«Кажуть, весь поміст у пеклі
з добрих замірів зложився…»
Леся Украинка
Реформа школьного образования движется постепенно — сначала перемены затронули начальную школу, в прошлом году дошли до средней, и вот уже мы обсуждаем, какой должна быть старшая профильная школа. Видение того, какой она будет, было заложено еще в начале реформы. Сейчас пора пересмотреть эти планы.
Когда совсем недавно речь шла о том, чтобы переформатировать отечественное образовательное пространство через создание образовательных округов, большего, чем я, сторонника этой идеи в нашем крае не было. Я, в то время директор школы и депутат районной рады, глава постоянной комиссии этой рады по вопросам образования, культуры и медицинского обслуживания, едва ли не лучше всех понимал, какие ресурсы моего района и каким образом можно было бы привлечь для развития живой культурно-образовательной среды, которой и должен был стать образовательный округ. Ведь согласно положению об этой структуре (2019 года), «образовательный округ — совокупность (сеть) учебных заведений и их филиалов, в том числе заведений внешкольного образования, заведений культуры, физической культуры и спорта (далее — субъекты округа), которые обеспечивают доступность образования лицам, проживающим на соответствующей территории».
А уже сегодня в нашей громаде нет большего, чем я, противника всех тех новшеств, на которые так щедро наше Министерство образования и науки. Почему? Потому что за все предыдущие годы я убедился, что результаты, которые мы получаем от тех или иных «реформ», никогда не соответствовали провозглашенным намерениям. Даже хуже: полностью противоречили им. Как здесь не вспомнить строки из поэмы Леси Украинки: «Кажуть, весь поміст у пеклі з добрих замірів зложився…»
Доказательства? Да пожалуйста! Вернемся к тем же образовательным округам. Зачем их было организовывать? Якобы для того, чтобы благодаря целевому развитию культурно-образовательной среды каждой громады создать в ней лучшие из возможных для этой громады условия для получения здешними школьниками надлежащего уровня образованности. Ибо когда у вас в громаде есть богатые природные ресурсы, сотни творческих людей (от писателей, художников до вышивальщиц и каменотесов), музеи, библиотеки, студии, секции, рекреационные зоны, суперусловия для туризма, технического моделирования, но практически ничего из этого не работает на здешних детей, — то грош цена всем этим богатствам и этой громаде. Конечно, что-то всегда делали и будут делать энтузиасты, но это не тот уровень, на котором должна решаться эта проблема. «Тот» уровень как раз и должно было задать создание образовательного округа как структуры, в рамках которой проводилась бы такая координация деятельности всех существующих образований, результатом которой и стала бы живая культурно-образовательная среда громады.
Но действительно ли было намерение создавать именно округа под такие задачи? Или хотя бы под те, на решение которых работают подобные образования в условиях США?
Нет, не было. И это стало очевидным уже тогда, когда из текста положения об округе исчезло само понятие «округ», а на передний план вышло представление об опорном заведении и его филиалах. Это произошло в 2021 году. Тогда же было заявлено, что «законодательство Украины не предусматривает существования образовательных округов, а правительство не уполномочено утверждать положение о них». Вот так. Поэтому — есть в громаде опорное заведение и его филиалы? Это и есть тот самый образовательный округ.
А как быть с мобилизацией и координацией всех возможных ресурсов громады? Кто и как ее будет осуществлять? На какой основе? Как действовать, чтобы упрочилась мощная культурно-образовательная среда? А никак. Не прописано законами. И если вам захочется какой-то такой среды — лепите ее себе сами. На свой страх и риск. И не морочьте головы опорным школам и их филиалам, занятым учебным процессом.
Так в чем же тогда заключался интерес управленцев, когда они использовали идею образовательного округа? А в том, чтобы наконец вместе «оптимизировать» образовательную сеть. То есть согласовать ее не с потребностями детей, а с возможностями бюджета. До момента «опоризации» (а ее проводили еще и на уровне реорганизации местного самоуправления, когда образовывались ОТГ, где какой-либо юридический вес и возможность распоряжаться собой одновременно утратили все когда-то отдельные громады населенных пунктов) надо было годами воевать с местным населением, чтобы закрыть одну-единственную малокомплектную школу. А здесь одним махом два десятка школ лишили прежнего статуса — и никто даже не пискнул.
