С каждым новым годом свободной и независимой Украины ее система образования становилась все более несвободной и зависимой. Стоит какой-либо стране обрести внешнюю независимость, как внутри нее для отдельных людей и социально-культурных институтов свободы и независимости становится ощутимо меньше. Такая вот компенсаторная реакция — то ли новых руководящих мозгов, то ли старого общественного организма.
Расцвет современной украинской школы пришелся на конец 80-х — начало 90-х годов ушедшего столетия. Школа тогда была творческой, спонтанной и во многом приватной — не по юридической форме собственности, а по духу и отношениям.
Приватное образование в современной Украине появилось чуть раньше самой Украины как отдельного государства. И, скорее всего, предопределило некоторые важные общественные процессы. Я думаю, что именно современное независимое образование создает независимую страну.
То, что сейчас происходит со школой, с системой образования, не только расцветом, и развитием назвать трудно. Ведь сегодняшнюю школу характеризуют:
— единообразие, регламентация и жесткое следование инструкциям вместо ответственного творческого процесса;
— руководящее начальственное инспектирование вместо партнерской профессиональной экспертизы;
— выучивание стандартных знаний, навыков и процедур вместо образования, воспитания и развития личности;
— образование больше не воспринимается учителями как их личное дело, личный проект.
Что есть смысл школьного образования — только лишь формирование правильного порядка очереди для поступления в вуз? А как же формирование интеллекта и личности? Сегодняшняя школа с большим или меньшим успехом решает именно первую задачу и борется со второй…
Цунами приказов, инструкций и прочих нормативно-регламентирующих бумаг вымывает из школы все живое. Уже не важно, как делать дело, важно — как отчитаться. Ученик встречается со школой, как заключенный на свидании: под присмотром надзирателей. А в такой ситуации все становятся нечестными.
Творческая педагогика, еще недавно такая славная и уважаемая, ныне пребывает в анабиозе. При этом следует оговаривать, что творчество традиционно определяется наличием разнообразной профессиональной практики и общественным вниманием, а не формальным «поголовьем творцов» и количеством сработанных диссертаций.
Логика и опыт подсказывают, что инновации и изменения в такой чуткой, такой «слишком человеческой», нежной и нервной сфере, как образование, нельзя проводить общими приказами сверху. Приказами добиваются послушания, а не продвижения и улучшения качества. Да и бедные, зависимые исполнители осуществить реформы не способны. Для того, чтобы наша система образования могла идти в ногу со временем и отвечать потребностям страны, ей необходимо стать намного более приватной. Не приватизированной, а именно приватной — по критериям вовлеченности, влияния и возможностей действительных участников образовательного процесса.
В отношении частных школ государство не только не является гарантом законности, но ведет себя как недобросовестный конкурент-монополист.
В Украине есть две разновидности общеобразовательных школ: муниципальные и частные. Но, по сути, они обе государственные, поскольку находятся в равных правовых и программных условиях, выполняют одинаковые учебные стандарты, одинаково лицензируются на право выдачи равнозначных государственных документов об образовании. Хотя отношение к ним со стороны государства принципиально разное: как к ребенку родному и неродному.
Согласно действующему законодательству, общее среднее образование является у нас обязательным и может быть получено в соответствующим образом лицензированных и аттестованных учебных заведениях. Последние могут быть различных типов и основаны на различной форме собственности. Вроде бы все должным образом легализованные общеобразовательные учебные учреждения входят в государственную систему общего среднего образования и абсолютно равны в законодательном поле, т.е. должны находиться и работать в равных условиях. Вроде бы государство обязалось финансировать — пусть даже в им самим установленном объеме — процесс обучения учащихся в пределах государственного стандарта общего среднего образования в любой легальной школе.
Но у нас за образование учеников частных школ родители платят в первый раз в виде обязательных налогов, из которых производятся отчисления на образование, во второй раз — в виде платы за учебу и, собственно, за содержание частной школы.
Различные виды помощи и социальной защиты, которые должны предоставляться всем детям (учебники, бесплатное питание определенному контингенту, вакцинация, медицинское обслуживание и т.п.), на учеников частных школ не распространяются.
Расходы на организацию учебного процесса с каждым годом увеличивается едва ли не в разы. Приватные школы, будучи по сути общеобразовательными, берут все эти расходы на себя, выполняя государственный заказ не только без копейки государственных денег, но еще и платя в казну и местные бюджеты немалые налоги.
Государство же, похоже, наблюдает за ними с холодным любопытством: выживут — не выживут...
Государственное казино, магазин или фабрика — это всегда казино, магазин или фабрика. Приватная школа — это всегда школа. Форма собственности сути не меняет. Приравнивать частные школы к коммерческим учреждениям — это диверсия не против «частников», а против школы.
Это и есть классическая дискриминация: основанное на признаках формы собственности лишение законных прав и вынуждение к заведомо неравным, худшим условиям деятельности.
Потребители образовательных услуг не очень, мягко говоря, удовлетворены нынешним уровнем образования. Государственному бюджету сейчас непросто, бюджетных денег на образование едва хватает, а на развитие образования их нет вообще. Коллеги, позвольте помочь, мы сами найдем средства и энергию, нам нужны лишь благоприятные условия!..
