Люди старшего поколения, которых заставляли изучать биографию Ленина, помнят, что Володя Ульянов по всем предметам имел пятерки, а по логике — четверку. Последствия недостаточности логического мышления у будущего вождя мирового пролетариата общеизвестны, от его прихода к власти и до сих пор логики нет ни в образовании, ни в обществе в целом.
Критерием оценки результатов научной работы коллективов политиков и экономистов было и остается соответствие разработанных теорий не реальной жизни, а временным планам власть имущих. Ведь никакие экономические эксперименты не проводятся просто так. Существуют десятки институтов, которые все обосновывают, научно доказывают, защищают в виде диссертаций на очень солидных советах. Неоднократно приходилось быть свидетелем того, как подобные эксперименты с треском проваливались, хороня под собой миллиарды народных средств. А слышал ли кто-нибудь, чтобы автора и воспевателей опровергнутой жизнью теории лишили научной степени и права заниматься педагогической деятельностью? Я не слышал. Титул — это пожизненно. Пользуясь такой безнаказанностью, стремительно растет армия титулованных шаманов, обещающих Украине неисчислимые сокровища Полуботко, несуществующие месторождения нефти и газа, ливень дешевых товаров через свободные экономические зоны, двигатели и прочие чудеса техники, за которые Америка якобы готова заплатить миллиарды, но почему-то не платит...
Придя в себя, десятки тысяч идеологов, юристов и экономистов тоталитарной системы удивительно быстро поняли, что «руководящей и направляющей силы», которая хоть как-то руководила ими, уже нет. Никто не требует ни переподготовки в условиях рыночной экономики, ни подтверждения научной степени. Следовательно, решили они, содержание образования — второстепенно, главное — диплом, который мгновенно превратился в титул. И уже совершенно счастливыми они стали, осознав, что теперь деньги за дипломы можно брать вполне легально, поскольку ни малейшего контроля со стороны государства по результатам работы частных вузов нет. Украина буквально взорвалась сотнями институтов и университетов, которые за два—три года могут выдать диплом государственного образца о высшем образовании по нескольким специальностям сразу. Можно заочно, можно дистанционно, можно «без выезда на место учебы». Главное, что требуется для открытия подобного учебного заведения, — набрать нормативное количество титулованных преподавателей. Система науки и образования превратилась в своеобразную самодостаточную касту. А чтобы быстроменяющиеся правительственные чиновники не придирались, их убедили, что иметь несколько научных степеней престижно. Просто поразительно: когда это руководитель, чье учреждение буквально разваливается, успевает не только получить второе высшее образование, но и защитить докторскую диссертацию?
Здесь следует остановиться, извиниться перед коллективами учебных заведений Украины, поблагодарить их за тяжелый и честный труд, являющийся делом жизни, и результат которого — миллионы подготовленных специалистов. Таких большинство, так и должно быть. Но утверждать, что в Украине диплом можно получить честно и бесплатно в результате упорной учебы, — это из разряда утверждений о том, что деньги можно заработать, а не только украсть.
Мне самому обидно, что сказанное выше — не просто негативные явления, но признак вырождения жизненно важной для нации отрасли. Возможно ли, что целая отрасль образования начинает создавать видимость работы, вместо того, чтобы реально работать? Возможно, поскольку подобное уже было, например, с торговлей. Сегодняшние дети, к счастью, не могут понять, как так может быть, чтобы деньги были, а купить было нечего. А мы помним, как за несколько недель до праздников пытались достать самые необходимые продукты, как выстаивали огромные очереди за хлебом или маслом, как получали специальные талоны, без которых невозможно было купить мыло, стиральный порошок, водку, сахар... А отрасль торговли работала. Ни на день не прекращали работу техникумы советской торговли, торгово-экономические институты, советы по защите диссертаций по соответствующим дисциплинам. Теперь, оставив на занимаемых должностях этих «ученых», преподавателей и обученных ими специалистов, мы ждем перемен к лучшему. А они распределяют льготы, лицензии, разрешения, как когда-то распределяли между своими «дефицит». Ни о какой переаттестации в пределах существующей системы не может быть и речи. Поскольку эти же люди в дополнение к не нужной никому высшей аттестационной комиссии создадут наивысшую переаттестационную комиссию. Последняя заставит всех заполнить десятки бумаг, которые никто не будет читать, и за умеренную дополнительную плату окончательно узаконит титулы.
