Хачатур Владимирович Хачатурян (1954 г.р.). Окончил два высших учебных заведения: Киевский институт инженеров гражданской авиации и Киевский государственный педагогический институт иностранных языков. Работал преподавателем, на ответственных должностях в органах управления народным образованием, генеральным директором Центра интенсивного обучения иностранным языкам.
С 1994 г. — ректор Международного института лингвистики и права. Профессор. Область научных интересов — методика преподавания иностранных языков. Имеет семь авторских свидетельств (за свои монографии).
Почетный профессор Университета Джорджтауна (США), Университета имени Дж. Вашингтона (США), Оксфордского университета (Великобритания) и Университета Сорбонна (Франция).
Член Координационного совета при Президенте Украины по вопросам социальной и правовой защиты военнослужащих, лиц, освобожденных с военной службы в запас или отставку, и членов их семей. Консультант Верховной Рады Украины.
— Хачатур Владимирович, сегодня многие вузы готовят юристов, экономистов, лингвистов. А в чем специфика вашего института?
— Международный институт лингвистики и права — высшее учебное заведение, имеющее пять факультетов: лингвистики, журналистики, международных отношений, юридический и социально- психологический. Иностранные языки — ведущая дисциплина в МИЛП. Всего у нас их изучается 23. Английский, конечно, превалирует, его обязаны изучать и знать все студенты. А поскольку мы готовим дипломатов, других специалистов для международных представительств, преподаются в нашем институте практически все восточные и западноевропейские языки. С сентября этого года добавятся такие редкие языки, как дари и нидерландский.
Мы стремимся готовить специалистов мирового уровня. Считаем, что дипломат, который в будущем поедет работать в определенную страну, должен не только досконально владеть языком, но и знать специфику страны, особенности данного этноса. Поэтому учебными программами предусмотрено углубленное изучение истории, литературы, культуры, экономики, права стран, языки которых у нас изучаются. Что характерно — мы привлекаем к аудиторным занятиям носителей этих языков.
Специфика института и в том, что наряду с известными профессорами-теоретиками со студентами обязательно работают специалисты-практики. Так, на юридическом факультете это юристы из Верховного суда, Конституционного суда, Генпрокуратуры Украины, органов юстиции, Министерства внутренних дел, Антимонопольного комитета Украины, других организаций.
На факультете международных отношений преподавание ведут специалисты в области международного права, международных экономических отношений из США, Великобритании. Соответственно, это позволяет нашим студентам из первых рук получить информацию по специфике правовых систем разных стран, сравнительному правоведению, международной экономике, бизнесу и т.д.
Что касается преподавания иностранных языков, то тут у нас есть своя большая научная школа, своя методика, защищенная авторскими правами. (Изучение иностранных языков в МИЛП осуществляется по методике профессора Х.Хачатуряна. — Л.П.)
На факультете лингвистики у нас учатся будущие переводчики и филологи. Иностранный язык — это их хлеб. Они обязаны знать два иностранных языка, из которых один — английский. К изучению третьего языка допускаются только те студенты, у которых первый и второй языки оценены на «4» и «5».
На факультете журналистики готовят теле- и радиожурналистов, журналистов- международников. Есть в институте и кафедра Паблик Рилейшнз (эту специализацию в дальнейшем мы планируем развивать на факультете экономики, предпринимательства и коммерции). К подготовке журналистов мы подходим по-своему. Как я уже говорил, в нашем институте читают лекции ведущие журналисты. У нас очень хорошие контакты с масс-медиа. Стараемся, чтобы ребята как можно раньше приобщались к практической работе. Для чтения спецкурсов привлекаем отечественных и зарубежных журналистов-практиков, как Игорь Слисаренко (телеканал «1+1»), кстати, доцент нашего института, Бригитта Шульце, немецкая журналистка, член Баварской академии прессы. Со следующего года планируем открытие авторских спецсеминаров. Ведь теория — одно, а в жизни зачастую бывает по- другому.
Конечно, очень важное место занимают воспитание, психологическая и этическая подготовка — быть свободным, раскованным, открыто высказывать свои мысли, но в то же время быть толерантным и корректным, и самое главное, как я уже говорил, свободно владеть английским языком, который, кстати, они изучают на протяжении всех пяти лет. Студенты, занимающиеся на факультете журналистики на «отлично», могут по желанию учить и второй иностранный язык.
— Ваш институт называется международным. Серьезная заявка, согласитесь. Чем определяется его международный статус?