Действительные реформы в любой стране невозможны без адекватного реформирования и реформационного участия системы образования. И основная проблема не в том, чтобы эту реформу выработать и прописать, а в том, чтобы внутри самой системы найти инициативных и заинтересованных союзников для ее практического осуществления.
Но почему же частных школ очень мало и становится все меньше? Новые практически не появляются, а работающие чувствуют себя как участники бескомпромиссных опытов по выживанию. Экономические условия частным школам со стороны государства созданы такие, что они либо еле дышат, либо становятся «социальными монстрами» с непомерной для абсолютного большинства платой за обучение.
Впрочем, ситуация, как обычно, кроется не в экономике, но в философии, определяющей состояние образования и общества. У нас нет нормального цивилизованного образовательного рынка а значит, неоткуда взяться нормальному цивилизованному рынку в экономике, в политике, в иных сферах общественной жизни. Потому что к нему нужно прийти через образование и воспитание. А если в образовании царит казарменное единообразие и автократическая государственная монополия, то именно она моделирует, образовывает и воспитывает наше общество сегодня и в ближайшей перспективе.
А ведь собственно государству приватное, то есть ответственное личное, отношение профессионального педагогического сообщества к своему делу критически необходимо и выгодно — экономически, стратегически, содержательно.
Предположение о том, что государство само справится с задачей образования и воспитания нового поколения только лишь на основе приказов, инструкций и контроля, без уважительного партнерства с самостоятельным профессиональным сообществом, не создавая ему условий для проявления ответственной приватной инициативы, — наивный управленческий романтизм. Этот казарменный дизайн устарел безнадежно.
А ведь приватное образование не противостоит государственному. Оно-то, по сути, как раз и есть для него наиболее перспективное, поскольку сотрудничает с государством и помогает ему. Проще говоря: кормит его, а не доит.
Приватные школы наиболее чутки к тому, что заботит и радует непосредственных потребителей, а точнее — адресатов их деятельности, и ставит их потребности достаточно высоко, формируя устойчивую ситуацию взаимной ответственности. При этом образование действительно становится личной встречей учителя и ученика, когда ученик доверяет учителю быть его учителем, а учитель доверяет ученику быть его учеником.
В приватных школах ученик приходит непосредственно к учителю, а не к управляющему образованием чиновнику, не к государству. А что, если государство в этот момент начинают терзать ревность и смутные подозрения?..
Частная школа моделирует такой образовательный процесс, который действительно подготавливает ученика самостоятельно обеспечивать себя и, впоследствии, свою семью, подготавливает его жить не в вынужденной, а в свободно выбранной среде и системе. Частная школа призвана не только передавать знания, но и воспроизводить необходимые в современной реальности новые формы образования и взаимодействия. Похоже, у частной школы есть и такая миссия: противостоять, насколько возможно, тенденциям зависимости, безответственности и безликости в учебных отношениях.
Одна из реальных бед наших учащихся — несоответствие между их знаниями (предметной осведомленностью) и их психологической и социальной незрелостью. Наши ученики — по освоенным ими в школе моделям поведения — не принадлежат миру взрослых. Успешное формирование и социализация ученика возможны лишь в том случае, если он в процессе обучения является достаточно полноправным субъектом и соучастником, а не подчиненным.
Учащиеся, воспитанные в деприватизированной (фактически — депривационной) модели школы, в волевом, эмоциональном и коммуникативном отношениях незрелы. Они получают знания, но это знания несвободных детей. Это можно назвать учебой, но нельзя назвать образованием.
Приватная школа способна обеспечить формирование взрослой и аутентичной личности, появление перспективных форм и моделей образования, новых методов его осуществления. И, в итоге, способна обеспечить обновление философии и практики образования, адекватного по отношению к возникающему миру будущего.
Если в приватной школе в учениках ценится формирование свободной и взрослой личности, то и в учителях там ценится и поддерживается внутреннее достоинство, нравственная и интеллектуальная состоятельность. Школа — не сервисное предприятие, где клиент имеет за свои деньги все права, а обслуживающий персонал должен при его появлении делать стойку с немым вопросом на лице: «чего изволите?» Коль уж использовать известную метафору про плату и заказываемую музыку, то приватная школа — это не ресторанный оркестр, а концертный зал филармонии. Кто готов, кто ценит такую музыку — покупает билет и слушает мастеров.
А ведь и государство у нас тоже, в некотором смысле, школьного возраста. И если оно сейчас формирует образ отечественного образования, то надо бы понимать одну очень важную вещь: именно это образование будет, в свою очередь, формировать страну.
Возможно ли в условиях острого дефицита приватности воспитать человека, осознающего свои потребности и ресурсы, свободного и ответственного за выбор и реализацию своей судьбы, судьбы своей семьи, своей страны? Ведь личностные качества, жизненная позиция, ценности, притязания и умонастроения нового поколения сейчас моделируются школой… Так вот, свободного, самостоятельного и ответственного человека вряд ли можно воспитать в неприватной, зарегламентированной и, по сути, несамостоятельной и безответственной школе.