С Григорием Клочеком («Королева искусств — на задворках образования», «ЗН», №44, 2007 г.) могу согласиться во всем. Кроме самого главного: ни увеличение количества часов на изучение словесности в школе, ни даже внезапная переориентация общества и системы образования на духовные ценности (если бы это действительно было возможно как какая-то одномоментная акция) не сработают на то, чтобы обучение языку наконец начало давать результат — действительно полноценное владение языком, а общение с литературой тоже приносило свои плоды. Не сработают, поскольку концептуальные основы, на которых они выстроены, содержание и методы, с помощью которых они преподаются в школе, по сути, никогда не работали и не могут работать на реальное овладение языком или на выработку вкуса настоящего ценителя изящной словесности.
Просто раньше это не так бросалось в глаза, поскольку относительно благоприятной для хотя бы какой-то грамотности речи и читательского умения была и общественно-образовательная среда: культ книги, выдерживаемый оптимум чтения, преимущественно здоровая атмосфера в семьях, не испорченные маскультом радиовещание и телевидение. Все это исчезло — и мы вдруг заметили, что у нас неграмотные выпускники, которые двух слов связать не могут, очень плохо читают и практически не ориентируются в отечественной литературе и культуре.
Нынешние содержание и способ обучения родному языку практически с самого начала были очень плохо сориентированы именно на развитие дара слова (термин К.Ушинского) — способности полноценно владеть родным языком.
О недостатках школьного курса литературы г-н Клочек сказал достаточно полно. Могу еще к этому добавить слова писателя Анатолия Димарова, который однажды высказал свое мнение об изучении литературы в школе (газета «Народное слово»): «...Я, например, большой противник современных школьных программ по изучению украинской литературы. Они отбивают у школьника желание читать, тогда как в школе нужно учить детей жить с книгой... настоящая художественная литература должна быть чем-то похожа на очень красивую девушку или невообразимо красивый цветок, которые приносят прежде всего наслаждение. А что такое наслаждение? Это очищение души... А нас в школе учили постепенно ненавидеть писателей, раскладывая произведения по полочкам, препарируя героев. Это все равно, что идет очень красивая девушка, а я, молодой, смотрю на нее и не могу отвести глаз. Но тут вдруг становится рядом зануда-анатом и начинает говорить: тут у нее пищевод, здесь кишечник... Вот так у нас преподают литературу».
Бесспорно, наша национальная языково-литературная сокровищница очень богата, но кто сказал, что школьные программы и учебники предлагают именно то, что и является этим богатством? И кто сказал, что подают они это богатство надлежащим образом? Плакать хочется, когда путешествуешь по страницам наших «апробированных», «допущенных» учебных изданий. И плакать не от умиления — от горечи: почему за написание учебников берутся люди, которые не имеют представления об элементарной разнице между произведениями о детях и произведениями для детей?
Понятно, что сегодня не может идти речь о возврате к золотой эпохе филологии. Но сейчас, в условиях золотого века телевидения и Интернета, бывшая слава изящной словесности мало чем поможет. Сейчас с помощью филологии мы должны обеспечить адекватный реальным потребностям результат обучения языку и изучения литературы (скорее всего, вчерашней королеве здесь придется стать золушкой). А это возможно лишь в случае, если мы выстроим процесс обучения и развернем его на новой концептуальной основе.
Да, нам придется затронуть священную корову постулата и всех, кто кормится ее «молочком». Сделать это будет нелегко, поскольку мы успели вписать догмат в Государственный стандарт, то есть предоставили ему статус своеобразной конституции. Но затронуть придется. И у нас в Украине достаточно людей, которые смогут это сделать эффективно. Просто нужно от ностальгии по хорошему прошлому переходить к тяжкой работе на достойное будущее.