Первого сентября учащихся школы № 36 г. Донецка и их родителей встречали представители местной власти, работники системы образования и… правоохранительных органов. К сожалению, не для того, чтобы традиционно пожелать детям успехов в учебе, здоровья и новых свершений на благо независимой Украины. Вместо этого была проведена очередная акция тщательно спланированной операции с привлечением всех доступных местному самоуправлению ресурсов. В результате охранники Донецкого металлургического завода при участии милиции не допустили детей в школу, не позволили провести торжественную линейку и исполнить государственный гимн Украины. А накануне солдаты из соседней воинской части под руководством участкового милиционера и его коллег фактически вынуждены были выступить в роли неразборчивых оккупантов, получивших приказ срочно очистить помещение школы для других целей. Детям, которые невольно на протяжении вот уже длительного времени были свидетелями и участниками всех перипетий борьбы за выживание родной школы, на всю жизнь нанесена глубокая морально-психологическая травма и преподнесен наглядный урок цинизма и бесконтрольного разгула местной власти.
Заведующий отделом народного образования Ленинского района г. Донецка Николай Торчинович подтвердил «ЗН», что таки «да, травма была нанесена, но не такая уж и большая». Но поскольку «дети сами не ходят», то, дескать, виноваты взрослые, которые вопреки решениям горсовета от 18.04.03 и Ворошиловского местного суда г. Донецка от 27.08.03 о «ликвидации» (слово-то какое страшное) общеобразовательной школы № 36 Ленинского района привели детей в закрытую школу. А коль учебное заведение на бумаге уже не существует, то, ясное дело, какой может быть государственный гимн и тому подобные радости в виде подарков и поздравлений по поводу торжественной линейки?
Но дети?! Всегда, в любом обществе, даже во время военных действий, именно в экстремальных, конфликтных ситуациях на юное поколение обращают внимание в первую очередь. А при чем здесь, собственно, дети, удивился «хозяин» школ района, «надо было выполнить указание»...
Хорошо хоть, что учителя
36-й школы, в отличие от уволившей их власти, оказались на высоте. На свой страх и риск педагоги, скрывая в душе тревогу и беспокойство, провели мероприятия в честь Дня знаний и даже вручили первоклассникам подарки, приобретенные на личные, более чем скромные средства.
Согласитесь, железобетонная логика чиновника, на которого городская власть возложила ответственность за успех кампании по «ликвидации» мятежной школы, вызывающе агрессивна и по своей сути совершенно не предполагала хотя бы тени компромисса даже в этот особый для будущего Украины день. А дети-то и взрослые пришли не просто так, не потому что им захотелось «поиграть в политику». Они как граждане нормального европейского государства поверили своему правительству. Сначала вице-премьеру Дмитрию Табачнику, который авторитетно заверил 246 делегатов и 77 высоких гостей VIII Всемирного конгресса украинцев из 28 стран мира, что донецкая школа № 36 будет работать. Потом премьер-министру Украины Виктору Януковичу, который пообещал, что 36-ю не закроют. Однако власти Донецка со смаком вытерли ноги о своего земляка, посеяв сомнения в душах рядовых граждан Украины в том, что «Донбасс порожняк не гонит».
Словом, донецкие торжествующе (не надо на нас давить!) продемонстрировали всему миру, что Киев им «не указ» ни при каких обстоятельствах. Официальной причиной закрытия школы стала якобы высокая стоимость обучения одного ученика в 36-й — 1928 грн в год, в то время как средняя по городу составляет 730 грн. Это, дескать, нарушает законное право налогоплательщиков в получении равного по стоимости образования.
Некоторые из родителей полагают, что все значительно проще. Уж больно место удобное на Ленинском проспекте, почему бы и не приватизировать? Это предположение, вытекает, однако, из очевидных фактов, однозначно свидетельствующих, что главным в этом деле было — тащить и не пущать. Причем, было бы смешно, если бы не было так страшно, в буквальном смысле. По свидетельству многочисленных очевидцев, председатель Ленинского райсовета Тамара Егоренко караулила за углом школы №36 детей, которые шли на праздник без родителей, заставляла их садиться в свою служебную машину, чтобы перевезти в школу №45.
