Просвещенцы любят повторять расхожую фразу о том, что среди всех сфер деятельности человека образование наиболее консервативно, следовательно, наименее подвержено изменениям. Что ж, если взять за основу образования письменность, возможно, так оно и есть. Хотя всем известно, как существенно на протяжении столетий изменилась та же кириллица. Даже шрифт, не говоря уж о правописании. Лично я вообще склонна к мысли, что сфера образования одной из первых реагирует на любые перемены в жизни общества.
Все мы помним, как в начале 90-х, будто грибы после дождя, стали открываться так называемые альтернативные учебные заведения, которые потом стали называться негосударственными, а позже — иной формы собственности. И поскольку эта «иная форма собственности» позволяла вводить платную форму образования, то «энтузиастов» в этом деле развелось великое множество... Дошло до того, что университеты открывали люди, не только не имеющие никакого отношения к образованию, но даже те, кто в недалеком прошлом отбывал срок «в местах не столь отдаленных». Были случаи, когда высшие учебные заведения помещались в... трехкомнатных квартирах где-нибудь на Подоле или Печерске. И такие вольготные времена длились ни много ни мало — около шести-семи лет.
Сфера образования удивляла всех не консерватизмом, а мобильностью, умением тонко и практически беспроигрышно реагировать на запросы новых рыночных условий экономики. Большая — малоимущая — часть общества была шокирована не столько официальным признанием платного образования, сколько анархией в новом деле. Другая часть — ведь во времена СССР даже талантливые дети могли пробиться в вуз лишь посредством взятки — обрадовалась. Теперь она могла заплатить за обучение своих чад беспрепятственно и официально.
Тем временем учебные заведения «нового типа», будто курицей на яйцах, высиживались в коридорах и приемных тогдашнего Министерства образования. Только в 1996 году государственные структуры наконец-то всполошились. Соответствующим постановлением правительства Украины была создана Государственная аккредитационная комиссия. Все в министерстве гордились нововведением, а тогдашний министр образования Михаил Згуровский даже утверждал, что наше новшество — пример для некоторых стран Европы...
Без сомнения, создание ГАК внесло существенные коррективы в царивший тогда порядок лицензирования и аккредитации образовательной деятельности. И какое-то время деятельность вышеназванной комиссии приносила положительные результаты, ибо выдачей лицензий и аккредитацией учебных заведений занимались не один-два министерских чиновника, а так называемые специализированные советы. Они должны были не только выдавать нужные документы желающим открыть учебное заведение или специальность в нем, но и контролировать выполнение поставленных условий.
Но на одном месте, как говорят, даже камень мхом обрастает... Со временем в работе специализированных советов стали проявляться не только положительные, но и отрицательные стороны. И последних с каждым годом становилось все больше и больше. Я не раз присутствовала на заседаниях ГАК и с удивлением отмечала, как порой несложно было «уговорить» членов этой государственной структуры принять положительное решение об открытии специальности или учебного заведения, даже если там были обнаружены нарушения, а подчас и невыполнение условий лицензирования или аккредитации. Была я свидетелем и, мягко говоря, курьезных случаев, когда соискатели лицензии буквально «выбивали» нужные им документы — где смирением и послушанием, а где — открытым давлением и агрессивностью...
В то же время через заграждения «крепко сдружившихся» специализированных советов (вернее, их руководителей) не могли пробиться рядовые учебные заведения. Ибо руководители советов были также и руководителями учебных заведений и некоторые из них решали проблемы лицензирования и аккредитации не с государственных, а с корпоративных позиций. И мыслили, к примеру, таким образом: вот, мол, имеется определенное количество — определенного направления и определенных специальностей — учебных заведений и дальше эту сеть не стоит расширять. Потому-то и отказывали в открытии этих направлений и специальностей другим учебным заведениям. Действительно, кому — в любом деле — нужны конкуренты?
Или иной пример. Решение о предоставлении образовательных услуг нередко принималось без выезда в конкретное место. Собрались люди, как говорится, дружненько посидели маленько и, не утруждая себя всякими там командировками, накропали экспертный вывод. А дальше этот вердикт проходил все остальные инстанции «автоматом».
