Больше трех лет прошло с начала пандемии ковида, почти полтора — с полномасштабного вторжения России. Вынужденная пауза в учебе, поврежденные и разрушенные школы, блэкауты, невозможность организовать очные занятия в некоторых регионах — Украина живет в адском водовороте войны. Очевидно, что все это влияет на образование в стране и вызывает образовательные потери.
Впрочем, обращаю внимание на то, что тема образовательных потерь актуальна не только для нас. Она ключевая для образовательных полисимейкеров во всем мире. В этом году я посещала Education World Forum в Лондоне (по сути — это образовательный Давос), где эксперты мирового уровня обсуждали образовательные потери, вызванные, в частности, пандемией ковида. Правительства разных стран и образовательные организации сейчас работают над их преодолением, нарабатывают разные методики. Вместе с тем, например, Всемирный банк говорит о том, что только в 19% стран есть утвержденные планы по минимизации таких потерь.
Всемирный банк называет нынешний образовательный кризис самый большим и худшим за последнее столетие. Исследования показывают, что наибольшие потери в учебе испытали дети в странах с низким уровнем дохода. Согласно публикации Всемирного банка The State of Global Learning Poverty: 2022 Update, вследствие образовательного кризиса, усиленного пандемией ковида, около 70% десятилетних детей в странах с низким и средним уровнем дохода не могут понять после прочтения простой письменный текст — против 57% до пандемии. В своем отчете они подсчитали: последствия ковида для образования стоят мировой экономике 17 триллионов долларов. А исследование The New York Times свидетельствует, что для преодоления вызванных ковидом образовательных потерь понадобится от трех до пяти лет.
На фестивале образования «Учителя будущего», проходившем 22–23 июня во Львове, я модерировала панельную дискуссию «Преодоление образовательных потерь: вызовы, пути, инструменты». Мы говорили о том, почему объемы образовательных потерь в Украине сложно определить, каковы ключевые принципы их преодоления, какие инструменты для этого уже существуют, и как преодолевать образовательные потери на деоккупированных территориях. В этой статье собраны главные тезисы.
Почему объемы образовательных потерь в Украине сложно определить
Понятие «образовательная потеря» — не ново. Оно обрело мировое значение и оказалось на слуху многих после ковида, — рассказала директор УЦОКО Татьяна Вакуленко. Почти все страны, которые беспокоятся об образовании, забили тревогу и начали выяснять, как дистанционка и переживания детей влияют на обучение. Уже тогда большинство европейских стран подтвердили, что результаты учебных достижений снижаются. «Причины объяснены в определении. Образовательная потеря — это разница между тем, что могли бы и должны были получить ученики при нормальных условиях, и тем, что они получили в сложившихся условиях», — объяснила спикер.
Вакуленко отметила: чрезвычайно сложно ответить на вопрос об объемах учебных потерь в Украине, потому что у нас нет фиксации и точки отсчета. В течение многих лет едва ли не единственные данные об учебных достижениях давали результаты ВНО, ГИА, НМТ. «Нам нужна качественная система образовательных оцениваний на всех ключевых этапах получения образования. Надо знать, что чувствует, знает ребенок, какие компетентности сформированы у него на разных этапах становления. Государство должно эту информацию агрегировать, анализировать и делать выводы, как работать с этими категориями», — уверена спикер.
Со своей стороны образовательный специалист Plan International Наталья Байтемирова во время дискуссии обратила внимание: важно говорить о рисках образовательных потерь, в частности у детей, находящихся за границей и продолжающих параллельно получать украинское образование. «Согласно официальной статистике, это около 500 тысяч детей школьного возраста», — подчеркнула спикер.
Ключевые принципы преодоления образовательных потерь
Глава Государственной службы качества образования (ГCКО) Руслан Гурак уверен, что ключевыми принципами на пути преодоления образовательных потерь являются:
- Мотивация не только учеников, но и учителей, директоров школ, руководителей органов управления образованием, родителей детей.
- Унификация инструментов оценивания на общегосударственном уровне.
- Трансформация методов и подходов.
«Большинство школьных команд делают вид, что проблема решится сама собой, но это не так. И мы не сможем решить проблему с образовательными потерями, если будем делать вид, будто ничего не произошло. Надо найти другие способы организовать образовательный процесс с учетом всего произошедшего», — говорит Гурак.
- Синергия и готовность объединиться вокруг этого вопроса всем — органам власти, общественным организациям, учителям и директорам школ, родителям учеников.
Существующие инструменты для преодоления образовательных потерь
С преодолением образовательных потерь в разных направлениях и фокусах уже работают ОС «Освіторія» и программа «Учи для Украины».
