Первый год своего существования разменяла газета «School life» — одно из немногих по- настоящему независимых и самоокупаемых изданий в Чернигове.
«Школьная жизнь» продается по цене столовской булочки и не имеет проблем с распространением. Ей не нужны дотации. Тираж потихоньку растет (увеличился с пятидесяти до двухсот экземпляров и это очень много, если учесть, что потенциальная читательская аудитория ее — всего несколько сот человек). Газета рассчитана на подростков. Конкретно — старшеклассников черниговской средней школы №1 с углубленным изучением английского языка. В их среде и популярна. Но взрослые газету тоже читают. Иногда — с возмущением. Однако высшая исполнительная власть в лице директора школы Л.Геращенко любые попытки административного давления на редакцию пресекает. В этом смысле упомянутое средство массовой информации является идеальной моделью печатного органа, существующего в условиях демократии. Налицо все атрибуты, сопутствующие субъектам массовой коммуникации в открытом обществе: отсутствие предварительной цензуры, рыночная конкуренция (за аудиторию со «School life» борется пресса партийная — газета «ЛУР», орган Молодого Руха) и реальная свобода слова, гарантируемая властной вертикалью.
Мы без иронии все это написали. То, что придумали год назад ученицы СШ №1 Лена Чижова и Аня Самоненко, за пределы детской забавы, вообще говоря, вышло. Хотя, возможно, набирая на компьютере первые номера школьной многотиражки, они и подумать не могли, что все так получится. Начинали-то все скорее в шутку. Шутка и теперь на страницах газеты котируется высоко. Но есть вещи, о которых молодые журналисты (уже сформировался круг «внештатной автуры») пишут без стеба.
Насколько легко купить в стенах школы наркотики? (В стенах, не в стенах, но продавцов «дури» к учебным заведениям как магнитом тянет, и это ни для кого не секрет).
Есть ли смысл относится черниговским школьникам к ВИЧ-инфекции как «реальной угрозе жизни? (Тинейджерская установка на то, что «все нужно попробовать», вера в «авось пронесет» и полная беззащитность общества перед болезнью — вот составляющее задачи, решайте, как говорится, сами.)
Как старшеклассники подрабатывали летом? (Кто-то помогал дочери знакомых овладевать непослушным английским — «за деньги, естественно», а для кого-то естественным было все лето провозиться бесплатно с детьми из приемника-распределителя. И то, и другое имеет право на существование. Редакционный комментарий отсутствует.)
Вот кратное изложение некоторых статей их тех номеров, что мы видели. Впрочем, коммерческую сторону предприятия обеспечивают отнюдь не журналистские расследования, не публицистика и даже не политика (вопросам школьного самоуправления, выборам из числа учеников президента и президентского совета места в газете изрядно отведено). Покупают «School life» из-за рубрики «Тоска объявлений». Это, так сказать, уже не «quolity», а «yellow press», бульварная ее ипостась.
Объявления попадаются остроумные. Порой — по-настоящему смешные. Но главным образом — она самая. Тоска.
«Любимую учительницу имярек поздравляю с прошедшим днем святого Валентина. Ученик, располагающий средствами». (Это, как нам объяснили сами учителя, — не фривольность, а скорее сатира, речь идет о преподавателе, навязывавшем ребятишкам платное репетиторство, сами же издатели — иного мнения насчет сатирической природы вышеприведенного текста). «Отдам длинные ноги в хорошие руки». Это еще куда ни шло, не английский юмор, конечно, но все-таки... Процентов же на девяносто страница объявлений представляет собою тот сор, из которого, если верить Ахматовой, — могли бы прорасти стихи. Да вот не проросли почему-то.
Учитывая вполне серьезный и взрослый опыт разработки школьниками отдельных тем, мы с Леной и Аней сюсюкать не стали. Задали те вопросы, ответы на которые вдруг показались нам важными — безотносительно даже к школьному издательскому эксперименту.
— Пытаются ли учителя как-то нажать на вас, навязать подход к той или иной проблеме, исключить возможность опубликования каких-либо фактов?
— Нет, этого не было. Все решаем сами.