И разве после этих «процедур» сравнялись возможности школьников «больших» и «малых» школ? Разве заработали на всех детей громады те ресурсы, которых у этой громады достаточно? И что лучшее получили те соискатели образования, которых отныне начали довозить до опорных школ? Может, более эффективный учебно-воспитательный процесс? Как? По каким параметрам? Кто над этим работал целенаправленно? Где результаты? Здесь — как в песне, которую исполняет трио Мареничей: «Тиша навкруги…» Но «лишнюю нагрузку» с бюджета все же сняли…
Сейчас мы находимся на подступах к профильной старшей школе. И снова слышим о замечательных намерениях и замыслах, которые должны одарить новыми благами наших детей. Ведь зачем вводится профилизация?
Ну, надо же обеспечить соискателям лучшую подготовленность к «природовідповідним напрямам діяльності» (термин из интервью Лилии Гриневич). А чтобы никто из них, не дай Бог, не промахнулся с выбором и не пролетел мимо именно своего «природовідповідного напряму діяльності», в школах введут должность карьерного советника. Это должен быть такой суперспециалист, который, если верить на слово экс-министру пани Гриневич, поможет каждому девятикласснику и каждой девятикласснице определить их сильные стороны, а уже с учетом определенного будет рекомендовать каждому тот наиболее «природовідповідний напрям діяльності», подготовкой к которому и должно стать их обучение в старшей профильной школе.
Как-то не хочется мне напоминать банальные истины: ни одна экономика мира сейчас не ориентируется на «природовідповідність напрямів діяльності» занятых в ней работников. Больше налегает на потребности в квалифицированной рабочей силе для тех или иных отраслей. И наш украинский рынок труда вряд ли сможет предложить старшеклассникам что-то сверх того, что имеет. Так же не сможет максимально индивидуализировать профильную подготовку лицей, где на два класса будет приходиться три профиля. Это будет то же самое опорное учебное заведение с его нынешней материально-технической базой, теми же учителями. Так как там можно будет получить нечто большее, чем получают сейчас?
Конечно же, наш карьерный советник, должность которого еще в начале реформ обещали внедрить в старшей профильной школе, будет аж так добротно подготовлен к своей работе, что заткнет за пояс любого американского каунслера вместе с сетью «гайденс», где тот находится. Ну смешные же американцы, смешные! Там, где можно обойтись, как это предполагается у нас, одним человеком на одной должности, они развернули целую сеть, целую службу, требованиям которой во многих моментах вынуждены подчиняться даже администрации образовательных заведений и органы государственной власти и самоуправления. Потому что якобы каждый ребенок нуждается в опеке и помощи 1) в неблагоприятных условиях; 2) познании себя и мира; 3) осмысленном применении знаний для успешного обучения; 4) выборе профессии; 5) развитии себя как личности. Чтобы все это обеспечить, и нужен этот каунслер («советник-консультант»), а в его подчинении — целые команды специалистов, которые работают на сеть, исполняя определенные необходимые роли (психолог, например, или ответственный за посещение учениками школы) или отдельные функции (учителя-консультанты, ассистенты). Именно благодаря их работе накапливаются массивы материалов, необходимых каунслеру для принятия решений в каждом конкретном случае.
Эта служба, ее сети разворачиваются в пределах образовательного округа (кстати, это тоже одна из причин, для чего этот округ нужен). Сама деятельность организовывается и осуществляется по отдельным программам, с которыми в начале каждого учебного года тщательно знакомятся все работники образовательных заведений округа, потому что многие из них выполняют в этих программах определенные функции. Как и самоуправляемые, общественные или бизнес структуры, действующие на территории громады.