— Международный институт лингвистики и права является членом Европейской ассоциации международного образования, многих других международных организаций, активно сотрудничает с Американским домом и Британским советом, Центрами ООН и НАТО в Украине. Кстати, весной этого года я был приглашен в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе в составе небольшой делегации народной дипломатии, там состоялись интереснейшие переговоры по современным политическим проблемам НАТО—Украина. Дружим с посольствами стран, языки которых изучают в институте. Визиты послов в институт носят не церемониальный характер, а всегда включают дискуссии со студентами. Я не преувеличиваю и не приукрашиваю, судите сами. Дважды был в МИЛП посол США Стивен Пайфер, и каждый раз ребята получали урок высококлассной дипломатии и возможность участия в острой политической дискуссии.
Еще один пример такого сотрудничества: экс-посол Японии в Украине, ныне генеральный директор управления иностранных дел палаты представителей японского парламента Юдзи Курокава был избран почетным профессором нашего института после того как прочитал нашим международникам цикл лекций по истории японской дипломатии. Мы издали его лекции, с нетерпением ждем его приезда. У нас тесные контакты и с восточными, и с западными посольствами. Расширяется программа стажировок за границей. Наши лучшие студенты ездят в Египет, Иран, сейчас поступило интереснейшее предложение из Брюсселя для юристов и экономистов- международников.
Наши студенты, овладевшие в совершенстве английским и сдавшие на этом языке экзамены, кроме диплома государственного образца, получают международный сертификат ИНКОРВУЗ- ЮНЕСКО. Членом этой международной организации мы являемся.
Но главное, я думаю, это концепция подготовки в институте, — а мы готовим специалистов мирового уровня с соответствующими знаниями и соответствующим типом мышления, и кроме суммы знаний даем им современное мировоззрение человека демократического общества.
— Нельзя не заметить: специальности в вашем институте как на подбор самые что ни на есть нужные, престижные и перспективные. Могли бы вы сказать откровенно, какие у вас конкурсы и какие специальности пользуются большим спросом?
— Формирование номенклатуры специальностей — это очень важный момент. И мы здесь идем по пути естественному, стараясь реагировать на потребности общества. Выделить что-либо сложно. Думаю, юриспруденция или международные экономические отношения не нуждаются в комментариях. А вот наши новые специальности — социология, психология — другое дело. Уверен, подготовка практических психологов, владеющих методиками психоанализа, социальных работников, — это путь к созданию цивилизованного общества с психологически здоровыми и социально защищенными гражданами.
Ну, а о конкурсе в этом году говорить пока рано. Но предварительно могу сказать — недостатка в абитуриентах нет.
— Сегодня вопрос «платить — не платить» — не самый главный при выборе вуза. Главное — качество образовательных услуг, уровень получаемого образования, престижность вуза. Сегодня много говорят о европейских стандартах образования, к которым стремится Украина. По вашему мнению, насколько наше высшее образование отвечает этим требованиям?
— У нас образование, уровень подготовки, я бы сказал так, не хуже, чем на Западе. Я много там работал, преподавал, поэтому знаю об этом не понаслышке. Уверен, что наши студенты не уступают своим западным сверстникам, а во многих случаях превосходят их.
— В плане общеобразовательной подготовки?
— В целом — и общеобразовательной, и теоретической, и профессиональной. Сегодня наши вузы дают лучшее образование, чем западные. У нас и раньше, то есть в бывшем СССР, образование не было слабым, несмотря на засилье в учебных программах идеологических дисциплин, таких, как история КПСС, политэкономия, научный коммунизм, атеизм и прочее. А сейчас, когда всех этих «измов» уже нет, мы даем достаточно высокий уровень знаний.
— Но в отношении материально-технической базы, информационных технологий и других образовательных инноваций украинские вузы, несомненно, слабее. Разве что отдельные могут похвастаться своим техническим «вооружением»…
— Компьютеры, Интернет, другие необходимые технические средства обучения — все это у нас есть. Современные технологии — это очень хорошо. Но все-таки первое и главное в образовании — это профессор. Носитель этих знаний. Человек. Личность. Учитель. А если эта личность еще вооружена современными технологиями, цены ей нет. А если это личность, то она уже вооружена новейшими знаниями и технологиями. Вот почему я считаю, что личность — самое главное в образовании. Студент должен приходить в институт на профессора, как в театр на артиста. Это мой «конек» как ректора.
— И все-таки, в чем заключаются инновационные технологии, внедряемые в вашем институте?
