Реформа школьного образования продолжается, хотя обсуждается не так громко, как еще несколько лет назад. Теперь это больше интересует родителей и экспертов, чем общество в целом. Тем временем реформа вплотную приблизилась к старшей профильной школе. Той, в которой должно быть 12 классов. И Верховная Рада уже приняла в первом чтении проект закона о профильных лицеях. Что изменится в старшей школе?
Недаром создание профильной старшей школы совпадает с реформой децентрализации, ведь основатели школ — местные власти. И именно они примут решения, будут ли в каждом небольшом городке или районе старшие классы или дети будут ездить в ближние большие города. Но на самом деле вопрос здесь не только в расстояниях, но и в том, каким будет обучение в 10–12-х классах.
Если с начальной и базовой школой (5–9-е классы) принципиальные моменты прояснены и вопрос лишь в имплементации, то со старшей профильной все немного сложнее. Более или менее понятно, что постепенно ее должны выделить в отдельное звено, а лицеи (согласно законам «Об образовании» и «О полном общем среднем образовании») должны стать отдельными юридическими лицами. Стратегические же решения, включая новый Госстандарт, здесь еще впереди. Сейчас ход за Верховной Радой, где ко второму чтению готовят парламентский законопроект № 4629-1, предварительно одобренный в апреле. Чего-то революционного его текст не предусматривает, и это можно рассматривать и как преимущество, и как недостаток. В частности потому, что образовательные законы последних лет получились весьма компромиссными — именно в плане сокрытия разногласий, а не их решения.
Относительное преимущество заключается в том, что сохраняется последовательность действий в приведении украинской системы образования в соответствие с европейской и лучшими образцами мировой и очистке от лишних бюрократических ограничений на национальном уровне. Например, действующий Закон «О полном общем среднем образовании» фактически не позволяет городам с населением менее 50 тысяч быть основателями лицеев. В таком случае, скажем, небольшие города с высокой концентрацией квалифицированной молодежи как, например, Нетишин, Пивденне, Острог (в последнем, кстати, действует университет) могут остаться без лицеев.
Но такая оптика, масштабируя, не позволяет рассмотреть, насколько проектируемая система будет отвечать потребностям, запросам, способу мышления и поведению тех, для кого она создается, — учеников. Здесь наступает момент истины. И если его не учесть, начинаются недостатки. Исследований и даже гипотез касательно старшеклассников и условий, которые нужны им для продуктивного обучения, практически нет. В основном нужные изменения проводят вслепую, и не исключено, что в какой-то момент все колоссальные усилия могут скользнуть в нежелательном направлении.
Для стран, где институты работают, это классика жанра — вырабатывать политики на основе данных (evidence-based policy), воплощать их, учитывая оперативную связь, поступающую от тех, на кого эти политики направлены. В Украине эти вещи все еще нужно отдельно оговаривать едва ли не в каждом нормативном акте. И это следует сделать на уровне законопроекта, который призван привести в норму процесс создания старшей профильной школы.
В частности, следует дифференцировать периодичность пересмотра Государственных стандартов разных уровней. Скажем, если ядро знаний по математике и языку для начальной школы действительно остается почти неизменным длительное время, то и один стандарт на двенадцать лет, как предусмотрено действующим законодательством, не вызывает возражений. Для базовой школы пересматривать его нужно чаще, поскольку естественные науки меняются более динамично. А вот в старшей школе профильный стандарт следует менять по меньшей мере раз в три года. Ведь речь идет, напомню, о закладывании основ профессионального выбора. В общественных процессах, экономике и технологиях изменения происходят едва ли не ежегодно.
Необходимо также четко зафиксировать, что, планируя сеть учебных заведений, включая количество и тип лицеев, основателям и местным радам соответствующего уровня нужно принимать во внимание динамику демографических и экономических процессов и проводить соответствующее моделирование. Чтобы понять, чем живут участники образовательного процесса, следует проводить опросы и фокусы-группы. То же самое касается стейкхолдеров: работодателей, преподавателей университетов, общественных организаций. Без прямого и структурированного диалога понимание их ожиданий будет весьма приблизительным.
В таком контексте и следует рассматривать норму о количестве старших классов на одной параллели. Сколько их нужно для того, чтобы открыть старшую школу-лицей? И не просто открыть, а обеспечить полноценное профильное обучение.