Нежелание пропускать в свои ряды потенциальных конкурентов — это еще, так сказать, не самый большой грех. Грехом «запахло», когда начала утверждаться пагубная практика дифференцированной оплаты процедуры лицензирования или аккредитации, хотя требования были одинаковыми для всех и сметы тоже. И все же ни для кого не было секретом, что для открытия в учебном заведении какой-то, как мы говорим, престижной специальности приходилось платить сумму значительно большую, чем требовалось. В общем началась обыкновенная торговля... Дошло до того, что, например, специальность «Правоведение» была открыта в 173 вузах! Но парадокс ситуации даже не в количестве, ибо вето на открытие никто не вправе наложить. Парадокс в другом. На время проверки соблюдение государственных требований исполнялось: вот, мол, вам и соответствующая материальная база, и нужное количество высококвалифицированных штатных сотрудников, и т.п. Но проходило несколько месяцев — и все это как бы «скрывалось в тумане», эти же преподаватели появлялись, к примеру, где-то в Жмеринке, в другом учебном заведении, которое тоже поднимало вопрос о лицензировании этой же специальности.
В результате от такой «самодеятельности» страдает, естественно, потребитель — студенты, которые за свои или родительские деньги получают некачественное образование. Сколько их — отследить трудно. Ведь только в 2000 году управление лицензирования и аккредитации Министерства образования и науки обработало 1360 лицензионных и аккредитационных дел. С просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию и, главное, рассказать о конкретных мероприятиях по ее улучшению я обратилась к начальнику управления лицензирования и аккредитации Минобразования и науки Украины Владимиру ДОМНИЧУ.
— Действительно, о каком качественном образовании может идти речь, если некоторые учебные заведения открывали свои структурные подразделения даже в... селах. Придя на эту должность два года назад, я получил от министра поручение — провести анализ деятельности структурных подразделений высших учебных заведений. Их оказалось — 418. Мы вынуждены отслеживать буквально поименно тех, кто мигрирует по стране, перевозя свои трудовые книжки из одного места в другое... Работа усложняется еще и тем, что до сих пор мы не имеем положения об отдельном структурном подразделении — учебно-консультационном центре, филиале и тому подобном заведении. Следовательно, возникает простой юридический вопрос: имеет ли право учебное заведение, находящееся в Киеве или другом крупном городе, предоставлять свои образовательные услуги, скажем, за 500 км от него, по специальностям, лицензированным в этом учебном заведении? Отсутствием такого нормативного акта, конечно же, пользуются некоторые учебные заведения, набирая на обучение как можно больше студентов, тем самым расширяя свои услуги по всей территории Украины и даже за ее пределами. И бывает так, что мы об этом даже не знаем (имею в виду зарубежную деятельность). Есть и другие примеры: в настоящее время в Крыму непонятно на каком основании функционируют несколько российских учебных заведений.
— Тогда переведем его в плоскость конкретики. Хотелось бы знать: какое количество учебных заведений уже лишены права проводить учебный процесс? И каким образом министерство удовлетворяет жалобы пострадавших?
— На сегодня в Украине закрыто 24 структурных подразделения. Из них 22 имели одно (!) учебное заведение негосударственной формы собственности. Еще двум учебным заведениям решением ГАК аннулированы лицензии за невыполнение условий лицензирования. Вопрос пострадавших — особенный и не простой. И он всегда встает перед нами, когда по вышеизложенным причинам учебное заведение закрывается. Но мы его решаем и, конечно же, переводим тамошний контингент студентов в другие учебные заведения.
— Какие меры принимаются для того, дабы система лицензирования и аккредитации становилась более открытой, цивилизованной? Какие сложности возникают на этом пути?
— Прежде всего, мы начали совершенствовать саму систему ГАК, то есть привлекать к проверке учебных заведений более широкий контингент общественности. Сейчас мы уже имеем учет экспертов — представителей большинства учебных заведений Украины всех форм собственности. Думаю, имея такой солидный банк данных — а это около 2600 предложений относительно включения в него экспертов — мы сумеем ликвидировать так называемую притертость. Ведь каждый раз состав соответствующей комиссии будет другим. Ну а если обнаружатся какие-то нарушения, люди, их совершившие, будут незамедлительно из нее исключены.