— Складывается впечатление, что вы сознательно не «поднимаете планку». Могли бы достичь более высокого уровня — а не делаете этого.
— Если мы будем пытаться овладевать более сложными формами, скажем, эссе, публиковать литературные произведения — потеряем аудиторию. То же самое произойдет, если урежем «Тоску объявлений» за счет самой «тоскливой» ее части.
— У вас достаточно откровенная газета. Вы можете, например, напечатать признание учительницы, которую поразило, что первую школу в городе не любят. (Кстати, многие в Чернигове и вправду относятся к элитной английской спецшколе неоднозначно). Можете поместить шаржи на педагогов — никто ничего вам не запрещает. И все же нам показалось, что откровенность ваша имеет четко определенные границы.
— Да, это так. Между собой мы говорим: вот закончим школу — и пусть те, кто придет после нас, печатают, что хотят. А мы знаем предел, который лучше не перешагивать.
— Самоцензура?
— Выходит.
— То есть вы понимаете, что если «раскрутить» ту же наркотическую тему до конца...
— То у газеты возникнут проблемы. А сейчас проблем такого рода у нас нет.
— Но ведь публикация остроконфликтных материалов — идеальный путь к увеличению тиража.
— Но ведь тогда идиллия в отношениях с учителями может и закончиться.
Говорили мы с Леной и Аней долго. Потому что мысли по поводу услышанного и прочитанного возникли у нас весьма грустные. По всем статьям «School life» — издание независимое. Более того: существующее в условиях реальной, а не декларируемой свободы слова, для большинства «взрослых» газет нынче недосягаемой. Что с того, что перед нами многотиражка, а читатели — школьники. Афины, колыбель демократии, тоже были во времена Солона и Перикла всего-навсего маленьким приморским городом. А между тем все светлые и темные стороны народовластия, присущие нынешним демократическим державам, легко проследить, изучая историю этого небольшого древнегреческого полиса. Универсальная модель тем и хороша, что воплощает общее. То, что срабатывает вне времени и масштаба.
Когда-то пресса существовала в условиях внешнего идеологического давления. И среди журналистов находилось множество «партизан». Людей, старавшихся этот диктат обойти. Вспомним перестроечный лозунг «нет прессу на прессу!». Но вот, допустим, пресса не стало. Теперь ограничения налагаются на газетчиков не извне, а изнутри. Пределы дозволенного предопределяются стратегией выживания издания. И потому их — не обойдешь. Не будешь ориентироваться на крайне непритязательные, неразвитые вкусы аудитории — потеряешь тираж. Будешь лезть, куда не просят, и писать о чем не надо (хотя надо, вообще-то?), — здорово осложнится жизнь. Зло ведь сопротивляется каким-либо на себя посягательствам — при любой власти. Значит, куда проще этого не делать…
— Лена и Аня, представьте, что вы редактируете большую, серьезную газету. Общенациональное издание. В вашем распоряжении оказывается очень важная информация. Вы можете изобличить значительную общественную опасность. Но при этом спокойное существования для вас кончится. А можете и не изобличать...
— Смотря что за информация. И потом, если речь идет об угрозе для близких людей... Нет, такой ценой сенсации нам не нужны.
Лена и Аня не имеют опыта профессиональной журналистской деятельности (недолгое сотрудничество одной из девушек с местным телевидением вряд ли можно считать таковым). Чистота эксперимента соблюдена: взрослые со своими идеями, иллюзиями, грузом прежних ошибок — никак на него не повлияли. И если опыт по созданию свободной независимой газеты в свободном социуме завершился именно таким результатом — значит, такова объективная природа явления, именуемого «свободная пресса». И для тех, кто подобно нам когда-то считал сочетание слов «свобода печати» едва ли не символом идеала, остается лишь повторить банальную истину: идеала не существует.
А день рождения газеты «Scholl life» отмечали всей школой. Празднично, с именинным тортом. Газета всем полюбилась. Присоединимся к поздравлениям и мы. Как нынче говорят — «проект удался». Издатели достигли именно той цели, которую ставили перед собой. А это — не так уж мало.