Образование стало платным, но не для всех. Если бы бюджетные средства предоставлялись непосредственно одаренным выпускникам школ в виде целевых грантов на образование, то это стало бы мощным стимулом к учебе в школе. Абитуриент сам решал бы, какому учебному заведению отдать эти деньги, а вузы всех форм собственности действительно стали бы равноправными и независимыми. Вместо этого все начали распределять. Сначала министерство по своим критериям ежегодно выделяет учебным заведениям определенное количество бюджетных мест, то есть денег на подготовку специалистов. Затем каждый вуз по своим правилам приема, вызывая шквал критики, выбирает студентов на бесплатное обучение. Школы всеми путями пытаются стать «базовыми» для вузов, подписав договоры, по которым их выпускники будут иметь преимущества при вступлении. Пункты с перечнем льгот при вступлении занимают чуть ли не половину правил приема. Все обвиняют друг друга в необъективности, а родители обвиняют всех вместе во взяточничестве.
Одни учебные заведения действительно обеспечивают должный уровень подготовки, другие просто выдают дипломы всем, кто «прослушал» курс. Довольно распространенным стало мнение, что диплом без знаний не принесет ни малейшей пользы, и жизнь рано или поздно расставит все на свои места, поэтому на недобросовестные вузы можно не обращать внимания. С этим трудно согласиться, наблюдая, как люди платят свои деньги сначала в кассу за учебу, а затем преподавателю, чтобы поставил оценку без учебы, за которую они заплатили.
Пока министерские чиновники спорят, является ли букет цветов взяткой, продажа оценок становится массовой, охватывая всю систему — от школы до ученых советов по защите диссертаций. Самое страшное, что в системе образования взятки не просто дают, а учатся их давать! Бездарные ученики и ленивые студенты, стремясь как-то оправдать свое нежелание или неспособность учиться, увеличивают масштабы явления настолько, что многие ученики и их родители уже даже не верят, что можно учиться «без денег». Отказ поставить незаслуженную оценку воспринимается такими людьми как вымогательство.
Система образования практически вынуждает преподавателей брать взятки, поскольку ни малейшей ответственности за выставленные оценки нет. Ведь взятка — лишь вознаграждение за совершенное незаконное действие, то есть за необоснованно поставленную высокую оценку. Для примера рассмотрим следующую ситуацию. Предприниматель или директор небольшой фирмы решил взять на работу юриста, экономиста или другого специалиста. Как он должен выбирать претендента? Провести вступительное собеседование директор не может, поскольку юрист именно потому и нужен, что на фирме никто не знаком с этим участком работы. Если же установить испытательный срок, то специалист с «купленным» дипломом может за это время уничтожить фирму неквалифицированными действиями. Принимая на высокооплачиваемую работу специалиста, предприятие становится потребителем предоставленных этому специалисту образовательных услуг. Диплом при этом является своего рода сертификатом качества, а оценки в приложении к диплому — числовой мерой этого качества. Простите за сравнение, но, покупая продукты, мы знаем, что у различных продавцов разные цены, но мера у всех должна быть одинаковая — килограмм. И когда оказывается, что у кого-то этот килограмм на треть легче, мы можем привлечь виновных к ответственности. Реального же механизма привлечения к ответственности за выдачу диплома о высшем образовании лицу, интеллектуальное развитие которого остановилось где-то в седьмом классе, нет.
Спустимся на ступеньку ниже по образовательной лестнице. Вузы единогласно утверждают, что оценки аттестата никак не отражают уровень знаний выпускников школы. Вместо того чтобы добиваться объективной оценки в школе, улучшая ее работу, вузы откровенно игнорируют не только оценку, выставленную учителем за работу ученика в течение шести лет, но и саму работу учителя. Мол, записывайся на подготовительные курсы, мы тебя научим, а потом оценим на вступительных экзаменах. А является ли оценка вступительного экзамена более объективной? Разумеется, нет, поскольку и за нее никто не несет ни малейшей ответственности. В случае несправедливо заниженной оценки существует хотя бы теоретическая возможность восстановления справедливости путем апелляции. Правда, при этом также не наказывают допустившего «ошибку» преподавателя. Согласитесь, это то же самое, как если бы вора заставили только вернуть украденное. Когда же абитуриент абсолютно справедливо получает восемь или девять баллов, но его место занимает бездарность, которому купили 11 баллов, сделать ничего нельзя, поскольку подавать апелляцию на чужие оценки никто не имеет права, хотя их влияние на судьбу ребенка такое же, как и своих. Смирившись с такой ситуацией, учителя, «закрывая глаза», выставляют незаслуженные баллы, а ученики часто игнорируют изучение предметов, по которым не нужно сдавать вступительные экзамены.
