Дилетант (т.е. практически все мы) представляет лес вечным. И диким. Этаким нетронутым осколком природы, не испорченным вмешательством человека. Растет себе, шумит, дарит нам прохладу, грибы да ягоды. Мы, урбанизированные дети XXI века, приходим туда нечасто, отдохнуть от суетной городской жизни. Погуляем, посидим, насорим и уедем. И даже когда слышим о кошмарных природных катаклизмах — наводнениях, бурях, ураганах, — редко задумываемся, что причиной этого может быть лес. Точнее, наше отношение к нему. Сколько бы ни опровергали закарпатские чиновники версию о рукотворности опустошительных карпатских наводнений последних лет, даже дилетанту ясно, что просто так ничего не бывает.
Виктор Сапожник, директор Славутского гослесхоза, имеет по этому поводу собственное мнение:
— Сегодня одна из самых больших проблем лесного хозяйства — разрешение бизнесменам проводить частные рубки, — убежден он. — В том же Закарпатье дело приобрело огромный размах. Государственные лесхозы там осуществляют всего 10% рубок, остальное — частные руки. А они сейчас, к сожалению, озабочены только собственными прибылями. Поэтому они буквально воплощают в жизнь пословицу «После нас — хоть потоп». Если думать только о копейке — не до правил. Мы же, когда рубим лес, прежде всего думаем, что здесь придется садить новый. И никогда не оставляем большие пни: ведь здесь пойдет техника. Правда, у нас свои проблемы — самовольные рубки. Раньше подобного не было, но теперь лес подорожал, а люди обеднели и деньгами, и совестью. Случается, по 200 кубов леса в год без разрешения вырубают. Убытки — до пяти тысяч гривен.
Гослесхоз, которым руководит Виктор Викторович, — владелец 23 тысяч гектаров леса, что фактически составляет почти четверть территории Славутского района. Хотя нет, владелец — очень уж громко звучит. Сразу представляешь важного господина, который только и знает в лесу, что земляничную полянку и уютную ложбину под костер для шашлыков. А вот хозяин — самое то. Поскольку только далекому от лесного хозяйства человеку кажется, что лес растет сам по себе и не требует добросовестного человеческого ухода. На самом деле это не так. Лес растет как минимум 80 лет, и все это время ему нужны внимательные глаза и трудолюбивые руки.
На Славутчине ежегодные промысловые вырубки составляют 43 тысячи кубометров спелого леса на площади 140 гектаров. Благодаря профессионализму людей, работавших здесь последние десятилетия, в этом гослесхозе один из самых высоких по Украине среднегодовых приростов: на один гектар — 5,2 кубометра, т.е. на всей площади — более 100 тысяч кубов. Ежегодно лесники производят 30—35 тысяч кубометров так называемой рубки ухода. И процент использования прироста в лесхозе — 70%. Очень неплохой показатель для Украины, хотя в таких развитых лесохозяйственных государствах, как Австрия, Швеция, Финляндия, он достигает 80—90%. Но главное, что нет ни одного гектара, который после рубки не был бы засажен заново.
Основные деревья в этих краях — сосна, дуб, ель. Сопутствующие, вспомогательные — ясень, клен, липа, береза. По словам начальника отдела лесного хозяйства областного объединения «Хмельницклес» Виктора Самсонова, «так не бывает: что захотел — вырубил, захотел — посадил». Все делается исключительно на научной основе. Сначала на место выезжают специалисты «Укрлесгоспроекта», проектируют рубку главного (сплошного) использования и рубку ухода, утверждают их в Министерстве экологии и природных ресурсов. На основании этих главных лесосек Минэкономики планирует и утверждает лесосечные фонды. Например, на следующий год он уже сформирован, сегодня идет работа над планом на 2004 год.
Проблема сейчас в другом — все неугодья, крайне нуждающиеся в залесении, распаёваны. В.Сапожник сам родом из Дунаевецкого района на Хмельнитчине. Наведываясь в родные края, не устает восхищаться результатами настойчивого труда своих коллег — залесением поймы Днестра и его притоков: «Никто не верил, что там такой хороший лес может вырасти, но ведь правду говорят, что глаза боятся, а руки делают». Вот так на распаёванных неугодьях, убежден он, крайне необходимо посадить лес, только нужно подумать, каким именно образом это сделать.