Означает ли это, что американское образование работает на становление и развитие продуктивных сил личности под «природовідповідні напрями діяльності»? Нет, не означает. Вся деятельность образовательной системы США подчинена прежде всего четким экономическим потребностям. Просто в Америке давно поняли то, чего не принимают у нас: главной продуктивной силой ХХІ века становится человек. Богатейшие природные ресурсы, мощная промышленность — это замечательно! Но главный ресурс — высокопроизводительный человеческий капитал. Как это соотносится с «природовідповідністю»? Полностью сливается только в той части, где она обогащает «работодателей». И полностью расходится там, где «работодателю» не пахнет выгодой. Именно поэтому, по мнению Джона Гатто, одним из ведущих признаков современной системы школьного обучения является то, что «он убил в людях человечность, превратив их в человеческие ресурсы». Это означает, что при очень глубинной «природовідповідності» выпускник образовательного заведения запросто может не вписаться в потребности рынка труда и стать безработным.
Кроме того, в современном мире за благими намерениями «природовідповідності» и «профилизации» вполне реально может поселиться стратификация общества — разделение его на высшие, средние и низшие прослойки (страты). И закрепление этого деления на годы и десятилетия. Тогда вся «природовідповідність» будет сводиться уже к сугубо финансовым возможностям семьи, а не к талантам ребенка. И мы это уже имеем: частные учебные заведения в Украине предназначены для тех, у кого есть чем заплатить, а не для тех, кто всей своей жизнью влился в «природовідповідну діяльність»… То же самое и с качественным образованием за границей.
Слава Богу, у нас не идет речь о создании такой сети. Будет только карьерный советник, который будет помогать старшеклассникам исключительно с профессиональной определенностью. Я не знаю, как он это будет делать, не имея под руками тех материалов, которыми пользуется каунслер, чтобы провести самую главную процедуру — каунслинг (консультирование). К проведению его, между прочим, допускаются только профессиональные (с соответствующим образованием, подготовленностью и опытом практической работы) каунслеры. На двухлетние курсы подготовки этих специалистов берут людей с высшим педагогическим образованием (на уровне магистра педагогики со средним баллом не ниже «четверки»), высокими показателями по результатам тестирования умственных способностей, стажем работы в школе от двух до пяти лет и хорошими рекомендациями с места работы. Кстати, зарплата у тамошнего советника не очень высокая, поэтому молодежь на эту должность не рвется.
Но ведь у нас же могут проводить какую-то другую процедуру. Не каунслинг. С применением хоть бы и искусственного интеллекта. Или еще какого-то электронного чуда. А с таким мощным обеспечением, конечно же, никакие «гайденс» не справятся. Да и в целом с нашей культурой подготовки разных специалистов нам не стоит думать о том, будут ли наши карьерные советники специалистами такого же уровня, как какие-то там американские каунслеры. И о продолжительности их подготовки не надо переживать: если у нас нардепов готовят за неделю-две, то для карьерного советника и дистанционных трехдневных курсов хватит. Может, еще и многовато будет…
Тем более что мы же не знаем, на какие реальные результаты он должен работать. Профилизацию? Стратификацию? Профанацию?.. Судя по тому, что у нас творилось с округом, здесь тоже есть некое скрытое намерение, о котором нам сейчас не говорят. Но которое, как и следует всем скрытым намерениям, вылезет боком нашей образовательной системе. Доказано практикой воплощения всех предыдущих обновлений.
Кстати, просмотрев содержание документов о лицее, уже сейчас нетрудно установить, откуда и куда происходит «смещение акцентов» (как это было и во время «поступа» от округов к опорным школам). Мы же потихоньку двигаемся от намерения иметь отдельную старшую профильную школу к утверждению в образовательной сети той же школы общеобразовательной, но с имитацией профильного обучения в старших классах. Потому что если (строго согласно положению п. 5) «лицей может обеспечивать получение начального, базового среднего образования», имея на два параллельных 10-х класса аж три профиля (при том, что кадрового обеспечения и учебно-методической базы у него нет даже на один), то на какой результат это может сработать?
…А до 2027-го, когда введут реформу старшей профильной школы, еще целых три года. И это «движение» будет лишь усиливаться…