Горючего еще полный бак, но стрелка контроля финансового топлива уже приближается к критической отметке. Так, более 12 млрд долл. израсходованы в качестве валютных интервенций всего за три последних месяца для поддержки курса гривни. А это, между прочим, около трети всех внешних поступлений, ожидаемых в этом году. Так что стоит понять, куда отечественная экономика двигается и как ее движение влияет на рядового гражданина Украины.
Горючего все же не хватает
Об этом свидетельствуют тревожные финансовые выводы, недавно озвученные нашими высокими должностными лицами. Так, в начале марта первый заместитель главы комитета ВРУ по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Ярослав Железняк в своем телеграм-канале указал: «Нам срочно нужно вообще забыть о каких-либо невоенных расходах и инициативах, которые финансируются за наши внутренние ресурсы…».
А перед этим в конце февраля предостерегал и глава того же комитета Даниил Гетманцев: «Мы не можем допустить бессмысленного расходования средств на эксперименты отдельных министров наподобие провального кэшбека, который дал «прирост» ВВП меньше статистической погрешности. Мы должны растянуть гарантированное льготное финансирование в 50 млрд долл. (средства от G7) не на год, а на три года».
Похожую позицию занимает глава комитета по вопросам бюджета Роксолана Пидласа: «Средства (50 млрд долл. от G7. — Авт.), которые нельзя использовать на нужды обороны, необходимо растягивать на два года, поскольку перспективы финансирования бюджета в 2026 году далеки от ясности».
Кроме того, Ярослав Железняк подсчитал цифры практически гарантированных внешних финансов. Результат вычислений показал, что на 2025 год теоретически перекрыты необходимые 42 млрд долл.
Что касается следующего 2026 года, то, уже по нашим оценкам, может остаться около 25–26 млрд долл.
При этом Даниил Гетманцев подтверждает: «Мы находимся в периоде самой высокой турбулентности с марта 2022 года. Поддержка Украины, в том числе финансовая, стратегическим партнером не гарантирована. Это влияет и на ЕС, где начинаются некоторые неприятные для нас политические дискуссии».
Экономический форс-мажор
Только вектор на экономическую самодостаточность и, что главное, отказ от экономического популизма помогут избежать масштабной финансовой аварии и несколько амортизируют негативные социально-экономические последствия. Можно сколько угодно занимать позицию страуса, но рано или поздно приходится возвращаться к экономической реальности. К тому же стоит отметить еще и другие знаковые месседжи главы парламентского комитета по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики:
- «…рассчитываем на помощь в ходе переговоров о вступлении в ЕС и послевоенного восстановления, но правильным будет и то, что должны сейчас критически пересмотреть и консолидировать все доступные внутренние финансовые источники и ресурсы»;
- «…в финансовой политике все просто: считать каждую копейку. Для государства — наконец жестко прекратить «тень» и коррупцию»;
- «…оценивать работу фискалов и правоохранителей по факту уничтожения «тени», по результату в цифрах поступлений, а не по количеству возбужденных уголовных дел. Убрать любую профанацию. Только от работы налоговой мы должны в 2025 году не напрягаясь получить дополнительные 4 млрд долл. от детенизации, а если напрячься — намного больше»;
- «тотальная детенизация и экономия — это то, что сейчас необходимо»;
- «…для общества — наконец повзрослеть и прекратить толерантно относиться к уклонению от налогообложения, бессмысленные дискуссии наподобие смерти бизнеса от дополнительных 3,5% военного сбора…».
Почему же именно сейчас чиновники забили в набат? Ответ прост: экономическая реальность, особенно в свете последних событий, теперь другая. А риски финансово-экономического шока с соответствующими последствиями резко возросли.
Индикаторы цунами
Усиливается макроэкономическая неуверенность, есть угроза финансового цунами. Системы раннего предупреждения о катаклизмах, как правило, имеют ограниченное время для реагирования. В некоторых случаях люди получают всего 10–15 минут для реакции после объявления об опасности стихийных бедствий.
А для реакции на финансовые вызовы у нас, похоже, остается 2025 год. Да, на 2026-й средства частично будут, но их недостаточно. Уже сейчас необходимо срочно искать внутренние источники и инструменты, которые при этом не нанесут ущерб экономике. Между тем ряд макроэкономических индикаторов украинской экономики сигнализируют о высокой вероятности серьезных неприятностей:
- сальдо платежного баланса после многомиллиардного профицита сократилось практически до нуля;
- соотношение внешнего долга к ВВП страны — красная шкала;
- обменный курс — перманентная очень быстрая девальвация;
- несоответствие темпов роста золотовалютных резервов импорту.
Эти маркеры как раз и являются нашими системами раннего предупреждения. Без адекватных действий на постепенный возврат к экономической самодостаточности и скоординированного проведения антикризисной политики на всех уровнях экономики Украины эти индикаторы — предвестники кризиса могут сработать.
Да, у нас огромный объем внешних финансов, гарантированных на текущий год, и это позволяет экономически чувствовать себя, как за день до 24 февраля 2022 года. Но это только пока…
В полушаге от финансовых неприятностей
Рассчитывать на «белых лебедей» во внешнем финансировании, конечно, можно, но мегарискованно. И не только потому, что «безлима» больше не будет. Валовой долг Украины — в полушаге от финансовой «красной кнопки». Согласно данным Министерства финансов и Минэкономики, по состоянию на 31.12.2024 года валовой государственный и гарантированный государством долг Украины составлял 166,06 млрд долл. США.
Соотношение долга и ВВП по состоянию на 31 декабря прошлого года — более 90%. А сейчас уже значительно больше. На финише года, скорее всего, мы превысим отметку в 100% этого соотношения, только январь добавил к обязательствам еще минимум 3 млрд долл.
В военное время международные партнеры, конечно, допускают расширение рамок оптимального баланса соотношения государственного и гарантированного государством долга к ВВП (согласно методике МВФ, порог мирного времени — 60%). Тем не менее обязательства по долговой устойчивости перед МВФ о постепенном уменьшении соотношения долга и ВВП существуют. Пока же мы движемся в противоположном направлении даже от повышенных критериев военного времени.
При этом государственный долг только за прошлый год вырос на 20,74 млрд долл., и три четверти этого долга — это валюта. Заметим, что внешняя поддержка, согласно условно оптимистическому базовому сценарию прогноза НБУ, будет уменьшаться в 2026 году ориентировочно до двух третей от объема текущего года, а в 2027-м — уже до трети от объема этого года.
Основными доступными инструментами контроля над финансово-экономической ситуацией в 2025-м и дальнейших годах будут внутренние доходы и расходы. Вектор постепенно меняется.
Внутренний акцент
Время, когда де-факто 100% социальной составляющей нашего бюджета обеспечивались внешними траншами, неуклонно истекает. «Бюджет в бюджете» почти в равных пропорциях в скором времени может исчезнуть.
Именно поэтому должностные лица высших уровней предупреждают о том, что кредит от «группы семы» необходимо максимально растянуть во времени. Если говорить о ближайших реалиях экономики, то, к сожалению, остался только сценарий «экономически будет очень сложно». Соответственно, и на уровне личных финансов нужно быть готовыми к разным финансово-экономическим проблемам, поэтому необходимо беречь финансовый ресурс и лишние вещилучше не покупать.
Впрочем, население уже ощущает невеселую перспективу — среди граждан преобладают негативные потребительские настроения. Так, исследование, проведенное по заказу сервиса Meest Shopping, свидетельствует: если в 2023 году экономили 79% респондентов опроса, то в 2024-м — уже 86%. А 60% респондентов покупают только самое необходимое.