К вещам, которые 3 не любит больше всего, относятся и крупные международные фирмы. Без лица и корней они стали объектом обвинений в организации "расправы" над простыми американцами за то, что переместили заводы и рабочие места за границу.
И новый президент США пообещал обуздать эти дерзкие транснациональные корпорации. Низкие налоги должны затянуть их деньги домой, таможенные сборы сломают все международные цепи поставок, а торговые соглашения, которые помогали им вести бизнес, будут переписаны. Трамп сказал американским бизнесменам, что им следует оставаться в США, если они хотят избежать наказания.
Об этом пишет The Economist в свежем номере, замечая, что в агрессивном протекционистском тоне Трампа нет ничего нового. Но международные корпорации, которые стали главными агентами глобальной интеграции, начали отступление еще до "революции популистов" 2016 года.
Их финансовые показатели сократились и они больше не опережают локальные компании. Многие, кажется, исчерпали возможности сократить расходы и перехитрить конкурентов на местах. Наступление Трампа нацелено на компании, которые уже оказались на удивление хрупкими, а в некоторых случаях и без его угроз начали возвращаться домой. Это серьезно повлияет на глобальную торговлю.
Транснациональные корпорации трудоустраивают лишь каждого 50-го работника в мире. Но они все равно важны. Несколько сотен компаний влияют на то, что миллиарды людей смотрят, одевают и едят. IBM, McDonald's, Ford, H&M, Infosys, Lenovo и Honda стали образцом для менеджеров. Они координируют цепи поставок, на которые приходится 50% всей глобальной торговли и треть стоимости мировых фондовых бирж. В их руках львиная доля интеллектуальной собственности: от дизайна нижнего белья до программного обеспечения виртуальной реальности и лекарств от диабета.
Такие корпорации расцвели в начале 90-х годов, когда Китай и постсоветский блок открылись, а Европа интегрировалась. Инвесторам нравилась экономика глобальных фирм из-за масштаба и эффективности. Вместо того, чтобы оставаться национальными собственниками долей рынка, они распылили свои подразделения. Китайский завод может использовать инструменты из Германии и при этом иметь собственника в США, платить налоги в Люксембурге, а продукцию продавать в Японии. Правительства богатых стран мечтали, чтобы их национальные лидеры стали покорителями мира. А правительствам развивающихся стран, нравилось, что корпорации создают рабочие места и импортируют товары и технологии со всего мира. Это были золотые времена.
В корне подъема глобальных фирм было утверждение, что они "мощные машины, которые делают деньги". Это утверждение разбилось в пух и прах. За последние 5 лет доходы международных корпораций обвалились на 25%. Доходность капитала сократилась до самого низкого показателя за два десятилетия. Частично это объясняет укрепление доллара США и обвал цен на нефть. Технологические звезды и потребительские фирмы с мощными брендами до сих пор на плаву. Но боль слишком распространена и длительна, чтобы не обращать внимания на нее.
Около 40% транснациональных корпораций получают доход на акционерный капитал на уровне 10% и ниже, а это не удовлетворительный показатель. В большинстве сфер они растут все медленнее и получают меньшие доходы, чем локальные фирмы. Доля глобального дохода, которая приходится на международные корпорации, 10 лет назад составляла 35%, а теперь - 30%. Для многих индустриальных, производственных, финансовых, медиа и телекоммуникационных компаний глобальный масштаб стал обузой, а не преимуществом.
Все это потому, что 30-летнее окно возможностей начало закрываться. Налоговые счета компаний сократились настолько, насколько могли. Зарплаты работников заводов в Китае растут. Локальные фирмы стали более развитыми и сложными. Они могут воровать, копировать и заменять инновации глобальных фирм без постройки дорогих отделений и заводов за рубежом. От американской промышленности до бразильской банковской сферы, от китайской электронной торговли в индийских телекоммуникаций - на передний план вышли местные, а не глобальные компании.
А смена политического ландшафта лишь усложняет жизнь гигантов. Трамп стал лишь последним словом в мировом сдвиге, нацеленном отобрать как можно большую долю у транснациональных корпораций. Китай хочет, чтобы они разместили на его территории не только производственную сферу, но и интеллектуальные активы, такие как исследовательские центры. Прошлого года Европа и Америка соревновались за ежегодную выплату 13 миллиардов долларов налогов от Apple и Pfizer. От Германии до Индонезии правила поглощений, конкуренции и защиты данных только усиливаются. Появление Трампа лишь оживит болезненный процесс реструктуризации.
Некоторые фирмы просто слишком большие и им придется сократить свои бизнес-империи. Другие пускают глубокие корни в рынки, на которых они действуют. General Electric и Siemens переносят на локальный уровень свои сети поставок, производства, рабочих мест и налогообложения.
Другой способ - стать "нематериальным". Звезды Кремниевой долины: от Uber до Google, - до сих пор расширяются заграницей. Фаст-фуд компании и гостиничные сети переключились на продажу франшиз. Но такие жизненноважные международные корпорации также очень уязвимы к популизму, потому что они создают мало рабочих мест, платят мало налогов и защищены торговыми правилами, разработанными для материальных товаров.
Ранее издание The Economist писало, что глобализация остановилась и может начать движение в обратную сторону. Частично причина заключается в том, что много возможностей если не были исчерпаны, то сильно сократились.
А издание New York Times писало, что центробанки развитых стран до сих пор не преодолели последствия финансового кризиса 2008 года. Много людей и бизнесов стараются экономить, несмотря на то, что центральные банки установили почти нулевые процентные ставки. Экономисты предостерегают, что политика "легких денег" теряет эффективность, а со временем может даже ухудшить ситуацию.тивность, а со временем может даже ухудшить ситуацию.