О законодательной базе. Мы подготовили положение об аккредитации учебных заведений, которое утверждено постановлением Кабинета министров в начале августа 2001 года. Разработан также проект постановления и о лицензировании: мы хотим, чтобы и эта процедура проходила ГАК. Ведь только профессионалы могут решать вопрос о предоставлении учебным заведениям образовательных услуг. К сожалению, ситуация очень усложняется тем, что в 2000 году был принят Закон Украины «О лицензировании некоторых видов хозяйственной деятельности». П.39 этого закона декларирует возможность предоставления образовательных услуг общеобразовательными, профессионально-техническими и высшими учебными заведениями. Откровенно говоря, этот закон окончательно развалил систему лицензирования образовательной деятельности, ибо ныне существующая ее модель ни в коей мере не соответствует требованиям государства к сфере образования. Простой пример. Лицензирование происходит по принципу поданного заявления, которое министерство должно удовлетворить, то есть принять решение, на протяжении десяти дней.
— А не слишком ли это короткий срок, ведь решение принимается не на несколько месяцев, а на несколько лет?
— Вопрос по существу, поскольку наша образовательная сеть большая и разветвленная. Это свыше 40 тыс. учебных заведений, занимающихся общим средним образованием, 221 государственное высшее учебное заведение II—IV уровней аккредитации, 194 — иной формы собственности, 720 техникумов, 956 профессионально-технических училищ... Для того, чтобы эта система работала эффективно и предоставляла качественные образовательные услуги, необходима четкая система регулирования данной деятельности. К большому сожалению, ныне существующая такой возможности не дает. Это же выглядит попросту анекдотично, когда рядом с пунктом об образовательной деятельности регламентируется продажа табачных изделий или организация и содержание тотализаторов...
— Хорошо еще, что рядом с образовательными услугами не очутилось, например, содержание игорных домов или еще чего покруче...
— Воистину, от смешного до печального — один шаг. Ибо мы действительно входим в ту систему, когда открытие киоска по продаже сигарет приравнивается к открытию школы, ПТУ или вуза. Но разве это вещи одного порядка?! Извините за прямолинейность, но ни одна страна, уважающая себя и свое образование, этого не допустит. Например, в Болгарии решение об открытии учебного заведения иной формы собственности принимается только через парламент. А у нас почему-то все делается очень просто: принесли бумаги на лицензирование и министерство должно через десять дней дать ответ. Также следует упорядочить процедуру проверки условий лицензирования, ведь нынче ее делает не только Министерство образования и науки, но и Госкомитет по вопросам предпринимательства и регуляторной политики. Нонсенс! Одним словом, необходимо посредством последующих изменений закона «О лицензировании некоторых видов хозяйственной деятельности» все-таки изъять оттуда систему образования. Мы уже обратились с такой просьбой персонально к Игорю Юхновскому.
— И, наконец, еще один практический, вернее, информационный вопрос: на какой срок, согласно новой системе аккредитации, будет выдаваться сертификат качества образовательных услуг?
— Раньше такой сертификат учебным заведениям государственной формы собственности выдавался на десять лет, иной формы собственности — на пять. Теперь всем учебным заведениям этот документ будет выдаваться на 5 лет. То есть требования ко всем будут одинаковы.
В этой статье, конечно же, затронуты не все проблемы, которые стоят на пути усовершенствования системы лицензирования и аккредитации. Например, Владимира Домнича, по его словам, очень волнует вопрос выдачи дипломов государственного образца вузами любой формы собственности. В настоящее время они выдаются практически всем выпускникам, кто платит за свое обучение. В результате имеем соответствующих специалистов. Наверное, надо все-таки идти к тому, чтобы за качество образования отвечало не государство, а сам вуз, как это практикуется во многих странах. И тогда о некоторых наших вузах будут знать и за границей, как мы об Оксфордском или Гарвардском, а о некоторых... Но это — уже тема для следующего разговора.