой собственный технопарк. Он не только позволит привлечь деньги в науку, но и станет первым этапом к созданию более глобальной (как в плане организации, так и реализуемых задач) структуры — технополиса.
Собственно, университетская наука и должна зарабатывать деньги: в будущем это станет объективной реальностью. По прогнозам демографов, в 2007 году молодежи в возрасте 17 лет (а значит, и количество абитуриентов) станет меньше в среднем на 23%. Это вынудит начать пересматривать источники финансирования вузов, перемещения части профессорско-преподавательского состава в научный сектор. Поэтому закономерно, что уже сегодня высшие учебные заведения должны идти путем диверсификации источников финансирования научных исследований, хотя для экономических вузов это сложнее, чем, скажем, для технических.
— Чтобы «перемещаться в научный сектор», одного только желания мало, требуются и возможности.
— Еще в конце 60-х в Тернополе были заложены основы экономической школы, обозначен приоритет фундаментальных исследований. С этой целью в 70-х было отправлено около 40 лучших выпускников во все экономические вузы СССР, чтобы потом можно было сопоставить экономические школы, научные достижения и создать в Тернополе собственную экономическую школу. Сегодня более трети преподавательского состава — это люди, которые в свое время закончили наш университет, проработали в других вузах страны и, вернувшись, уже тут, в этих стенах, росли дальше, создавали свои научные направления.
Такая тактика позволяет не только качественно обучать студентов, растить собственные научные кадры, но и делать инвестиции в будущее нашей страны. Ведь знания, которые продуцирует наука, подготовка высококвалифицированных кадров, — это стратегия, которая даст возможность Украине занять достойное место в мировом сообществе.