Александрийская гимназия — одна из наиболее известных частных школ Киева. Поэтому вполне закономерно, что с вопросами, интересующими наших читателей, мы обратились к директору гимназии А.ДОБРОВОЛЬСКОМУ.
— Александр Вадимович, почему гимназия называется так необычно — Александрийская?
— Есть гимназии академические, гуманитарные, мы же решили ввести в обиход еще одно понятие — Александрийская гимназия. С античных времен школы Александрии на протяжении столетий смогли сберечь и приумножить высокую эллинскую, а затем и христианскую культуру. Мы усматриваем свое предназначение в поддержании и развитии высоких отечественных стандартов образования и воспитания. Вместе с тем, наша школа современна. Специалисты из США, Англии, Германии не раз признавали, что такое учебное заведение достойно бы выглядело в любой из этих стран.
— Что подтолкнуло вас к идее основания частной гимназии?
— Многое, в том числе информированность о реальном положении дел в школах. Наверное, сыграло свою роль и то, что мой прадед был основателем и директором гимназии в Умани. За это деяние награжден был орденом.
— Впечатление от вашей гимназии самое благоприятное: молодые, интеллигентные лица учителей, приветливые и вполне благовоспитанные ученики, новейшее оборудование, великолепная библиотека, чистота и комфорт. Легко ли было этого достичь?
— Чрезвычайно трудно. Всего добились сами. Первый же потенциальный спонсор в далеком уже 1990-м с порога заявил: «Мы Вселенную не обогреваем. Да и какая такая элитарная школа может быть в нашем убогом мире?» Слава Богу, сформированный и подготовленный к тому времени прекрасный коллектив не дрогнул, моральная поддержка мне была обеспечена. В сентябре 91-го состоялось торжественное открытие гимназии в Украинском доме. На открытии были представители посольств ряда европейских государств, выразившие тем самым поддержку частной инициативе в сфере образования. В тот же вечер церемонию открытия показало телевидение. Так что гимназия — ровесница независимой Украины.
— Итак, счастливые школьники впервые переступили порог необычного учебного заведения — частной гимназии. Родители не опасались, что в нашем непредсказуемом обществе частные школы могут «взять да отменить»?
— Действительно, опасения у родителей были. Но еще большим было нежелание отдавать ребенка в массовую школу. У одних свежи были воспоминания о годах своего ученичества, у других старшие дети уже посещали ту или иную школу. И дети, и родители, сделав тогда свой выбор, смею надеяться, не ошиблись. Время пролетело быстро — тогдашние перво- и второклассники вот-вот станут выпускниками. Быть может, они приведут к нам и своих детей.
— Вы сказали о нежелании родителей отдавать ребенка в массовую школу. Что скрывается за подобной фразой?
— Многих крайне беспокоит нивелировка школой личности ребенка посредством стандартных программ, учебников, одинаковых педагогических приемов. Министр науки и образования В.Кремень назвал прямо это явление — «всех детей под одну гребенку».
— Частных школ на всех не хватит. Да и не по карману они многим.
— Меня, как и вас, тревожит не только и не столько будущее частного образования, но всего массового образования в Украине. Все уже осознали — интеллектуальный потенциал нации, экономическая мощь страны во многом определяются школой. Школа способна если не изменить, то хотя бы подкорректировать стереотипы массового сознания, менталитет нации, от особенностей которого мы страдаем уже не одно столетие. Отец давным-давно сказал мне: «Сто лет капитализма — и все мы будем жить как люди». Думаю, адекватное школьное образование, понимаемое в самом широком смысле, способно сократить этот срок раз в десять.
— Может ли с этой задачей справиться система образования?
— Есть у нас хорошие школы, талантливые, самоотверженные учителя. Однако анализируя работу среднего образования как единого целого, приходишь к выводу, что сформировавшаяся еще в довоенные времена система способна улучшаться лишь по некоторым параметрам. Можно компьютеризировать все школы, можно ввести новые предметы — такие, например, как «технологии» или «экономика», обеспечить каждую школу психологом. Но в целом никакая локальная модернизация не способна преобразовать эту достаточно консервативную структуру за несколько лет в нужном направлении, т. е. в духе времени. Нужна системная перестройка.
— Что вы имеете в виду, говоря о «духе времени»?
— Американский философ О. Тоффлер говорит о трех цивилизационных волнах, кардинально изменивших мир и сознание человека. Первая волна — примерно 10 тыс. лет тому назад — связана с переходом к оседлому образу жизни. Вторая волна, революционно изменившая мир, — широкомасштабное внедрение индустриальных технологий и связанное с этим возникновение индустриального общества — несколько сот лет тому назад. Индустриальное общество с целью удовлетворения своей потребности в большом количестве «среднеобразованных» граждан, необходимых как послушные работники (заводам, фабрикам, конторам), породило массовую школу с ее дожившей до наших дней классно- урочной системой, всеобщими учебниками, всеобщими узкоспециализированными программами обучения. Это школа навыков, а не школа понимания, ей присуща педагогика требования и наказания, а не педагогика сотрудничества. Для элиты были особые школы — например Итон-колледж в Англии, долгое время являвшийся «кузницей кадров» верхушки английского общества. Русские гимназии конца XIX — начала XX века с их широко образованными преподавателями, латынью и греческим, чтением Библии в оригинале, серьезными курсами философии и психологии дали миру людей выдающихся. Все знают, в каких гимназиях учились наши соотечественники Н. Гоголь, И. Франко, М. Булгаков, Н. Бердяев, где преподавали Н.Лысенко, А. Мурашко или В. Розанов.