Завышать оценки учителей вынуждает не только безответственность, но и тот факт, что при существующей системе, оценивая своих учеников, учитель оценивает и результаты собственной работы. Такая самооценка невольно приводит к постепенному завышению результатов: на бумаге знания учеников становятся все лучше, и это вдохновляет министерских чиновников к дальнейшему усложнению учебных программ. Поэтому в школу потихоньку переходит часть высшей математики, программа биологии напоминает вузовскую. В школе изучают два или три иностранных языка и не желают обращать внимание на то, что даже абсолютное большинство выпускников вузов не владеют свободно ни одним иностранным. Образно говоря, планка требований к уровню образованности учеников поднялась на такую высоту, что большинство школьников уже даже не пытается прыгать, а спокойно проходит под планкой. Мы же делаем вид, что не замечаем этого, приучая детей ко лжи. Дети гордятся, а родители тихо радуются, когда удалось списать контрольную или экзаменационную работу, выдать найденный в Интернете реферат за собственную научную разработку. Учителя прекрасно видят все это, но молчат, поскольку ситуация приобрела такой масштаб, что мы боимся говорить вслух о массовом обмане в образовании, как когда-то боялись говорить об абсурдности коммунистического режима. Разумеется, формально существует система инспекторских проверок школ и аккредитации вузов, но ее сотрудники тоже практически не несут никакой ответственности за завышение результатов.
Я собирался посвятить эту статью обоснованию идеи внешнего стандартизированного тестирования. На первый взгляд кажется, что создание ВСТ-центров, с одной стороны, позволит объективно оценить учебные достижения выпускников школ плюс получить критерии отбора способных абитуриентов. Выгода очевидна: вместо двух экзаменов (выпускного и вступительного) ученики сдают лишь один, государство экономит средства, ученики и родители — нервы. Вследствие независимости подобных центров от школ и вузов должна повыситься объективность оценки, поскольку знание каждого из участников тестирования будут определять по одинаковым критериям. Но вопрос об ответственности за оценку и в этом случае остается открытым. Действительно, разве у нас сейчас нет единых для всех критериев оценки? Есть. Может ли квалифицированный педагог оценить знания ученика? Может. Так почему же наши педагоги оценивают плохо, а в центре внешнего тестирования это сделают хорошо? Подобное возможно в одном-единственном случае, — если технология проведения экзамена позволит выявить конкретного недобросовестного работника, по вине которого допущена неправильная оценка, а он лично будет нести персональную ответственность за свои действия.
Хотя известно, что научить ничему нельзя, а можно лишь научиться, учитель несет моральную ответственность за уровень знаний учеников и подсознательно идет на завышение результатов. В противоположность этому сотрудник центра тестирования будет заботиться лишь об измерении уровня знаний, которое он должен провести максимально точно и объективно. Только тогда, когда нормативными актами будет четко установлено, что в случае выявления сознательного завышения или занижения оценки будут аннулированы все результаты тестирования данной группы и проведен повторный экзамен, а виновный лишен права работать в системе образования, можно надеяться на перемены к лучшему. Иначе мы получим или абсолютно недееспособную систему тестирования, как это было в 1993 году, или еще хуже — централизацию сбора «вступительных взносов».
В завершение хотел бы еще раз извиниться перед педагогами за то, что при всех их проблемах хочу возложить на них еще и ответственность. Поймите, речь идет не об ответственности за уровень знаний, а только за его оценку. Кого из нас не уговаривали «поставить тройку, иначе ребенка выгонят»? Кого родители хоть раз со слезами не просили добавить хотя бы два балла? Чем можем сейчас обосновать отказ? Фраза «я принципиальный» не всегда подходит, особенно когда просит друг или родственник. Сказать, что, поставив незаслуженную оценку, рискуешь потерять работу, тоже нельзя, поскольку все знают, что это не так. Закрываем глаза и рисуем завышенные баллы, а нас обманывают, выдумывая истории о «больных родителях» или «тяжелом материальном положении»... Обиднее всего то, что педагоги уже смирились с тем, что их пытаются обманывать. Коммунальщиков обманывать нельзя — все равно нужно платить, солжешь налоговой — оштрафуют, милиции — могут посадить. А учителю или преподавателю можно безнаказанно показывать чужой конспект или сделанную кем-то контрольную. Возможно, именно поэтому для оплаты всех бюджетных отраслей деньги есть, а учителям говорят, что нет. Просто привыкли обманывать их еще в школе.