Каждое утро для учительницы из Киева пани Ирины начинается одинаково. Она надевает теплую куртку, шапку, перчатки и выходит на гору где-то в Карпатах. Оттуда проводит урок для своих учеников. Потому что это единственное место, где есть Интернет. А она ни за что не пропустит встречу со своими детьми. Как и многие ее коллеги.
С понедельника в школах Украины началось обучение. А частные школы и некоторые учителя государственных сделали это еще раньше. Обучение проходит в разных уголках страны по-разному. Кто-то в глубоком тылу собрал детей в классах, а кто-то (и таких большинство) — дистанционно.
Сначала идея Минобразования наладить учебный процесс воспринималась неоднозначно и казалась странной: здесь бы выжить и спастись от обстрелов, а вы о школьных уроках думаете! Все понимали, что с началом обучения остро появятся две проблемы: нехватка человеческих и технических ресурсов. Были опасения, что не хватит учителей, которые, как и вся страна, старались выехать в безопасное место и вывезти семью; либо волонтерят; либо пошли в ряды теробороны или ВСУ. У кого-то муж в теробороне, и страх за него не дает дышать, а не то что вести уроки, кто-то с детьми только что приехал в чужой, хотя и безопасный дом и не может к нему привыкнуть, пытается разобраться с документами и деньгами. Когда среди ночи тебя, учителя, вырывает из сна звук сирены, ты дремлешь полночи в бомбоубежище, а завтра уроки, — это нелегко.
Кроме того, многие школы в тылу превратились в гуманитарные штабы, они принимают вынужденных переселенцев со всей страны, а в спортивных залах и кабинетах живут люди. Много украинских ребятишек пошли учиться в школу за рубежом, — на 11 марта в только Польше школы приняли 24 тысячи украинских детей.
Но все это не означает, что нужно отказаться от занятий. Иное дело, что эти занятия не должны быть классическими уроками с домашками и прочими привычными атрибутами. Это должны быть прежде всего общение и поддержка.
Как учитель, который сейчас тоже преподает, должна сказать, что перед первым уроком очень волновалась. Я не знала, хватит ли у меня внутреннего ресурса ответить на все вопросы моих маленьких и таких родных воспитанников. Они же привыкли, что я большая, теплая и сильная. А теперь — не такая. Мне, так же как и им, хотелось бы прижаться к кому-то теплому и поплакать, но я не могу.
Да и подготовка к уроку оказалась необыкновенной. Раньше, в довоенное время, можно было говорить с детьми на любые темы, читать любые тексты, писать любые стихи. А теперь я должна тщательно фильтровать: психологи советуют избегать текстов и метафор, связанных с самолетами и небом, игр, связанных с разрушением чего-либо (даже кубиков), тщательно отбирать звуковое сопровождение для презентаций, чтобы оно не напоминало звуки сирен или бомбардировок… Мне до сих пор не верится, что я должна вести уроки в такой реальности.
Свой первый военный урок я решила посвятить Шевченко: он пришелся на годовщину его рождения. Все было хорошо, пока я не начала читать строки «Борітеся — поборете, вам Бог помагає!». Я очень старалась держаться, но когда почувствовала, что ком стал в горле, мысленно выругала себя. Вспомнились советы психологов: если учитель не в ресурсе, не следует выходить к детям. А я в ресурсе или нет? Я могу? Растерялась. И дети все поняли. А потом как прорвало — каждый хотел выговориться. Рассказывали о том, как было страшно, когда слышали взрывы, о том, как отец привез семью к границе, а потом вернулся в Киев. «Я скучаю по отцу...», «И я!», «И я!» — звучало в Zoom. «Бедный!» — посочувствовали мальчугану, который не видел отца несколько недель. «Да здесь все бедные», — подытожила девчушка. «А мой отец успел выехать с нами за границу. Он сбежал?» — спрашивает мальчуган, умница и почемучка, который и в мирные времена умел вставить неожиданный вопрос и сбить с толку. Я не знаю, что сказать. «Когда мы ехали к границе, я видел вдоль дороги борды. Там было написано: не убегай, возвращайся защищать свою страну».
Эвакуация — очень сложная тема, но детям хочется о ней поговорить. Им важно знать, что оставить дом — это было правильное решение их семьи. Кто-то вспоминает любимое «лего», покинутое на ковре в родной комнате. Кто-то — как нес кота, когда выбегал вместе с родителями из квартиры, а в небе были видны вспышки и слышались взрывы. «Сломалась переноска, и мне пришлось нести котика на руках. Он оказался тяжелым, но я справился», — гордо рассказывает малыш. И показывает в веб-камеру рыжего вальяжного любимца, который вместе с маленьким хозяином внимательно слушает урок. После этого, будто по команде, весь класс подтянул к компьютерам своих котиков, собачек, хомячков и мышек. Теплые, родные частицы довоенной жизни, взятые ими в эвакуацию.
Занятия оказались одинаково важными и для детей, и для учителей. Они дали огромный заряд оптимизма и веры в то, что все будет хорошо.
Хотя не все коллеги смогли присоединиться к урокам. У кого-то во время бомбардировок разрушен дом, и он разместил в учительском чате фото пожарища с подписью «Бородянки больше нет». Кто-то вывез семью в село, где нет Интернета, но коллеги подставили плечо и взяли на себя его уроки. Кто-то бегает к соседям, у которых есть Интернет, чтобы своевременно выйти в эфир к своим ученикам. Как-то в шесть часов утра я получила СМС от директора школы: «Пожалуйста, проведите сегодня урок вместо Наталки, она не может». Не может, нет сил. Ей нужен был один день, чтобы собраться и на следующий день прийти к детям сильной и надежной.
Знаю учительницу, которая с первого дня войны не переставала учить своих одиннадцатиклассников и даже под обстрелами и из бомбоубежища проводила уроки истории — «потому что как же, надо же детям готовиться к ВНО».
Знаю учителя искусства, который пошел в тероборону и проводит уроки прямо с полей. Рядом — его верный пес, который стал уже любимцем учеников. «Что сказать… Жизнь продолжается. Несмотря на тяжелые времена, есть некоторые постоянные ценности, которые не меняются. Например, поведение 7-го класса!))))» — написал он в учительский чат.
«То, что я вышла на связь с детьми, стало суперски поддерживающим фактором для меня лично. Оно того стоит», — написала коллегам та самая пани Ирина, которая каждое утро выходит на гору ради уроков.
Теперь стало очевидно: идея восстановить обучение в школах — было правильным решением. И пусть к занятиям приобщаются не все, а лишь половина учеников, эти встречи стали не столько уроками, сколько возможностью пообщаться, протянуть друг другу ниточки тепла и взаимной поддержки. «Пани Оксана, я хочу защищать Украину! А как я могу это сделать?» — спросил меня сегодня на уроке мой ученик. Не хочу показаться занудой, но все-таки напоминаю: учитесь хорошо и возвращайтесь домой, вам придется восстанавливать нашу Украину, чтобы она стала самой лучшей. Слушали внимательно. Задумались.
«И когда я буду старенькой…» — завожу нашу с детьми коронную фразу, которая уже стала у нас идиомой. «…а мы станем известными людьми, — подхватывают дети, — вы еще будете давать интервью о нас и хвалиться: «Да я же его хорошо знаю!» — «Да, погреюсь в лучах вашей славы!» — подхватываю нашу традиционную шутку. Радостно смеемся всем классом. И я уверена, что так оно и будет. А пока что договорились регулярно видеться на занятиях, а после войны встретиться в школе и обняться так, как никогда раньше не обнимались.
Больше статей Оксаны Онищенко читайте по ссылке.