Станислав Николаенко |
По сравнению, скажем, с Францией, Украина — это просто мировой центр научных знаний и образования. Еще бы: если на родине Вольтера всего лишь 80 университетов, то у нас — 347, а всего вузов и техникумов и того больше — 966. Добавив сюда огромное количество филиалов, получим полный охват населения высшим образованием. Приходится лишь удивляться, как при таком количестве вузов на тысячу населения, мы не превратились в самую технологически развитую, культурную и образованную нацию.
Впрочем, ничего необъяснимого здесь нет: до Сорбонны ни один украинский вуз не дотягивает. Более того, некоторые, с позволения сказать, университеты и институты, а также добрая половина филиалов — лишь довольно затратный (по времени и деньгам) способ покупки диплома, владелец которого может считать себя человеком с высшим образованием весьма условно.
Многих такая ситуация вполне устраивает: преподаватели получают зарплату, студенты, не особо напрягаясь, «корочки», а государство — налоги. К сожалению, ни один из псевдовузов не вешает на своих дверях табличку с надписью «Продажа дипломов. Дорого», а, наоборот, старается уверить нас, что дает самое лучшее образование «европейского уровня». Плохо только тем, кто, как ни странно, хотел получить именно образование, потеряв напрасно драгоценное время и деньги.
Бороться с такими «лавочками» государство пыталось, пусть недостаточно последовательно и без особых результатов, но постоянно. Однако наибольших масштабов этот процесс достиг в последние полгода, когда вузы и их филиалы закрываются «пачками», и абитуриенты, в основном в регионах, всерьез опасаются «пролететь» — не столько на экзаменах, сколько с выбором альма-матер.
— Среди пяти приоритетов, которые определило для себя МОН, — рассказал министр образования и науки Станислав Николаенко, — одним из главных является качество и доступность образования. Результаты работы в плане доступности будут видны уже в этом году, когда студентами бюджетной формы обучения, то есть по госзаказу, станет на 15—17 тысяч человек больше, нежели в прошлом году. Таким образом, мы увеличим госзаказ с 38% до 50%.
Что же касается качества получаемых знаний, то, помимо ряда преобразований в самой системе, мы вплотную занялись проверкой всех вузов на предмет соответствия государственным стандартам. Это непростое дело. Кстати, интересный факт. Когда я только пришел в министерство, мне сообщили, что в стране действует около 1200 филиалов различных вузов. Но уже после первых серьезных проверок многие закрылись сами, и сейчас их чуть более 700.
— Хотите сказать, что все эти годы в стране действовало как минимум полтысячи заведений, выдающих на совершенно законных основаниях «липовые» дипломы?
— Ну я бы так не сказал. Хотя вопросы есть. Более того, из этих семисот, по предварительным данным, часть не имеет лицензии МОН на право осуществления самостоятельной образовательной деятельности. Сейчас ведется детальный анализ полученной информации. После ее обработки будем решать, что делать с теми учебными заведениями, которые работают за пределами правового поля.
— Закрывать?
— Два вуза и 52 филиала мы в административном порядке уже закрыли. В ближайшее время состоится очередное заседание Государственной аккредитационной комиссии, на рассмотрение которой вынесена новая «порция» учебных заведений.
— Частных или государственных?
— И тех, и других. Скажем, вузы мы закрыли частные, а среди филиалов было немало и государственных. Поймите, я не воюю с частными заведениями, я против некачественного образования. Поэтому и подходы к проверке вузов — любой формы собственности — одинаковые. Тем более что дипломы своим выпускникам они выдают единого государственного образца.
Вообще, система аккредитации, специфического контроля выглядит следующим образом. Каждые пять лет в вуз приезжают эксперты госинспекции и проверяют состояние материально-технической базы научной работы, кадровый состав и прочие показатели. Я предложил добавить новое требование: обязательно делать срез знаний студентов. После этого все дискуссии, типа «В нашем филиале хорошая подготовка, а его закрыли» отпадут сами по себе.
При этом инспектирование будет проводиться значительно чаще. Согласитесь, приехав с проверкой через пять лет после выдачи лицензии, инспекторы могут обнаружить полное отсутствие условий для предоставления качественных знаний. Но дети уже пять лет проучились, им пора выдавать дипломы. Поэтому уже через год после начала активной работы в вуз приедут эксперты общественной комиссии — сейчас такие создаются по всем направлениям и во всех областях. Через два года — сотрудники государственной инспекции.
Так можно будет оперативно отслеживать ситуацию в вузах и при необходимости вовремя ликвидировать несоответствующие государственным стандартам. Вообще же, до конца года, в том числе и с помощью общественных аккредитационных комиссий, мы планируем перерегистрировать все высшие учебные заведения страны.
— Решение о закрытии того или иного учебного заведения принималось по результатам проверки или все зависело от наличия государственной лицензии?
— Конечно, проводились проверки. Но давайте говорить откровенно. Если приезжает комиссия и видит, что в библиотеке едва наберется полсотни книг, стоит один поломанный компьютер, а двести студентов обучаются в двух комнатах несколькими пенсионерами, то нужно ли тратить время на дальнейшие проверки? К тому же, если это филиал, не имеющий лицензии, то есть не способный выполнить даже формальные требования по кадровому составу, материально-техническому обеспечению и так далее?
— Что сейчас делать абитуриентам — не поступать в филиалы?
— В условиях приема в вузы, которые изучает каждый абитуриент, написано: поступать нужно только в те, которые имеют лицензию МОН. Поэтому прежде, чем подавать документы и сдавать экзамены, нелишне поинтересоваться наличием у учебного заведения подобного документа. В ближайшее время мы намереваемся ввести Государственный реестр высших учебных заведений — соответствующий проект постановления Кабмина уже подан на рассмотрение в Министерство юстиции.
Реестр сделает информацию обо всех законно действующих в стране учебных заведениях и их структурных подразделениях открытой для всех заинтересованных — абитуриентов, их родителей, работодателей. Без особых проблем можно будет выяснить, имеет ли данное учебное заведение лицензию, какой у него уровень аккредитации и, что сегодня очень важно, лицензионные объемы — то есть по каким специальностям там могут обучать студентов. Поскольку нередко вполне уважаемые вузы открывают специальности, по которым дать качественное образование они не имеют возможностей.
Мы также предлагаем внести изменения в Закон «О высшем образовании», которыми планируется установить более высокие требования к созданию вузов и выдаче лицензий на право предоставления образовательных услуг в сфере высшего образования. Но главным фактором, как мне кажется, должна стать персональная ответственность руководителя учебного заведения.
— А как быть тем, кто этим летом поступит в институт, имеющий все необходимые лицензии, а к концу года выяснится, что его закрывают?
— Перераспределить студентов в другие институты и университеты, обучающие по аналогичным специальностям, не представляет особой сложности. Конечно, возможны технические «накладки», но мы постараемся, чтобы ни один студент, обучавшийся в ликвидированном учебном заведении, не остался без образования.
P. S. Более конкретную информацию о том, какие именно вузы и филиалы закрыли, получить в МОН не удалось. Странно…