Мы уже были там. На пороге "комнаты счастья". Если так образно представить реформу образования. Минимум дважды за предыдущие 23 года. И дважды получили тот же результат, что и один из героев "Сталкера" А.Тарковского: вместо запрашиваемого выздоровления спасаемого - его гибель, и хорошие "кучи золота" заказчикам выздоровления.
Наше нынешнее намерение реформировать общеобразовательную школу - это, считай, третье за годы независимости хождение к заветному порогу. Ради того же, что и предыдущие разы. И вполне может быть, что и с тем же результатом. Ведь, по-моему, мы так и не разобрались до конца ни с истинностью наших желаний, ни с механизмом действия "комнаты счастья", которая наши намерения считывает вовсе не в той редакции, в которой мы выносим их на люди.
* * *
Первое, что необходимо для подлинного реформирования образования, - социальный заказ. Он у нас есть? Есть. Постоянно. И именно ответом на него является то или иное состояние образовательной сферы. И не беда самого заказа, что разные управленческие и научные учреждения, съезды, законодатели и коалиционные соглашения читают его по-разному. Это беда общества, которому вместо прочтения перспективного социального заказа, выстроенного на возможностях сегодняшних, но подчиненного нуждам завтрашним, предлагают эрзац, посредством которого на возможностях завтрашних удовлетворяют свои нужды сегодняшние.
Пусть бросят в меня камень те, кто прописывал положения "Стратегии 2020" (13-й пункт третьего раздела "Реформирование образования"; и точка, вся суть) или пункты коалиционного соглашения (8–9 абзацев, два из которых об оплате труда педработников, по одному - обо всем понемногу: от децентрализации управления до широкополосного Интернета), если за предлагаемыми ими документами проглядывает целостное видение того, как реформа образования должна стать одним из рычагов реформирования государства, общества.
Таким рычагом вроде бы хотят видеть образование авторы проекта "Концепции развития образования Украины на период 2015–2025 годов": "Образование должно превратиться в эффективный рычаг экономики знаний, …продуцировать индивидов, способных обеспечить ускоренный экономический рост и культурное развитие страны, сознательных, общественно активных граждан, конкурентоспособных на европейском и мировом рынках труда". Но предлагаемое политиками карго, прописанное в стратегии и соглашении, явно не тянет на такой уровень: вернитесь к тем 8–9 абзацам коалиционного соглашения и возразите мне аргументировано.
К сожалению, не тянет на него и сама концепция. Потому что в ней нет самого главного - определенного духовного стержня. Есть некие технические условия, которые сами по себе предлагают определенную букву изменений, но за ней не чувствуется тот высокий дух, благодаря которому эти изменения стали бы действительно общественной продуктивной силой.
Что мы хотим получить? Систему образования, которая будет работать на становление человека как самой главной творческой продуктивной силы общества? А посредством чего эта сила появляется, устанавливается и утверждается? Через принудительное обретение предметно-отраслевых компетентностей (именно в этом самая общая суть нынешней нашей школы)? Через овладение английским при полном невладении украинским? Через широкополосный Интернет? Через все более глубокое проникновение в дошкольную среду при отсутствии элементарной культуры работать с этой средой? Через переструктурирование образовательной сети?..
Каждое из перечисленных средств может очень эффективно сработать в определенной плоскости, но ни одно из них отдельно, ни все они вместе ничего не стоят, пока духовным стержнем наших изменений не стал человек. И не как ресурс (потому что человек как "человеческий капитал", "человек экономический", "человек инновационный", "вмонтированный в системы искусственного интеллекта" - это именно ресурс, в котором присутствие собственно человека, с точки зрения ориентированного сугубо на экономически-финансовую выгоду "работодателя", часто даже вредит качеству этого ресурса). Кем или чем быть, решать не работодателям и даже не обществу, это должен решать сам человек. И образование в этом случае - это именно тот фактор, который должен поддержать и развить в человеке становление способности решать, делать выбор так, чтобы действовать на благо общества и не в ущерб себе.