И сначала следует ответить на вопрос, чем является так называемый класс в современном образовательном процессе. Какие возможны альтернативы (в частности с позиции управления)? Как ученики сами предпочли бы распределиться по группам и сообществам? Готовых ответов, повторюсь, нет, поскольку не проводились исследования. Впрочем, есть наблюдения, которыми я готов поделиться как стартовыми гипотезами.
Об управлении и финансах. В Украине складывается парадоксальная ситуация, когда обучение одного ученика в сельской школе или маленьком городе (где качество образования часто далеко от желаемого) стоит дороже, чем в большой городской гимназии или лицее. Поэтому стоимость обучения является весьма чувствительным показателем, который постоянно стоит на мониторах Минфина, профильного комитета ВРУ и других заинтересованных сторон. Однако механическим увеличением количества учеников в лицее проблема не решается. Одним из решений может быть введение своеобразных ваучеров с фиксированным объемом финансирования из государственного бюджета как обеспечение конституционного права на образование. Выбирая школу, семья или опекуны юноши или девушки решают, куда пойдут эти средства. Громады и муниципалитеты к этой сумме могут добавить свой бюджет.
Количество учеников, кроме финансовых, имеет еще и социально-культурные и психологические резоны. Это основа для нетворкинга и испытание разных социальных ролей, шанс почувствовать масштаб своей личности и т.п. Однако же, параллельно с количеством здесь необходимо разнообразие и инструменты фасилитации. Старшие подростки тяготеют к взаимодействию в небольших группах. Для проектной работы компактные группы до девяти человек тоже являются продуктивным форматом. Поскольку речь идет об ориентации молодежи относительно будущей профессии, то важно иметь: структуру, отсылающую к структуре индустрии, на которую ориентируется ученик, и возможность прямого наставничества. Поэтому такие единицы как мастерские или факультеты для лицеев уместнее, чем старорежимные классы.
Ученикам старшей профильной школы следует дать возможность выбирать (конечно, из определенного набора опций), более того, их нужно учить делать осознанный выбор. Собственно, это одна из существенных компетентностей, с которой они должны входить в самостоятельную жизнь. Следовательно инструмент индивидуальной образовательной траектории, предусмотренной законами «Об образовании» и «О полном общем среднем образовании», должен стать основным элементом организации образовательного процесса в лицеях. Но в законопроекте об этом ничего не сказано. И до второго чтения это нужно исправить.
Таким образом, лицей в модели НУШ должен быть пространством, где юноши и девушки овладевают навыками проектной работы в малых группах, а также учатся представлять себя перед большими аудиториями. Обучение в старшей профильной школе должно быть ориентированным на практику, сопровождаться индивидуальным наставничеством и давать возможность озвучивать собственные познавательные цели и корректировать под них программу. Базовой опцией организации образовательного процесса становятся индивидуальные образовательные траектории.
Когда мои заметки для публикации были уже почти готовы, я спросил дочь, выпускницу этого года: «Каким бы ты хотела видеть лицей?» Первое, чего она пожелала, — возможности попробовать себя в нескольких разных профессиональных ситуациях, чтобы сориентироваться, насколько это ее. Кроме того, ей и ее ровесникам важно, чтобы было к кому обратиться с вопросами, которые накапливаются в результате таких попыток. Ведь когда людей в этом психологически уязвимом возрасте и состоянии забрасывают задачами и готовыми ответами, у них катастрофически сужается шанс быть в контакте с собой и миром. А это не о классах и профиле заведения, а о дизайне времени и пространства, в котором юноши и девушки могут лучше понять себя, образовать свою команду, интегрироваться в то сообщество, с которым им по пути, и быть готовыми с удовольствием и ответственностью прожить именно свою неповторимую жизнь.
Джули Литкотт-Геймс из Стэнфорда завершает свою книгу «Как воспитать взрослого» таким наблюдением: «Современные дети должны самостоятельно себя создать, ведь ХХІ век — весьма короткий отрезок времени, он одновременно интимный и глобальный, понятный, но и непредсказуемый… Похоже, что самые запутанные экологические и социальные проблемы, с которыми имело дело человечество, придется решать именно следующему поколению».
Все статьи Николая Скибы читайте по ссылке.