Но с тех пор классно-урочная система образования, для которой что учитель, что ученик — лишь исполнители ее воли, стремящаяся всех усреднить, с ее раздражением в адрес всякого «лица с необщим выраженьем», начала медленно, но уверенно сдавать позиции. С середины XX века для многих специалистов бесперспективность действующей модели школы становилась все более очевидной. И вот уже грядет третья волна, третий эпохальный переворот в общественном развитии и неизбежный переворот в общественном сознании. Наступает эра информационных обществ. Основным продуктом, товаром, ценностью, услугой такого общества становится информация. С отжившими педагогическими привычками, установками, порожденными индустриальным обществом, следовало бы попрощаться. Но мы должны это сделать осознанно и добровольно.
— Ясно, что информационному обществу нужны люди, по-новому обученные, иначе воспитанные. Значит, нужны школы с иной идеологией управления и образования?
— Вы правы. На смену массовому обезличенному производству и такому же обезличенному потреблению, в которое были вовлечены миллионы взаимозаменяемых рабочих, инженеров, служащих, покупателей, приходят, и довольно быстро, полностью роботизированные производства, способные реализовать любую индивидуальную причуду заказчика да еще полученную через Internet. А на смену человеку-исполнителю, грамотному, но безынициативному, должен прийти человек творческий, любознательный, обучающийся и переучивающийся всю жизнь. Помните, в советских фильмах о гражданской войне героями были инициативные подростки, способные постоять за себя, самостоятельно принимать решения. Они прекрасно ориентировались в сложной взрослой жизни, их отличала выдающаяся ответственность за судьбу своей Родины. Зрителю ясно, что всему этому не в школе они научились. Но ведь школа должна и может такому научить, — без тогдашней идеологии, конечно. Вот современный пример. Восьмиклассники пишут сочинение, один из них получает тройку: «Слабо раскрыта тема». Этот ученик — победитель литературных олимпиад. За следующее сочинение, заданное на дом, берется его отец, известный литературовед, мальчик только переписывает и сдает это сочинение как свое. Снова тройка — «Слабое знание материала, тема не раскрыта». Как видите, нестандартное видение отвергается, отвергается индивидуальность.
— В какой степени ныне действующее законодательство об образовании содействует позитивным сдвигам в школе?
— В целом оно прогрессивно, но надо бы его сделать более либеральным. Верно заметил начальник Киевского управления образования Б.М.Жебровский: государство полностью монополизировало образование. Школы могут использовать только централизованно утвержденные типовые учебные планы и программы, достаточно узкий круг разрешенных учебников. Не хочется верить, что учебники и впрямь станут безальтернативными. В той же России по десятку параллельных учебников. Право учителя, ученика, родителя на выбор все еще урезано. Нередко нетворческая атмосфера заставляет талантливых специалистов покидать школу в поисках путей самореализации. Как видите, не только в невысокой учительской зарплате здесь дело. Нет в образовательном законодательстве статей, прямо поощряющих и поддерживающих инициативы по внедрению педагогических новаций, по проведению экспериментов.
Качество подготовки выпускников педвузов не выдерживает критики. В связи с этим вспоминаются слова одного из персонажей А. Райкина: «Если я на работу выйду, я вам такого наворочу!». Так что сейчас вполне применима формула: «Все решают не кадры, а те, кто их готовит».
Если большинство школ действительно приобретут свое творческое лицо, а педколлективы смогут внедрять новации без бюрократических проволочек, педвузы обеспечат нас «знайками» — проблема позитивной эволюции классно-урочной системы будет решена. Останется отобрать наиболее эффективные и гуманные модели школ. Лишь на государственном уровне эту проблему все равно не решить, нужны пробы и ошибки. Никакие решения, общегосударственные программы, призывы «поставить личность в центр учебно-воспитательной деятельности»,«даешь педагогику толерантности» не окажут нужного воздействия.
Мнение родительской общественности должно быть слышно. Дети-то родительские! Школу нужно перестать считать лишь исполнителем воли то ли общества, то ли государства. Учителя, родители и государство должны совместно обсуждать и решать проблемы обучения и воспитания.
Речь идет о государственно-общественном управлении школами, как установлено, скажем, в России.
Главным критерием деятельности школы должна стать, помимо исполнения Госстандарта, ее способность развивать личность ребенка, учитывая его индивидуальные особенности, интересы и наклонности. Лишь тогда изменится ориентация школы: от знаний перейдем к личности.
— Согласны ли вы с тем, что советская педагогика имела серьезные достижения?
— Да, и немалые. Наше общее с Россией, Грузией, другими странами СНГ достояние — научные идеи, достижения Л. Выготского, Г. Костюка, А. Макаренко, Д. Эльконина, Ш. Амонашвили, В. Сухомлинского — всех не перечислишь. Но разрыв между их идеями, деятельностью и реальной жизнью большинства школ был и остается большим. Нередко студенты изучают их труды, чтобы забыть, а учителя не перечитывают — мол, в вузе проходили.
— Частной школе легче соответствовать велению времени?
— В чем-то легче. У нас партнерские отношения с родителями. Они прямо сообщают нам, что думают о работе гимназии, и готовы платить лишь за такую школу, которая в достаточной степени соответствует их представлениям о школе идеальной. Поверьте, это не так уж плохо — во-первых, этот идеал и наш не очень-то разнятся между собой, во-вторых, такая ситуация совпадает с нашим желанием «крутиться» не в колесе валовых показателей и бумаготворчества, а работать на конкретный результат — развитие личности ребенка. Со знаниями, умениями и навыками у нас тоже все в порядке. Заниматься далее саморекламой мне кажется некорректным.
— Успехов вам и вашим коллегам. Отличных отметок гимназистам!
— Большое спасибо. Но главные оценки все же поставит жизнь.