Былинный богатырь мог выбрать только одну из трех дорог. У Шестопалова их было гораздо больше. И все манили с одинаковой силой. Хотелось стать и ботаником, и археологом, собирать фольклор, путешествовать. Красота Карпат, а рос он в Черновцах, вскормила в его душе романтика. Юношеские метания закончились тем, что остановился на профессии геолога. Со временем круг его интересов сузился до... воды, без которой, как известно, нет ни жизни на Земле, ни хорошей сказки.
Нынче Вячеслав Шестопалов - доктор наук, профессор, заместитель директора Института геологических наук Украины, член-корреспондент НАНУ, по совместительству директор Научного центра радиогидроэкологических исследований, иностранный член Американского института гидрологии.
- Вячеслав Михайлович, что необходимо, чтобы вода всегда была живой, обладала волшебной силой воскрешать... ну хотя бы героев легенд, сказок?
- Как минимум, стать культурной нацией. Пока не научимся ценить то, что дано природой, пить нам мертвую воду. На Западе, если берутся использовать такое богатство, подходят к этому не только прагматично, но и, я бы так сказал, трепетно. Там просто не додумаются до того, чтобы хорошей, даже целебной водой, которой можно лечить от многих болезней, орошать поля, засорять ее пестицидами, что грозит источникам Нафтуси в Подолии. У меня есть авторское свидетельство «на эту тему». Суть его в следующем. Вместе с группой сотрудников нашего института и Института проблем онкологии им.Р.Кавецкого провели такой опыт. Взяли 25 белых крыс и на два года поместили их в условия повышенного облучения. Каждая получила 6 «своих» бэр. Затем всю группу отвезли на Збручанское месторождение, где есть минеральные источники типа Нафтуси. Двадцать один день отпаивали подопытных крыс водой. И что бы вы думали! Кроветворная система животных полностью восстановилась. Продолжительность жизни крыс достигла возрастной нормы.
- Значит, мы имеем возможность пользоваться настоящей живой водой?
- Безусловно! Она имеет отменные целительные качества благодаря значительному количеству органических веществ и других компонентов, которые «задавливают» ионы радиоактивных элементов, тем самым восстанавливая обменный процесс в пораженном организме. Использование этого открытия в медицине, в частности в радиобиологии, могло бы принести пользу.
- А все ограничилось получением авторского права?
- К сожалению, да. Вместо того, чтобы беречь живую воду, пользоваться ее силой, загрязнение продолжается. Возьмем реку Десну. И ее воды имели прекрасные целительные качества. А что же сейчас? Под Брянском в России произошла авария. Ядовитые химикаты попали в Десну. Надо сказать, что это типичная ситуация. Ведь вода «течет, где хочет», очень уязвима в силу «природных данных». Если учесть, что истоки Десны находятся под Смоленском и Курском, где построены атомные электростанции чернобыльского типа, то ответственность за ее использование должна быть максимальная. Увы... Что пили
жители украинских городов, питающихся из Десны, сами понимаете... Угроза возникла и для киевлян, которые получают из этой реки до 900 тысяч кубометров в сутки.
- Что же мы тогда пьем?
- Давайте попытаемся разобраться. Вначале немного истории. До революции во всех городах работали колонки. Это значит, что наши деды пили чистую воду. Потом колонки ликвидировали. Одно дело - в каждой квартире иметь краны с холодной и горячей водой: шаги цивилизации. Другое - в корне изменился подход к ее добыче. Вместо использования подземной воды у нас, в основном, перешли на речную. Это казалось более удобным, экономичным: проще строить водозаборы, легче их эксплуатировать.
Но именно тогда была допущена самая большая ошибка - началось планомерное загрязнение воды. Особенно сильным оно стало в начале 70-х, когда бездумно насаждали мелиорацию. На воде отражается все, как на живом существе. Она серьезно заболела.
Такой пример: Полтава всегда считалась экологически чистым местом. Сейчас в этой области врачи все чаще ставят диагноз: рак. На его активное появление повлияла вода. Здесь всегда были передовые хозяйства. Для получения высоких урожаев поля удобрялись пестицидами, прочей химией, которая проникала в воду. В сельской местности она берется с небольшой глубины. И вот результат... Я помню случай, когда первый секретарь обкома партии решил «тянуть воду» из Кременчуга в Полтаву, хотя она была в буквальном смысле этого слова под ногами. Только нужно было прислушаться к мнению ученых, бурить глубокие скважины, где рекомендовали гидрогеологи, переходить на подземную добычу воды хорошего качества. Но тогда каждый местный руководитель чувствовал себя царьком. Теперь вода в сельской местности так засорена, что не оживишь за столетие: столько требуется времени, чтобы восстановить ее силы.
