Страсть к проведению всяческого рода реформ у отдельных власть предержащих нашей страны приобрела характер тяжелого психического заболевания. Взять хотя бы конституционную реформу — какие были повороты сюжета у этого триллера! Никто уже не вспоминает о всенародном обсуждении варианта изменения структуры государственной власти, предложенного умельцами с Банковой, о метаморфозах этого проекта под влиянием политической конъюнктуры. Похоже, участников занимает сам процесс, очень увлекательный не столько по содержанию, сколько по форме (например, голосование «двумя руками»). Если уж государственное устройство реформируем последние полтора года непрерывно, то что говорить об отдельных центральных органах исполнительной власти — тут сам Бог велел поупражняться в сложении, вычитании, перемене мест слагаемых. Сумма, как известно, не меняется, меняются только действующие лица и исполнители, вследствие чего теряется профессионализм и управляемость отдельных сфер деятельности.
10 февраля 2004 года указами Президента Украины были утверждены положения о Министерстве охраны природы и Госкомитете по природным ресурсам, в соответствии с которыми Государственная служба заповедного дела была отдана в ведение Госкомитета. 6 марта выходит указ Президента о внесении изменений к вышеупомянутым указам, вследствие чего заповедная служба возвращена в лоно родного министерства, как это и должно было быть. Казалось бы, здравый смысл восторжествовал, законность восстановлена. Но… Полгода сотрудников этой самой службы «колотило» от неопределенности их положения.
Многострадальное природоохранное министерство парализовано с лета прошлого года вследствие непрерывной административной реформы, которая проводится исключительно «с целью усовершенствования системы управления в сфере охраны окружающей природной среды». Вот и председатель парламентского комитета по вопросам экологической политики, природопользования и ликвидации последствий чернобыльской катастрофы Геннадий Руденко чистосердечно признался в интервью от 21 февраля обозревателю «Зеркала недели», что ему «…не до конца понятна административная реформа». Господа, как же так? Правительство у нас коалиционное, о чем не забывают напоминать ежедневно, соблюдение квот на министерские портфели с особым пристрастием отслеживается всеми фракциями Верховной Рады. Сотрудничество между Кабмином и парламентом крепко как никогда консультации проходят непрерывно по самым разным вопросам. И вдруг такое заявление от народного депутата, да еще главы комитета, который тесно сотрудничает с Министерством охраны природы.
Болезнь под названием «реформофрения» глубоко поразила и само Минприроды. Реформироваться — так «до основания». О том, что будет «затем», какие последствия неотвратимо дадут о себе знать, министр, получивший портфель по квоте «маленькой, но гордой фракции НДП» (как пишут журналисты), похоже, не задумывается. Вероятно, понимает, что портфель ему в руках удерживать осталось не долго, всего лишь до президентских выборов. Проиллюстрирую «историю болезни» фактами.
Среди территориальных органов Минэкоресурсов (а до этого Минэкобезопасности) всегда существовали две особые инспекции — государственные экологические инспекции охраны Черного и Азовского морей. Их задачей является осуществление государственного контроля за соблюдением природоохранного законодательства Украины в акваториях и прибрежных зонах этих морей. Работали инспекции всегда успешно, особенно по части привлечения нарушителей к административной ответственности и взимания с них штрафов. Так, по итогам 2003 года Госинспекция Черного моря привлекла к ответственности 2785 нарушителей, и, что особенно важно, с 98,7 % их ей удалось-таки взыскать штраф, что составило 691,53 тыс. грн. (например, госуправлению охраны природы в Сумской области в 2003 г. удалось взыскать только 48,4 %). Другим важным показателем в борьбе за природоохранное дело является возмещение убытков, причиненных государству вследствие нарушений требований природоохранного законодательства. По итогам 2003 года Госинспекция охраны Черного моря по своим искам взыскала 10,99 миллиона (!) гривен.
И вот 4 декабря 2003 года появляется приказ министра экологии и природных ресурсов №140 «О создании Государственной экологической морской инспекции Южного региона», из которого непонятно, какие моря будут охватываться. 3 февраля 2004 года, спустя два месяца, появляется очередной приказ — «О подчинении структурных подразделений госинспекций охраны Черного и Азовского морей от г. Скадовска до г. Геническа вокруг Крымского полуострова Государственной экологической морской инспекции Южного региона». От одного названия приказа уже «крыша едет». Но самое интересное впереди, дорогие читатели!
