Решение, которое я приняла, как колючий свитер: все время напоминает о себе, однако в нем тепло. Но сначала — мой «каминг-аут»: в образовательную журналистику я пришла из учительской — мне интересно писать о школе, но при этом несколько лет назад я поняла, что тоскую по ней. Поэтому вернулась к любимой малышне вести факультатив. В общем, днем я учу детей, а круглосуточно учусь сама, пытаясь в теории и на практике понять, что хорошо для школы, а что нет.
И вот правительство решило, что «при любой погоде» начальная школа будет работать. В красной, зеленой — любой зоне.
Хорошо это или плохо? Однозначного ответа, который бы был понятен и просчитан, нет.
С одной стороны — работающие родители, которым не с кем оставить ребенка. Первоклассники, которые только-только пришли в школу и учатся писать свои первые палочки-крючочки. Они еще не нюхали школьного пороха, не влюбились, не подрались, не подружились! Они только-только облюбовали свою парту и новенький портфель, понемногу стали привыкать к правилам школьной жизни и к своей первой учительнице. И тут... Многому их научит еще не успевшая стать любимой МарьИванна через экран компьютера? К тому же, скажем честно, — никто не знает, как долго продлится этот карантин.
Понятно, что во многих школах нет возможностей (а порой и желания) для настоящего дистанционного обучения, и учеба детей станет там фикцией или снова свалится на родительские плечи. А они — не железные. Особенно сейчас, когда не поймешь, с какой стороны ждать проблем — будет ли работа в карантин, хватит ли места в больнице и денег на лечение и анализы, если, не дай Бог, что…
А с другой стороны — кабминовским постановлением еще никому не удавалось отменить школы как возможный источник заражения. Если вдруг случится здесь ковид (а он таки случится), эту заразу дети и учителя понесут домой. В свои семьи, бабушкам и дедушкам, старшим братикам и сестричкам, которые сидят на дистанционке, чтобы уменьшить риск заражения. Хорошо, если школа большая и пока старшие классы учатся дома, места достаточно — хоть конем гуляй. А если она первой ступени, то есть только начальная? Для нее, значит, в красной зоне ничего не изменится, так и будет работать полным составом, будто и нет карантина за ее стенами. А ведь многим малышам придется добираться в школу общественным транспортом — и это еще один аргумент против работы начальных школ в красной зоне.
Логика есть у каждой из сторон. Но во всех этих карантинных дискуссиях как-то выпадает очень важный момент: школа для малышей — это не просто отсиживание уроков или камера хранения, куда сдают их на день родители. Это другая планета, где существует размеренная, защищенная жизнь без теленовостей и тревожных взрослых разговоров. Привычность обстановки и непоколебимость правил создает впечатление, что не страшны ни ковид, ни черт, если все, хотя бы внешне, по-прежнему.
Каждый раз, когда я прихожу на занятие к малышне, вижу веселые счастливые мордашки. Кто-то важно машет рукой, кто-то издалека показывает сердечко, складывая ладошки, или кричит: «А я написал первую главу своей книги, можете посмотреть прямо сейчас?».
С некоторыми мы «обнимаемся ногами» — к моей большой учительской туфле радостно прижимается мелкий веселый кроссовок. А глазки грустные — ну когда же можно будет снова обняться, как раньше, до ковида?
Поднимаюсь по лестнице на второй этаж, где меня ждет первая глава книги юного писателя (сам он нетерпеливо притопывает рядом), и вдруг чувствую, как мне в живот утыкается маленький теплый комочек. «Ой, нельзя, наверное?» — спрашивает, волнуясь. «Можно, — успокаиваю я, стараясь не думать о строгой инструкции. Чувствую ручки, сомкнувшиеся вокруг меня, и ощущаю себя наседкой, оберегающей цыпленка.
Вообще первое время я волновалась — как дети поймут меня, когда я в маске, когда не видна мимика? Но они чувствуют нас, взрослых, по глазам. Ты улыбаешься — и на твои «гусиные лапки» паролем отзываются бровки «домиком». В ковид я научилась говорить глазами.
Недавно в одном детском сочинении я прочитала любопытный диалог. Раньше он показался бы странным, теперь мы все понимаем, о чем речь. «Привет, Давид, ты почему такой грустный?» — «Привет. У меня заболел папа. Ничего такого, это обыкновенный грипп, но мы волновались».
И я понимаю, как нелегко детям. Они слышат разговоры взрослых и кричащий на кухне телек, видят, как изменилось все вокруг. Получается, что школа для них — островок стабильности, если есть школа и любимая МарьИванна, значит жизнь идет как всегда, значит не страшно.
Весной, когда карантин только начался, было видно, как он выбил детей из колеи. Некоторых накрывала настоящая апатия. Помню, мама одной моей ученицы попросила поговорить с девочкой в Zoom: «А то она совсем загрустила». Вместе с коллегой-учительницей мы позвонили малышке. Познакомились через Zoom с плюшевым мишкой, любимой кроваткой, домиками из «Лего», рисунками на стене и даже шоколадным тортиком на тарелке. Было видно, как важно для нее то, что мы по-прежнему рядом. Значит — не страшно и не грустно. Значит — нормальная жизнь исчезла не навсегда, она рядом и к ней есть доступ, а если немного потерпеть, то и возврат!
Боюсь ли я ковида? Да. И боюсь не только за себя. За свою семью. За старенького отца, которого я не могу даже толком обнять, уткнуться в щеку носом, как раньше, потому что должна его беречь.
Но я сделала свой выбор. Для меня, как и для многих моих коллег-учителей, вопрос решен: если школа открыта, мы работаем. Да, страшно, но в школе все забывается. Потому что по-другому видится, что — главное, а что — второстепенно. Пока я нужна детям — я буду с ними. Пусть они не только учатся, но и знают — все хорошо, у них есть поддержка, и это не только родители.