Вот что написала в сочинении через два дня после события ученица 9 класса Оля Кудрявцева: «Першого вересня я прийшла до своєї 36-ї школи, але радість від свята була затьмарена нападками представників місцевої влади , які бажали закрити школу. Нас не впустили до нашої рідної школи. А вчителі з 45-ї школи усе продовжували тягти дітей та вчителів до своєї школи — красивої та чужої. Але половина учнів горою продовжувала стояти за школу. І хоча вчителів зосталося мало, це були найкращі вчителі: Надія Павлівна, Раїса Вікторівна, Ніна Василівна. У нашій школі є те, чого немає в 45-й — дружба, надія, віра, любов. Наші вчителі дають нам те, що не може дати ніхто інший: свою любов та жагу до знання. Вчителі разом із знаннями передають нам частинку свого серця. Я дуже люблю нашу школу за ту дружню атмосферу, яку створюють наші вчителі. Є школи різні: великі та маленькі, красиві та некрасиві, бідні та багаті, але моя школа є маленькою перлиною серед сучасних шкіл». (Публикуется в «ЗН» с согласия Оли Кудрявцевой).
Поверьте, чтобы так, без подсказок, по велению души, написать в восточном регионе страны, где власть (за государственный счет!) довела до совершенства технологии коммунистов по дискредитации украинского национального возрождения, а «державній мові» отвела роль в лучшем случае «хохляцкого наречия» на маргинесе общественной жизни ( мовляв, сам п’ю і вас запрошую), нужно и взрослому обладать немалым мужеством. В обласном управлении статистики «ЗН» сообщили некоторые данные по итогам переписи населения в Донецке. Они-то и являются неопровежимым ответом тем донецким деятелям, которые на всех трибунах громыхают, что закрытие школы — это не политика, а всего лишь реализация формульного подхода в формировании бюджета. Итак, по итогам переписи 2001 года численность украинцев в Донецке состаыляет 469.008 человек. По сравнению с предыдущей переписью 1989 года она увеличилась почти на 34,5 тыс человек (на 8%). При этом, численность украинцев, которые считают украинский язык родным, за 12 лет сократилось почти вдвое. В 1989 году — 189,635 украинцев (43,6%) признали украинский язык родным, а в 2001 году (когда украинский уже 10 лет фукционировал как государственный) — только 108,004 чел. (23,0%).
Да, украинцев сегодня не высылают в ГУЛАГи, не расстреливают в Сандормохе, не устраивают голодомор. Используют другие, более изощренные методы. Скажем, украинцу-патриоту в Донбассе не приходится особо рассчитывать на продвижение по службе. Когда надо принять решение, которое бы усилило позиции украинства в регионе, то его третируют, угрожают, шантажируют, обещают неприятности, потерю работы или бизнеса, высмеивают или...манят пряником. Только бы остался «хохлом недолугим». Примером может быть та же закрытая 36-я школа. На сессии горсовета председатель родительского совета школы Людмила Кондракова, кстати, русская по национальности, конкретно назвала предприятия, где была применена вся вышеперечисленная репрессивная обойма с целью любой ценой заставить родителей забрать документы своих детей из 36-й школы. В их числе прозвучали АВК, НОРД, ДМЗ и другие. Жаль, конечно, что в этот момент в зале не было народных депутатов Украины Владимира Авраменко, Валентина Ландика и Владимира Рыбака, которые по роду своей деятельности имеют отношение к этим предприятиям. Наверное, у народных избранников в этот момент была более важная работа.
Верховная Рада делегировала в Донецк целую комиссию. Тамара Прошкуратова (СДПУ (о) с оговорками поддержала действия донецкой власти. Николай Кульчинский («Наша Украина») призвал найти компромисс и все-таки не закрывать школу. Константин Сытник (БЮТ) сказал так: «Или донецкие депутаты очень смелые, или я чего-то не понимаю. Если только вопрос в финансировании, то это вообще не вопрос. В том, что произошло, виновата власть...».