- Неужели все так беспросветно, а артезианская чистая вода стала вроде редкого лакомства?
- Ее могли бы употреблять многие жители Украины каждый день, если бы те, от кого это зависит, обладали по-настоящему государственным мышлением, а не жили одним днем. У нас немало артезианских бассейнов: Волыно-Подольский, Днепровский, Припятский, Донецкий, Причерноморский. Хотя в принципе Украина небогата водой, особенно некоторые ее области. Поэтому решения в отношении ее добычи должны быть очень продуманы. Но... Когда возникла проблема с питьевой водой в Черновцах, ее можно было решать двумя способами: тянуть нитку водовода от Днестра - это далеко и связано с использованием поверхностных вод, либо от Прута, который ближе, и в его окрестностях хорошие подземные запасы. Минводхоз остановился на Днестре. Аргумент старый: из реки воду, брать дешевле. Произошла стебникская авария. Сначала она помешала активным действиям чиновников. Но потом все вернулось на круги своя. Вторую нитку протянули из Днестра. Этим летом проявилось все отрицательное, что было заложено изначально в проекте. Из-за того, что погода не баловала дождями, река обмелела. Вода стала высокотоксичной, поскольку из года в год вбирала в себя отходы заводов, расположенных вокруг. Город на три недели отключили от водоснабжения. Воду привозили из чистых мест и выдавали в день по ведру на каждого жителя.
- И авария для нас - не урок?..
- Уж, казалось, чернобыльская авария должна была научить многому. Сначала общество, действительно, было в состоянии шока, засуетилось, заговорило о наболевшем. И... пошло по накатанному пути. Пар выпустили, а там - трава не расти. Мировое сообщество сделало для себя выводы, а у нас по-прежнему действует принцип «тяп-ляп». В то тревожное время мы пробурили 70 скважин, чтобы население Киева могло потреблять чистую подземную питьевую воду. Сейчас действует только 16. Остальные так и не были введены в эксплуатацию. В 1989 году я написал записку на имя вице-премьера с объяснением преимущества использования подземных вод. Киев, имея резерв, мог бы получать в сутки 690 тысяч кубометров. Для города, пережившего Чернобыль, это хорошая подпитка. Моя записка осталась без ответа. И сейчас киевляне потребляют только 200 тысяч кубометров воды из под земли. Остальные - 1 млн. 400 тысяч кубометров наземные.
- Недаром иногда по утрам из крана идет вода рыжего цвета. А стоит
ей постоять несколько часов, если она некипяченая, выпадает сильный осадок. Да и на вкус неприятная...
- У нас старые канализации, что влияет на качество воды. Ее хлорируют. Это плохо. Убиваются нужные для ее «полноценности» микробы. Потому наша вода не соответствует международным стандартам. Но при желании, несмотря на сегодняшние трудности можно бороться за ее чистоту. Если разбурить скважины в восточной части Киевской области и в юго-западной Черниговской, то получим прекрасный водозабор для столицы Украины. Мы разработали модель эксплуатации на добычу 500 тысяч кубометров в сутки. Проект так и остался на бумаге. А экологическая обстановка ухудшается, и не только в Киеве, во всем государстве. Надо сказать, что в 50-е годы в Америке она была не лучше. Мощные предприятия в погоне за прибылью абсолютно забыли об окружающей среде. Но американцы все же умеют смотреть в будущее. Поняв, что и подземные воды можно, испортить, остаться без запаса, они возвели на государственный уровень охрану водных ресурсов. Построили централизованную систему водозаборов, за которыми следят как за малыми детьми. Каждая скважина требует высочайшего соблюдения технологии, культуры обслуживания.
- У нас с этим всегда «напряженка»...