— Прежде всего, это связано с изучением иностранных языков, где используются и традиционные, и новейшие методики. Плюс технические средства обучения — лингафонные кабинеты, компьютеры, мультимедийные программы, спутниковое телевидение. При этом сохраняется самый, наверное, продуктивный путь изучения иностранных языков — общение с их носителями (преподаватели, студенты, другие представители разных стран). Если говорить подробнее о нашей программе внедрения в учебный процесс современных информационных технологий, то, должен заметить, что она фундаментальная и разнообразная. Внедрение этих технологий осуществляется на различных специальностях. Несмотря на то, что мы целенаправленно не готовим специалистов в области информатики и информатизации, студенты, начиная со второго курса, изучают эти дисциплины, изучают технологии и методики, которые они смогут использовать в своей профессиональной деятельности. Так, например, они занимаются методиками информационно- аналитического обеспечения экономической, юридической деятельности, информационными технологиями в области лингвистики, в частности компьютерным переводом. Это авторские программы моделирования, прогнозирования, подготовленные нашими преподавателями. Можно сказать без преувеличения, что это методики ХХІ века.
— Хачатур Владимирович, насколько мне известно, недавно в двух профильных комитетах Верховной Рады проходило слушание вопроса об улучшении качества подготовки юристов. Говорят, дело дошло до призывов запретить заниматься подготовкой этих специалистов вузам негосударственной формы собственности?
— Да, такая попытка была. Но перевесил здравый смысл и первоначальный проект рекомендаций по этим слушаниям не был одобрен. Надо сказать, что выступление министра образования и науки Василия Григорьевича Кременя охладило некоторые чересчур горячие головы. Но призывы и требования «запретить» со стороны тех, кто хотел бы, как когда-то, быть монополистом, звучали. Некоторые консерваторы откровенно пытаются посредством давления сверху сдерживать развитие негосударственного сектора в образовании. Но ведь еще в 1991 году, после провозглашения независимости, был принят «Закон о предпринимательской деятельности», в результате чего появились условно называемые «негосударственные вузы». Говорю в кавычках, поскольку за основу взята форма собственности, отсутствие бюджетного финансирования, а не существо вопроса — альтернативное образование возникло в нашей стране как ответ на потребности общества, государства в оптимизации и реорганизации в системе отечественного образования. Ведь эти, так называемые, «негосударственные» структуры решают государственные по сути вопросы подготовки кадров, создания рабочих мест и т.д. У нас в институте обучается более 3000 студентов, открыто 400 рабочих мест, более 200 доцентов и профессоров получают пристойную зарплату, имеют возможность заниматься методической, научной работой, а не бегать по «халтурам». А наши оппоненты все еще живут вчерашним днем. Поэтому им и невдомек, что сегодня не они и не чиновничьи директивы, а рынок определяет, какие вузы первостепенные, а какие второстепенные. И это не зависит от формы собственности. В природе постоянно действует естественный отбор. Чарльз Дарвин утверждал: «Умирает только хилое и слабое. Здоровое и сильное всегда выходит победителем в борьбе за существование». Поэтому надо действовать не призывами к «запретам и отменам», а вести честную борьбу. И борьба людей должна отличаться от звериной свалки. Но некоторые ректоры государственных вузов и чиновники от образования так не считают. Десять лет прошло, как наша страна начала вхождение в рынок, а они так и не научились побеждать в конкуренции, доказывая свою «первостепенность» качеством работы, а не давлением и принятием глупых законов.
Меня удивляет, что некоторые наши ученые-юристы считают себя демократами. Ведь их представление о демократии соответствует одному из сомнительных высказываний Джона Берри, современного американского писателя: «Демократия — это когда говоришь, что хочешь, а делаешь, что приказывают». Вот и пытаются наши «демократы» диктовать нам свои права и желания. Вернуть все к тому, чтобы контролировать процесс образования в стране.
— Существует мнение, что увеличение количества юристов и экономистов в стране приведет к увеличению армии безработных и потому государство должно контролировать процесс образования и количество дипломированных специалистов.
— Но эти опасения беспочвенны. Они идут вразрез с правами человека. Каждый человек сам выбирает себе путь и решает, кем он хочет стать. Можно получить юридическое образование, а заниматься предпринимательской деятельностью. Это право человека. Может, я хочу получить такое образование, чтобы быть юридически грамотным, быть в состоянии отстоять законные права свои и своих близких, юридически правильно вести то дело, которое станет делом моей жизни. За свои деньги я имею право получить то образование и выбрать то высшее учебное заведение, которое мне нравится. Своей судьбой распоряжаюсь я сам. Это мое право, а не право государства. А вот государственный заказ — это бюджетные деньги. И этот процесс требует контролированного подхода со стороны государства.