«Освіторія» запустила проект REducation для насущной индивидуальной помощи школьным сообществам. За три месяца существования проекта 57 школ из разных уголков страны получили материально-техническую и методологическую помощь. Вскоре общественный союз также начнет обучение учителей формированию и работе с классами наверстывания.
«Учи для Украины» в то же время сфокусирована на тьюторинге. «С началом вторжения многие дети оказались не просто за пределами школ, но и остались без условий и для онлайн-обучения. Тогда мы решили запустить проект «Образовательный суп», который предусматривает академический тьюторинг для учеников 5–10 классов. Иначе говоря, это занятия с детьми в малых группах с персонализированным подходом, который фокусируется также на развитии мотивации и компетенций у детей. Согласно исследованиям, это одно из самых эффективных и стоящих средств преодоления образовательных потерь», — рассказала руководитель программы «Учи для Украины» Оксана Матияш.
Обучение в «Образовательном супе» бесплатное. Приобщиться могут дети из разных уголков страны. Проект продолжается больше года, каждую неделю проводят три тысячи онлайн-уроков. В планах, говорит Матияш, — масштабироваться. Надеются выйти на уровень страны.
По мнению Татьяны Вакуленко, хороший пример, который тоже следовало бы масштабировать, — инструменты для первичной и вторичной диагностики учебных достижений, разработанные командой международного проекта SURGe. По сути, речь идет о понятных диагностических тестах по математике и украинскому языку для учеников 5-го, 7-го и 9-го классов. Тесты помогают выяснить, на каком уровне усвоены темы, над чем следует дополнительно поработать.
Тестирование состоит из первичного и вторичного блоков. Первичный дает возможность выяснить, какие есть пробелы по определенным темам. Ребенок получает не только общий результат, но и вспомогательные материалы для обработки. Потом для проверки можно пройти вторичное диагностирование. Материалы для диагностики размещены на онлайн-платформе «Всеукраїнська школа онлайн». С сентября этого года, говорит Татьяна Вакуленко, станут доступными диагностические материалы по истории Украины, английскому языку, естественным наукам для 5–6 класса, по физике, химии, биологии, географии. «Это не совсем госпроект, но, по моему убеждению, такие материалы должны быть к каждому курсу. Это хороший пример, который надо масштабировать», — уверена спикер. Замечу, что во время войны «Всеукраїнська школа онлайн» дала возможность учиться ученикам из разных уголков мира, включая временно оккупированные территории.
Как преодолевать образовательные потери на деоккупированных территориях
Руководитель благотворительного фонда savED Елена Северенчук уверена, что надо в первую очередь заботиться об эмоциональном состоянии детей, а не только об образовательных потерях в контексте академических результатов. Ментальное здоровье должно быть ключевым на освобожденных территориях.
«На деоккупированных территориях есть 10-летние дети, которые из-за пандемии и полномасштабной войны физически почти не посещали школ. Есть большие села, где живет 500–600 детей, для которых одна из самых увлекательных активностей — проводить время на руинах своей школы. Для этих детей не имеют значения формулы, правила. Прежде всего им важно выйти в простор, общаться с ровесниками и иметь связь с миром», — подчеркивает Северенчук. Поэтому, по ее мнению, нужно создавать все возможные условия, чтобы эти дети чувствовали себя важными и нужными. Надо предоставлять детям доступ к социализации. Но единого решения, как это делать, очевидно, нет.
В savED, например, пошли путем открытия цифровых образовательных центров (DLC). Это своеобразная «быстрая образовательная помощь». В поселке может быть разрушена школа, но есть уцелевшая библиотека или нефункционирующее крыло больницы. И мы на уровне громад должны думать, как трансформировать эти пространства, чтобы обеспечить детям активность для их взаимодействия и преодоления академических образовательных потерь», — объясняет руководитель благотворительного фонда.
***
Сейчас все топовые образовательные системы в мире нацелены на то, чтобы ликвидировать образовательные потери, связанные с пандемией. Ведь это не просто проблема отдельных школ или конкретных учеников. Образовательный кризис влияет на благосостояние всего общества, в частности экономическое. И сама собой ситуация не решится.
Украине тем более нужны целевые меры, направленные на решение проблемы. К этому процессу должны быть приобщены школа, родители школьников, дети, местные громады и общественные инициативы — от локального уровня до общегосударственного. Чтобы преодолеть настолько сложные вызовы, нам как никогда нужна мощная синергия. Мы живем в адском водовороте войны, но я верю, что качественное образование — не только ключ к преодолению последствий кризисов, но часто и инструмент их недопущения.