17 февраля министр издает приказы №51 и №52 «О Государственной межрегиональной морской экологической инспекции» и «Об утверждении положения о межрегиональной морской экологической инспекции». 19 февраля (!) издается приказ №63 «О Государственной Азово-Черноморской экологической инспекции» (при этом предыдущие, от 17 февраля, не отменяются). А 23 февраля 2004 года приказом №65 утверждается Положение об Азово-Черноморской экологической инспекции, которое моментально регистрируется в Министерстве юстиции Украины (26 февраля).
Такая вот произошла занимательная история.
Что же имеем «в сухом остатке?» Разрушается единая, эффективно действующая система, построенная на основе бассейнового принципа по контролю над ресурсами общегосударственного значения, как это принято и в международной практике. Создается еще одна структура, отвечающая за территорию «вокруг Крымского полуострова», в которой по плану будут работать 90 человек. Вместе с тем замечу, что в зоне ответственности новосозданной инспекции находятся Ялтинский, Севастопольский, Феодосийский и Керченский порты, которые перерабатывают не больше 6 млн. тонн грузов в год. А в зоне ответственности Госинспекции Черного моря находятся 14 основных морских портов Украины, таких, как Николаевский, Днепро-Бугский, Херсонский, Одесский, Южный, Ильичевский, перерабатывающих больше 150 млн. тонн грузов. Основными нарушителями природоохранного законодательства как раз и являются физические и юридические лица, которые работают в этих портах или заходят в них на своих судах. Но государственный контроль за 14 портами будут осуществлять только 75 человек, при этом они еще обязаны проводить экологическую экспертизу различных проектов, проводить аналитический контроль вод, следить за охраной биоресурсов Черного моря и т.д.
Абсолютно уверена, никто из принимавших такое решение не думал об интересах государства (из вышеприведенной хронологии лихорадочного издания приказов, безграмотных с юридической точки зрения по содержанию и форме, видно, что они сами не знают, чего хотят). В частности, не думали о том, что Госинспекция охраны Черного моря, которая существует уже 15 лет, осуществляет постоянный фоновый, общий и кризисный мониторинг вод Черного моря, собирает информацию об экологическом состоянии Черного моря в пределах Украины, исследует качество оборотных вод и их влияние на морские экосистемы. Существующий банк данных является единственным в Украине. Специалисты госинспекции являются экспертами от Украины в международной комиссии Бухарестской конвенции. В рамках Черноморской экологической программы Госинспекция Черного моря является национальным центром Украины по направлению «Чрезвычайные ситуации». Разрушение системы, функционирующей на основе бассейнового принципа, противоречит интересам Украины, потому что именно на этом принципе, а не на региональном, была разработана и реализуется соответствующая Государственная программа охраны и воспроизводства Азовского и Черного морей, утвержденная Законом Украины №2333-111 от 22.03.2001 г. Полагаю, что выполнение этой программы теперь будет под большим вопросом.
Когда же закончится эта вакханалия с реформированием всего и вся? Абсолютно ясно, что новые структуры создаются под конкретных людей и для предвыборных, как правило, задач (пример — образование Госкомитета по природным ресурсам, который быстренько начал выдавать лицензии на эксплуатацию газовых, нефтяных и прочих месторождений во благо наших доморощенных олигархов, сидящих в Верховной Раде). В результате к руководству приходят случайные люди с психологией временщиков, которые своим непрофессионализмом разрушают годами строящиеся системы и связи, избавляются от знающих специалистов. Разве нормальна ситуация, когда шахтер возглавляет организацию, эксплуатирующую атомные станции Украины, а металлург, находясь в топ-менеджменте государственного органа регулирования ядерной и радиационной безопасности, определяет государственную политику в этой сфере? Не доросли мы еще до того уровня культуры государственного управления, когда министерство может возглавлять политик или управленец, не имеющий специального образования в данной области. К несчастью, широко распространено мнение, что в охране природы, как в погоде, футболе и медицине, разбираются все. Пример Минприроды особенно отчетливо показывает, к чему приводит потеря «институциональной памяти» — в центральном аппарате практически не осталось профессионалов на уровне руководителей структурных подразделений и специалистов, их всех вытолкали министры-однодневки, приводящие «свою команду». Сокращение штата Госинспекции охраны Черного моря, как это предусмотрено приказами, упомянутыми выше, приведет к увольнению основного кадрового состава и к ликвидации отделов, специалисты которых имеют огромный опыт в своей области. Центральный аппарат Минприроды лишили «памяти», так теперь добрались до структур, которые сумели ее сохранить в эпоху реформофрении?