Человек открытый, незашоренный, свободный. Человек человечный - вот идеал. И этот идеал сегодня уже присутствует среди нас. Он определил судьбу Майдана. Он сегодня определяет судьбу страны, втянутой в несколько войн сразу.
Безусловно, такой человек будет и компетентным, и гражданином, и украинский и английский освоит, и новейшие ИКТ, и широкополосный Интернет. Но самое главное - ни от родителей своих, ни от рода и народа не отречется. Он будет полностью обладать всеми необходимыми качествами и добродетелями, которые сделают его не просто конкурентоспособным на разных рынках - они поставят его вообще вне конкуренции, ведь этот человек будет способен создавать правила игры, не приспосабливаться, а приспосабливать. Потому что самая главная его мера - способность к самопожертвованию (набираю эти строки, а перед глазами лица Сергея Нигояна, женщин-волонтеров, 14 моих бывших учеников, которые сейчас на передовой АТО).
Такого человека целевым образом сформировать невозможно. Вообще, на мой взгляд, ставить перед образованием задачи "формировать" - это неправильно. Образование должно лишь создать условия, акцентировать потенциал среды, поддержать ориентацию на определенные, как говорил Ухтомский, доминанты. Не дай Бог нам снова браться целевым образом "формировать", превращая школу в фабрику времен индустриальной эпохи, а педагогических работников - в "инженеров человеческих душ". Это уже было. Это еще продолжается. Но с этим надо заканчивать.
* * *
Я сам педагог с почти сорокалетним стажем. Трое моих родных детей - тоже учителя. Но самое главное - у меня пятеро внуков, которые через год-другой пойдут в школу. Трое из них - в сельскую. Так что сегодня я думаю о том, какого хочу образования для них. И когда проецирую положения проекта "Концепции" на их возможную ученическую судьбу, мне становится нехорошо. Ведь "Концепция", переструктурируя нынешнюю школу, отнюдь не ликвидирует тем самым ее главных бед. В чем они?
В том, что школа видится учебным, а не образовательным заведением (смею настаивать, что это совсем разные вещи). Что школьное обучение выполняет очень специфическую роль: оно должно сначала подготовить ученика к нашпигованию базовыми предметными знаниями (начальная школа), потом - втиснуть в него эти предметно-отраслевые знания (неполное среднее и старшее звенья), чтобы таким образом создать основу для дальнейшего специализированного обучения - этакую осведомленность, которую принято называть компетентностью. (Между прочим, действительно компетентностью она от этого отнюдь не становится, потому что наше отечественное обучение построено совсем не так, как, например, финское или шведское. Так что и результат совсем не тот. На этот случай не распространяется правило, как вы корабль назовете, так он и поплывет.)
О том, что школа сегодня очень плохо справляется с этой работой, говорят результаты ВНО - они все хуже и хуже с каждым годом. Действительно катастрофические, по честному определению директора Украинского центра оценивания качества образования И.Ликарчука. Но эти результаты сами по себе ничего не говорят о причинах, которые их порождают.
Самая главная из этих причин - предметоцентрическая ориентация обучения. А как без нее, когда речь идет об отраслевой подготовленности? Главным действующим лицом становится предметная программа, обучение - это процедура выполнения программы.
Бывшая советская школа тоже была предметоцентрической. Еще и добротно политехнической. Но в ней было определенное вменяемое, постигаемое количество учебных предметов и так же вменяемое содержание этих предметов и адекватное время, отведенное на освоение этого содержания. Современная украинская школа пошла по пути увеличения количества предметов при одновременном уменьшении реального времени на их освоение и солидном расширении содержания каждой из дисциплин. (Вчитайтесь в эту формулу и осознайте всю глубину ее абсурдности!) Наших нынешних дидактов ничуть не пугает то, что два часа в неделю на предмет (и это в лучшем случае, потому что есть куча дисциплин, представленных даже одним часом) - это очень мало для обеспечения необходимой "оборотности" учебного материала и его закрепления в опыте ребенка. Это финны могут каждый школьный день шесть лет подряд учить ребенка читать. Мы делаем это в рамках начальной школы 363 часа за три года. То есть, минимум в два раза быстрее и в десятки раз хуже, чем финны.