Мне же вспомнился мальчик. Не из творчества буревестника революции. Отнюдь. В не такие уж далекие в историческом плане времена, в условиях полной гегемонии великого и могучего, не секрет, эффективно достигавшейся на 1/6 части планеты за счет постоянных репрессий, штыков армии и кинжалов спецслужб, только Олесь Гончар выступил в защиту ученика из Днепропетровска, который подвергался остракизму за то, что единственным в классе назвал украинский язык родным и изъявил желание именно на нем получить образование.
А кто поможет нагло растоптанному и уничтоженному ученическо-педагогическому коллективу школы № 36 уже в независимой Украине реализовать конституционное право обучения на государственном языке? Ведь какие бы «убийственные» аргументы властью не приводились, главная причина ликвидации 36-й школы, считают родители, в том, что она школа развеяла активно муссируемый определеными политическими силами миф о «насильственной украинизации донецких школ». Парадокс и в том, что формально школа не имела статуса «з українською мовою навчання». Однако благодаря подвижничеству педагогов во главе с директором Ниной Прокопович жители района — русские, украинцы, греки, азербайджанцы и представители других национальностей — с удовольствием направляли своих детей в 36-ю обучаться на украинском языке. Разве такое в Донецке позволительно? Так, глядишь, и вся городская громада созреет до понимания простой истины, что в своей родной стране все-таки лучше получать образование на украинском языке. А что же тогда московское землячество скажет, которое для донецких депутатов (увы, памятник живому Кобзону, об этом свидетельствует), значит больше, чем все потуги Киева.
Словом, донецкие торжествующе (не надо на нас давить!) продемонстрировали всему миру, что Киев им «не указ» ни при каких обстоятельствах. Официальной причиной закрытия школы стала якобы высокая стоимость обучения одного ученика в 36-й — 1928 грн. в год, в то время как средняя по городу составляет 730 грн. Это, дескать, нарушает законное право налогоплательщиков в получении равного по стоимости образования.
Некоторые из родителей полагают, что все значительно проще. Уж больно место удобное на Ленинском проспекте, почему бы и не приватизировать? Это предположение вытекает, однако, из очевидных фактов, однозначно свидетельствующих, что главным в этом деле было — тащить и не пущать. Причем было бы смешно, если бы не было так страшно, в буквальном смысле. По свидетельству многочисленных очевидцев, председатель Ленинского райсовета Тамара Егоренко караулила за углом школы №36 детей, которые шли на праздник без родителей, заставляла их садиться в свою служебную машину, чтобы перевезти в школу №45.
Вот что написала в сочинении через два дня после события ученица 9 класса Оля Кудрявцева: «Першого вересня я прийшла до своєї 36-ї школи, але радість від свята була затьмарена нападками представників місцевої влади, які бажали закрити школу. Нас не впустили до нашої рідної школи. А вчителі з 45-ї школи усе продовжували тягти дітей та вчителів до своєї школи — красивої та чужої. Але половина учнів горою продовжувала стояти за школу. І хоча вчителів зосталося мало, це були найкращі вчителі: Надія Павлівна, Раїса Вікторівна, Ніна Василівна. У нашій школі є те, чого немає в 45-й, — дружба, надія, віра, любов. Наші вчителі дають нам те, що не може дати ніхто інший: свою любов та жагу до знання. Вчителі разом із знаннями передають нам частинку свого серця. Я дуже люблю нашу школу за ту дружню атмосферу, яку створюють наші вчителі. Є школи різні: великі та маленькі, красиві та некрасиві, бідні та багаті, але моя школа є маленькою перлиною серед сучасних шкіл». (Публикуется в «ЗН» с согласия Оли Кудрявцевой.)