Должен сказать, что некоторые государственные чиновники не без помощи консервативных сил, засевших в Верховной Раде, ведут, на мой взгляд, совершенно антигосударственную политику. Из-за их действий Украина никогда не станет полноправным членом Евросоюза. С такими людьми в Европу мы не войдем. Сегодня у них, слава Богу, нет сил, чтобы повернуть вспять колесо истории, запретить частное образование. Так знаете, что предлагают консерваторы? Частному образованию отдать подготовку младших специалистов, а подготовку специалистов, магистров и т.д. оставить за государственными вузами.
— Это уж явно дискриминационные замашки. Нельзя не заметить, кстати, что до сих пор в сознании многих форма собственности отождествляется с качеством, в том смысле, что, мол, в государственном вузе выше стандарты качества, хотя это далеко не всегда так, к тому же эти вузы де-факто стали полукоммерческими, поскольку 40—60% студентов обучаются на контрактной, то бишь платной, основе.
— Противопоставлять государственное образование частному, по крайней мере, некорректно. Ибо государственные стандарты едины для вузов всех форм собственности.
Откровенно говоря, мне кажется, что наш институт даже более государственный, чем некоторые вузы государственной формы собственности. Судите сами. У нас многие студенты обучаются бесплатно и льгот они имеют гораздо больше по сравнению с учащимися госвузов. Для студентов-отличников, которые не в состоянии оплатить обучение, мы предоставляем беспроцентный кредит. Сироты учатся у нас бесплатно, полусироты, инвалиды Вооруженных Сил имеют льготы, и этих льгот столько, что я их все сейчас и не припомню. Отличники учебы имеют скидку в оплате за обучение 20—50%. Льготами пользуются также студенты, занимающиеся научной и общественной работой. Хотел бы здесь отметить, что многие наши ребята прекрасно себя зарекомендовали на всеукраинских и международных конкурсах и конференциях. Недавно студенты МИЛП стали победителями на международном студенческом конкурсе по гуманитарному праву, проводимом в странах СНГ. На соревнованиях «Международный студенческий суд» мы заняли второе место.
— Теперь понятно, почему вам хотят запретить готовить специалистов и магистров. Зачем нужны такие конкуренты?
— Самое удивительное, что даже серьезные люди, которых я давно знаю и уважаю, говорили мне: «Хачатур Владимирович, не надо «дразнить гусей». Ну зачем вам было занимать первое место? Могли бы потихонечку…» Мы за то, чтобы все формы собственности нормально развивались, имели равные права и конкурировали между собой, ибо конкуренция в образовании — это двигатель его развития. Пора бы понять это господам-консерваторам.
Должен сказать, что сегодня в стране есть сила, которая не против того, чтобы опять монополизировать образование. Слава Богу, руководство Министерства образования и науки это понимает. Я думаю, оно сумеет покончить и с тем безобразием, которое сейчас наблюдается с подготовкой кадров на периферии (кстати, это безобразие касается как негосударственных, так и государственных учебных заведений, ведь, например, многие технические, сельскохозяйственные и другие вузы организовали у себя юридические факультеты). Разве это нормально, что профессор из столицы «набегами» читает курс в 70 часов за одну неделю? Кого мы обманываем? Другое дело, если это небольшой авторский спецкурс. Но если это очевидная халтура, конечно, такие вузы требуют реорганизации.
Хотел бы посоветовать некоторым консерваторам и чиновникам, чтобы они не занимались понапрасну искусственным регулированием в образовании. В рыночных отношениях это неблагодарное занятие. Рынок все расставит на свои места. Кстати, в Конституции записано, что все высшие учебные заведения, независимо от формы собственности, имеют равные права. Так будьте добры, господа чиновники, не нарушайте Основной Закон! Еще в XIX веке немецкий публицист Карл Бернс удачно ответил на вопрос о том, какая конституция лучше. Он сказал: «Та, которая лучше выполняется». Все, что требуется от нас — жить по закону, вести честную конкуренцию, достойную борьбу, а не заниматься уловками и интригами. Вот и возникает вопрос: это непонимание или сознательное нарушение Конституции Украины, где указано, что все высшие учебные заведения, независимо от формы собственности имеют равные права, все субъекты права собственности равны перед законом?
— Как бы там ни было, приведенные вами данные говорят о том, что в нашей системе образования произошли заметные сдвиги в плане его демократизации, открытости рыночным тенденциям.