Такое обучение просто отбивает охоту к учебной деятельности (ну не может нормальный человек хотеть заниматься тем, что его утомляет, раздражает, обижает, делает неполноценным!) Но, к сожалению, не только. Такое обучение разрушает физическое и психическое здоровье ребенка. Именно из-за этого мы получаем на выходе из школы больных и не способных ни к дальнейшему обучению, ни к продуктивной деятельности выпускников. Кому они нужны? Тем, кто на их беспомощности и неполноценности будет зарабатывать, - платным учебным заведениям.
О какой-то воспитательной роли беспомощной перед житейскими штормами школы не стоит и говорить. Господи прости, но как может калека убедить нормальных людей в том, что увечье - это и есть эйдос физической полноценности?
Как и каждый калека, школа у нас живет милостыней. Милостыней является зарплата учителя, так и не доведенная до объемов, утвержденных законом. Милостыней являются те три или четыре тысячи гривен в год (в сутки это 13–15 гривен), которые выделяются сельской школе на 130 учеников для удовлетворения абсолютно всех потребностей (от приобретения мела и мыла до установки широкополосного Интернета). Милостыней являются 40 тонн угля при потребности 120.
И как мы это планируем изменить? Если верить главе профильного комитета Верховной Рады госпоже Лилии Гриневич ("Как создать идеальную систему образования", УП, 19.11.2014), то оно таки станет лучше: "Учитель с высоким уровнем квалификации и должным социальным статусом - главный проводник истинной реформы образования. Но это в будущем. А во время войны, в период жесткой бюджетной экономии, важно, по крайней мере, не допустить снижения имеющихся выплат учителям".
Вот и выплыла правда: значит, "истинная реформа образования" - это когда-то, "в будущем"? А пока что главная задача предлагаемых изменений - "не допустить снижения"? Вот это и является реальным заказом государства, именно он и сработает на пороге "комнаты счастья": мы, реформаторы, таки "не допустим". Но не только "снижения". Мы таки не допустим и существенных изменений. Хотя при том "кучу золота" получим… Каждый свою. Кому уж чем выдадут.
* * *
…Когда-то давно на одном из совещаний наши директора школ несерьезно играли в игру: надо было на мгновение представить себя выпускником школы и сказать, каким же школа должна запомнить тебя. Успешным, дисциплинированным, знающим, ответственным… Это все сыпалось да сыпалось, пока не прозвучало: счастливым. Все затихли. Школа и… счастье. Как-то не вязались эти вещи друг с другом…
Не вяжутся и до сих пор.
Это единственное, чего я сейчас хочу, чтобы для моих внуков они таки наконец связались. C помощью реального обновления образовательной сферы. И если бы сегодня я сам оказался на пороге "комнаты счастья", я попросил бы: "Пусть будет так, чтобы образование для моих внуков стало той средой, которая подпитает, укрепит, оформит в жизненное намерение их жажду жизни как создание блага, пусть поможет им воплотить и принять эту жажду как мечту, пусть научит подчинять достижению этой мечты всего себя, весь свой жизненный потенциал, каждый миг своей жизни, чтобы эта жизнь стала настойчивой поступью к вершине вершин - человеческому счастью".
Я как учитель, мои сыновья-учителя готовы ради этого действовать уже сейчас. При нынешней зарплате-милостыне. Даже с "допущением снижения". Ведь у нас таки война. И не одна. И мы на передовой. А тут не торгуют - воюют. Чтобы победить. Вместе с теми моими 14 учениками.
И с Сергеем Нигояном, который тоже был учителем.
Но готовы мы при одном условии: будущее - это не наша завтрашняя повинность работать за полторы тысячи долларов, потому что нам наконец их заплатят (уважаемые реформаторы, не смешите учительство такими цифрами!); будущее - это наше нынешнее желание работать на сто тысяч долларов наперекор тому, что нас унижают милостыней. Но эта милостыня - показатель не нашей, учительской нищеты. Это - реальная цена веры в нас нашего государства.
…Надеюсь, "комната счастья" на нее не отреагирует…