- Да. Приведу еще один пример. Киевские массивы Оболонь, Троещина обладают хорошими подземными ресурсами воды. Гидрогеологи сделали научно обоснованную разработку по ним. Исполнители пробурили скважины. Их ввели в действие. Через некоторое время жители массивов стали жаловаться, что вода пахнет метаном, попадаются даже водоросли. Не разобравшись, в чем дело, перепуганные власти дали указание их закрыть, перейти на снабжение питьевой водой из поверхностных источников. Ну а мы, наука, стали искать причину происшедшего. К нам подключились специалисты различных отраслей, в частности геофизики. Мы пробурили несколько мелких скважин возле водозаборных, опустили в них индикатор - соль. Через несколько часов ее обнаружили в глубоких скважинах. Оказалось, их плохо зацементировали строители. И потому вместо очистки шло загрязнение. Вот и вся «проблема»! Нельзя забывать, что вода - существо «хрупкое», требующее интеллигентного подхода.
- Как же обезопасить себя, сделать воду хоть чуточку живой?
- Ни в коему случае не пить сырую. Только кипяченую. Не увлекаться системой «Родничок», если нет возможности часто менять фильтры. После недолгого пользования в ней вырабатывается вредная микрофлора. Лучше всего потреблять зеленый чай. Заварка прекрасно очищает воду.
- Это, конечно, несколько утешает. Но хотелось бы иметь твердые гарантии в отношении воды. В чем они выражаются в цивилизованном обществе?
- В принятии соответствующих законов. Нам намного сложнее. Мы попали в очень трудный исторический момент. В экономическом плане Украина задыхается. Но коль мы хотим построить цивилизованное государство, надо, напрягаясь, разрабатывать федеральные программы, принимать законы, за нарушение которых строго наказывались бы виновные. В этой связи хочу привести пример из жизни нашего соседа. Я только что вернулся из командировки в Москву и привез оттуда любопытные документы, чтобы показать их коллегам в министерствах водного хозяйства, коммунального и o.a. В условиях разрухи, конфликтов, дефицита бюджета правительство России выделяет только для разработки федеральной целевой программы «Обеспечение населения России питьевой водой» 690 миллионов рублей. Распоряжение подписывает сам Черномырдин. А межведомственной комиссии предписывают - цитирую: «...предусмотреть максимальное использование разведанных источников подземных вод как наиболее защищенного и надежного источника хозяйственно-питьевого водоснабжения, а также разведку новых месторождений пресных подземных вод... Провести инвентаризацию месторождений подземных вод и оценить возможность освоения неэксплуатируемых месторождений...»
Нам такая программа нужна как воздух. И Закон о воде, который должен быть принят на уровне Верховного Совета. При нем необходимо создать специальную группу, в которую вошли бы экономисты, юристы, гидрологи, гидрогеологи, экологи, хозяйственники - профессионалы. Они смогли бы за полгода, а время не терпит, выработать Водный кодекс. Воду надо охранять как естественное достояние. Необходимо пересмотреть и устаревшие стандарты.
- Вячеслав Михайлович, как вас «вычислили» американцы?
- После перестройки. В 1993 году в Вашингтоне я делал доклад по Чернобылю - как катастрофа отразилась на подземной воде. Именно эта «авария века» подтвердила мою теорию, разработки, которыми я начал заниматься, еще будучи молодым специалистом. Суть заключается в отрицании классического утверждения о том, что подземные воды полностью изолированы от проникновения в них загрязнения. Считалось, что они, как вино в бокале, находятся в хорошо защищенном естественном сосуде, состоящем из слоев глины, песчаных пород и т.п. Исследование западной части Украины, бурение скважин в Ривненской, Волынской, Львовской областях натолкнуло
на мысль, что артезианские бассейны уязвимы. Их формирование зависит от местных условий, а не от гипотетических областей питания по классической теории.
- Как американцы отнеслись к вашему докладу?
- С большим интересом и уважением. Они собирают «мозги» со всего мира. Причем следят за всеми: от доктора наук до студента. Если в печати появляется работа, которая их заинтересовала, они тут же вносят автора в картотеку, следят за его научным путем, приглашают на семинары, симпозиумы.
- Нашей науке сегодня приходится трудно...
- Не хочу жаловаться - это банально. Труд ученого обесценился. А по этой причине нет притока свежих сил в науку. Бюджет на исследования сокращен до минимума. В основном, финансируется только чернобыльская тематика.
- Неужели наша беседа закончится на столь пессимистической ноте?
- Нет. И знаете почему? Потому что в Украине есть немало людей, которые, как и я, всю жизнь занимаются тем, что любят. А это мощный двигатель заставляющий стремиться вперед, добиваться решения самых сложных проблем.