В «ЗН» №3 за 2002 г. под заголовком «Не могу молчать!» было опубликовано письмо доктора Б. Кирхгоффа из Германии, руководителя научных исследований фирмы WESER-CHAMPIGNON. В своем послании ученый указал на ряд проблем (и привел в доказательство конкретные примеры), тормозящих развитие украино-германского сотрудничества в области науки и образования. Что, по мнению г-на Кирхгоффа, говорит о «нежелании и даже сопротивлении старых управленческих кадров что-либо менять к лучшему в этой области».
В скором времени редакция получила письма от ректора Ивано-Франковского национального технического университета нефти и газа господина Крыжановского и двух студенток этого же вуза, проходивших практику на фирме WESER-CHAMPIGNON. Они полностью отрицали слова доктора Кирхгоффа, более того, выдвигали свои претензии. Цитирую г-на Крыжановского: «По составленным студентками Ольгой Гирной и Кристиной Степьюк отчетам о стажировке в университете в декабре 2000 г. было констатировано, что студенты использовались фирмой Weser-Champignon как дешевая и бесправная рабочая сила (оплата при 10—12-часовом рабочем дне во вредных условиях — до 1200 марок в месяц), а обещанные фирмой условия стажировки не были соблюдены».
В публикации «Не могу молчать!» упоминалось, что господин Кирхгофф направил копию своего письма, в частности, в Министерство образования и науки Украины. Поэтому корреспондент «ЗН» решила обратиться к первому заместителю госсекретаря МОН Михаилу Степко с просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию в организации практики и стажировки украинских студентов за рубежом.
— О письме доктора Кирхгоффа я узнал из газетной публикации, — с ходу огорошил Михаил Филимонович. — Он же до сих пор не обратился ни в министерство, ни ко мне лично. Уверен, выйди господин Кирхгофф с нами на контакт, мы бы тут же либо исправили чьи-то недоработки, либо помогли бы ему разобраться во всем. Ведь у Украины есть свои законы, к которым нужно относиться с уважением и действовать в их рамках. К слову, наши немецкие партнеры в плане законопослушности вообще могут служить примером. Попробовала бы у них какая-то фирма (причем не имеющая соглашения ни с министерством, ни с вузом) сорвать людей из любого университета с середины семестра! Мы очень дорожим (и я бы хотел, чтобы это обязательно прозвучало в «ЗН») связями с немецкими вузами и всемерно способствуем их укреплению и развитию. Но, подчеркну, связям цивилизованным, в рамках закона.
— То есть написанное доктором Кирхгоффом, скажем так, не совсем соответствует действительности?
— Я не могу этого утверждать. Факты, изложенные в его письме, которое опубликовало «ЗН», я не проверял. Но они вполне могли иметь место. Действительно, проректор мог не отпустить студента на какую-то практику. Почему? Давайте разберемся.
Господин Кирхгофф говорит об игнорировании украинской стороной определенных договоренностей. Но лично с господином Кирхгоффом МОН Украины никаких договоренностей не имеет! У нас существует определенный порядок. Фирма, желающая пригласить на практику или стажировку украинских студентов, обращается в наше министерство со своими предложениями. Мы их анализируем и отвечаем: на это соглашаемся, с этим — нет, об этом договаривайтесь непосредственно с ректором. Обязательно должны быть согласованы такие вещи, как, в частности, изменение графика учебного процесса, вопрос о взаимном признании курсов, практики и т. д. Если этого нет, то почему, скажите на милость, тот же НТУУ «КПИ» или Киевский национальный университет должны признавать практику, которую их студент проходит на зарубежном предприятии? У нас вуз утверждает программу практики. Она должна соответствовать профилю подготовки специалиста. Практика — органичная составляющая учебного процесса. Это — во-первых.
Во-вторых, нужно иметь договоренности и относительно включенного обучения (это когда ректоры вузов напрямую договариваются: ваши студенты приезжают к нам (и наоборот), занимаются по определенным программам, а мы засчитываем им это обучение). В наличии и этих договоренностей, исходя из текста письма господина Кирхгоффа, я очень и очень сомневаюсь.
Хотелось бы спросить у уважаемого доктора и следующее: по какому принципу фирма, в которой он курирует научные исследования, отбирала студентов? Ведь, скажем, индивидуальный план подготовки магистра и в ФРГ, и даже в США, где система в/о еще более демократична, обязательно согласовывается с руководством вуза. Если ломается, например, график учебы, проректор имеет полное право не допустить этого. Кроме того, когда фирма по определенным причинам отбирает студента, нельзя забывать, что его родной вуз тоже может быть заинтересован в том, чтобы послать своего учащегося на практику в ту же Германию, но на какое-то другое предприятие.
У нас хорошо налажена система обменов между вузами, благодаря которой украинские студенты могут бесплатно ездить на учебу или стажировку за рубеж (к слову, среди них немало и уроженцев сел). И я уверяю своего уважаемого оппонента: отбор при этом идет только по одному критерию — знаниям. К сожалению, я не исключаю, что здесь может срабатывать пресловутое телефонное право. Но критерий, повторюсь, один — знания студента.
Есть у нас ребята из обеспеченных семей, которые учатся за собственные деньги. Действительно, им могут предложить поехать на стажировку за рубеж за свой счет. Что в этом плохого, если человек желает изучить зарубежный опыт и имеет для этого финансовые возможности?
Одним словом, мы приветствуем любые инициативы, направленные на то, чтобы как можно больше наших студентов учились, стажировались и практиковались за границей. Но еще раз повторю: такое сотрудничество должно быть цивилизованным, в рамках закона.