Поверьте, чтобы так, без подсказок, по велению души, написать в восточном регионе страны, где власть (за государственный счет!) довела до совершенства технологии коммунистов по дискредитации украинского национального возрождения, а «державній мові» отвела роль в лучшем случае «хохляцкого наречия» на маргинесе общественной жизни (мовляв, сам п’ю і вас запрошую), нужно и взрослому обладать немалым мужеством. В областном управлении статистики «ЗН» сообщили некоторые данные по итогам переписи населения в Донецке. Они-то и являются неопровежимым ответом тем донецким деятелям, которые на всех трибунах громыхают, что закрытие школы — это не политика, а всего лишь реализация формульного подхода в формировании бюджета. Итак, по итогам переписи 2001 года численность украинцев в Донецке составляет 469008 человек. По сравнению с предыдущей переписью 1989 года она увеличилась почти на 34,5 тыс. человек (на 8%). При этом численность украинцев, которые считают украинский язык родным, за 12 лет сократилась почти вдвое. В 1989 году — 189,635 украинцев (43,6%) признали украинский язык родным, а в 2001 году (когда украинский уже 10 лет фукционировал как государственный) — только 108,004 чел. (23,0%).
Да, украинцев сегодня не высылают в ГУЛАГи, не расстреливают в Сандормохе, не устраивают голодомор. Используют другие, более изощренные методы. Скажем, украинцу-патриоту в Донбассе не приходится особо рассчитывать на продвижение по службе. Когда надо принять решение, которое бы усилило позиции украинства в регионе, то его третируют, угрожают, шантажируют, обещают неприятности, потерю работы или бизнеса, высмеивают или... манят пряником. Только бы остался «хохлом недолугим». Примером может быть та же закрытая 36-я школа. На сессии горсовета председатель родительского совета школы Людмила Кондракова, кстати, русская по национальности, конкретно назвала предприятия, где была применена вся вышеперечисленная репрессивная обойма с целью любой ценой заставить родителей забрать документы своих детей из 36-й школы. В их числе прозвучали АВК, НОРД, ДМЗ и другие. Жаль, конечно, что в этот момент в зале не было народных депутатов Украины Владимира Авраменко, Валентина Ландика и Владимира Рыбака, которые по роду своей деятельности имеют отношение к этим предприятиям. Наверное, у народных избранников в этот момент была более важная работа.
Верховная Рада делегировала в Донецк целую комиссию. Тамара Прошкуратова (СДПУ(о) с оговорками поддержала действия донецкой власти. Николай Кульчинский («Наша Украина») призвал найти компромисс и все-таки не закрывать школу. Константин Сытник (БЮТ) сказал так: «Или донецкие депутаты очень смелые, или я чего-то не понимаю. Если вопрос только в финансировании, то это вообще не вопрос. В том, что произошло, виновата власть...».
Мне же вспомнился мальчик. Не из творчества буревестника революции. Отнюдь. В не такие уж далекие в историческом плане времена, в условиях полной гегемонии великого и могучего, не секрет, эффективно достигавшейся на 1/6 части планеты за счет постоянных репрессий, штыков армии и кинжалов спецслужб, только Олесь Гончар выступил в защиту ученика из Днепропетровска, который подвергался остракизму за то, что единственным в классе назвал украинский язык родным и изъявил желание именно на нем получить образование.
А кто поможет нагло растоптанному и уничтоженному ученическо-педагогическому коллективу школы № 36 уже в независимой Украине реализовать конституционное право обучения на государственном языке? Ведь какие бы «убийственные» аргументы властью ни приводились, главная причина ликвидации
36-й школы, считают родители, в том, что она развеяла активно муссируемый определеными политическими силами миф о «насильственной украинизации донецких школ». Парадокс и в том, что формально школа не имела статуса «з українською мовою навчання». Однако благодаря подвижничеству педагогов во главе с директором Ниной Прокопович жители района — русские, украинцы, греки, азербайджанцы и представители других национальностей — с удовольствием направляли своих детей в 36-ю обучаться на украинском языке. Разве такое в Донецке позволительно? Так, глядишь, и вся городская громада созреет до понимания простой истины, что в своей родной стране все-таки лучше получать образование на украинском языке. А что же тогда московское землячество скажет, которое для донецких депутатов (увы, памятник живому Кобзону об этом свидетельствует) значит больше, чем все потуги Киева.