— Если говорить в целом об образовании в Украине, то оно, несомненно, развивается. Хотя путь к рынку дается ему очень трудно. Есть, конечно, финансовые проблемы. Но есть и возможности для их решения. По моему мнению, можно сократить бюджетные расходы на те специальности, в которых сейчас государство не нуждается. Если, к примеру, оно считает, что юристов (либо экономистов и т.д.) у нас много, то нужно сократить затрачиваемые на их подготовку бюджетные средства.
— То есть должна быть четкая политика в отношении формирования государственного заказа на подготовку специалистов?
— Да! А освободившиеся таким образом средства можно направить на что-то другое — мало ли у нас прорех в образовании!? Если в этих специалистах государство не нуждается, то зачем ему их готовить?
— Логично. А, тем более, что этим успешно занимаются некоторые негосударственные вузы. Казалось бы, государство должно не только сказать спасибо, но и способствовать развитию частного сектора образования, взвалившего на себя груз общественной значимости. Но такие вузы пока находятся вне поддержки государства, более того, облагаются налогами, как коммерческие структуры, ущемляются в правах по сравнению с государственными.
— К сожалению, государственные и негосударственные вузы пока не уравнены в правах. Хотя Министерство образования и науки старается, чтобы нормы Конституции не нарушались. Меня в этом убедил доклад министра на вышеупомянутом слушании во время совместного заседания Комитета Верховной Рады по правовой политике и Комитета по образованию и науке. Откровенно говоря, даже не ожидал. Хотя я его не один год знаю. Честный человек. Прямой. Смелый. Без всяких хитростей. Но все-таки не ожидал… Я даже отказался от своего намерения выступить на этом слушании, так как Василий Григорьевич высказал практически все, о чем я думал сказать.
— Вы хотите сказать, что в нашей образовательной политике происходят существенные перемены?
— Пока практических перемен не вижу, но надеюсь на лучшее. Ведь как сказал английский философ Герберт Спенсер, «прогресс — не случайность, а необходимость». Чтобы образование в Украине было прогрессивным, перемены необходимы. Судите сами. В течение пяти-шести лет существовал в системе Минобразования МАК (Межрегиональная аккредитационная комиссия — Л.П.), потом ГАК (Государственная аккредитационная комиссия — Л.П.). После ГАКа создали еще и «фахові ради». В их состав входят, что характерно, специалисты только из государственных вузов. По существу получается, что меня проверяет мой же конкурент. И он дает мне право на жизнь. Эта абсурдная система действует, к сожалению, до сегодняшнего дня. Но ведь в основном, в данном случае, сталкиваешься с умышленным искажением фактов, сознательной фальсификацией объективных данных. Стыдно бывает за своих коллег из уважаемых вузов, которые порой опускаются до этого. Качество работы нужно проверять, и этим должна заниматься независимая комиссия, как это принято в западных странах. А то что же получается, мой конкурент меня может проверить, а я его нет? Во избежание подобных ситуаций и необходимо создание независимой экспертной комиссии, в которую вошли бы в обязательном порядке представители негосударственных вузов. Процентное соотношение представителей от государственных и негосударственных вузов в аккредитационной комиссии должно быть равно — 50:50.
Кстати, в странах Запада форму собственности учебного заведения не ставят во главу угла. Однажды в Джорджтаунском университете я спросил у одного из коллег, какая у их университета форма собственности. Оказалось, он даже не знает. Помощник ректора тоже удивился моему вопросу: какая разница? У них нет противопоставления вузов в зависимости от формы собственности, все имеют равные права. Хотя частные высшие учебные заведения там, как правило, элитные.
— Говорят, что вы чересчур строги и многие вас побаиваются. Это правда?
— Наверное, боятся те, у кого совесть нечиста. Ведь, как говорится в пословице: «Не делай зла — не будешь в вечном страхе». Просто я человек прямой и иногда очень резко могу осадить своих оппонентов. Есть такой грех.
— Вы по натуре — борец?
— Да. Я придерживаюсь принципа Бомарше: «Жить — это бороться; бороться — это жить». Я борец. За равные права для всех высших учебных заведений в Украине сегодня приходится бороться. И в этом у меня имеется много единомышленников. К монополии на образование возврата не будет, господа-товарищи.
Понимаю, что человеку трудно поменять свой менталитет, если большая часть его жизни принадлежала тоталитарному государству. Но если мы хотим жить в цивилизованном мире, если мы хотим войти в Евросоюз, мы должны научиться жить в демократии, жить в рыночных отношениях, не нарушать основной закон государства — Конституцию Украины разными дополнениями и инструкциями. Не создавать монополию и диктатуру ни в экономике, ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве, ни в образовании.
Должна существовать только одна диктатура — диктатура ЗАКОНА.