И еще за одним необходимо следить — за лесными пожарами. В лесхозе это настоящее бедствие: бывает, до 5—8 возгораний в день. Почему? Во-первых, 60% насаждений — хвойные породы, поэтому вспыхивают мгновенно. Во-вторых, рядом два довольно крупных города, а люди сегодня очень небрежны, для них окурок бросить в лесу или костер не погасить — запросто. Правда, следит лесная охрана внимательно, многогектарных пепелищ на территории хозяйства нет, но все равно проблема остается. Чтобы ее разрешить и технику в этому году купили новую: пожарную машину, два трактора — специально для ухода за лесными культурами. И людей больше на работу стали брать. «За два последних года мы вплотную занялись лесным хозяйством, — говорит В.Сапожник. — Собственно, мы всегда им занимались, но то, что делали вчера на «три» или «четыре», сегодня делаем на «пятерку».
Все это, на первый взгляд, абсолютно рядовые дела, заботы, знакомые любому лесхозу. Но дело в том, что все они требуют денег, об отсутствии которых говорят нынче все, кому не лень, и лесники тоже. А славутчане в этом году полностью отказались от каких-либо бюджетных вливаний. Правда, они и так были достаточно условными, не более 10% общих расходов — хватало разве что на зарплату лесной охране. А между тем весь комплекс лесохозяйственных мероприятий с момента посадки леса — уход за ним, охрана от вредителей, пожаров и т.д., — стоит около миллиона гривен. Только в прошлом году посадили 144 гектара леса, на 900 гектарах осуществляли уход за лесотехническими культурами, почти вдвое больше по сравнению с прошлым годом заготовили лесных семян. В советские времена все средства на это, естественно, выделяло государство, и их, случалось, даже не успевали освоить. В нынешние времена деньги приходится искать самим. А где их искать? В лесу?
Когда пять лет назад Славутский лесхоз возглавил новый руководитель, в отрасли проблемой номер один было затоваривание древесиной. Прекращались рубки, лес портился на корню, и все это, разумеется, лишало денежных поступлений и лесхозы, и госбюджет. Таким образом, следовало искать возможности увеличить промышленную переработку древесины. Т.е. не продавать ее как сырье. Но старые допотопные цеха абсолютно не соответствовали новым требованиям. И славутчане рискнули — взяли кредит. Четверть стоимости оборудования оплатили сразу, а на 75% взяли лизинг, т.е. рассчитывались продукцией, произведенной на этом оборудовании. Груз, на первый взгляд, был неподъемный. Сапожника пытались отсоветовать от этого шага и некоторые коллеги, и экономисты. Пришлось затянуть пояса: зарплата у славутчан упала до почти самых низких в области. Выстояли. Три года отрабатывали оборудование и начали получать прибыль: в 2000-м — 600 тысяч, в прошлом году — почти вдвое больше. Сегодня средняя зарплата у славутчан самая высокая в объединении — более 460 гривен. Коллектив пополнился 120 новыми работниками, а всего в нем — 650 человек.
Нынешнее благополучие славутских лесников держится, прежде всего, на паркете. Т.е. на современной паркетной линии итальянского производства, позволяющей создавать продукцию высших мировых стандартов. Она составляет половину всей переработки, а та, в свою очередь, приносит почти треть из 10 млн. грн. дохода. Как ни тяжело пробиваться украинскому производителю на европейский рынок, но славутчане все же поставили пробные партии паркета в Германию, Грецию, на Кипр. Остальное продается в Украине, прежде всего — в столице. Хотя и здесь конкуренция очень высокая. Только в отрасли сегодня — семь паркетных линий. А частников, специализирующихся на паркете, вообще не счесть. Да еще отечественный рынок переполнен подводными камнями и мелями, которые необходимо знать и умело обходить. Скажем, качественный славутский паркет по цене 110 гривен за квадратный метр слишком дорог для людей среднего достатка. А «новые украинцы» просто пренебрегают всем нашим, предпочитая шведский или финский паркет почти по три сотни за метр. Хотя, думается, достаточно было бы им взглянуть на паркет в кабинете директора Славутского лесхоза, — и они выстроились бы в очередь за этим чудом.
Взялись славутчане и за поставки сухих мебельных заготовок, один куб которых стоит 45 евро. Раньше их тоже поставляли, но сырые и, как следствие, значительно более дешевые. А теперь, после приобретения современных сушильных камер, каждые 20 дней касса хозяйства пополняется несколькими тысячами гривен. Это вполне в русле экономической политики, проводимой областным объединением в целом: не превращать отечественное лесное хозяйство в сырьевой источник для Европы, а становиться высокотехнологическим современным производством, способным конкурировать и на мировом рынке. И, главное, работать напрямую, без посредников, чтобы все вырученные деньги можно было опять вкладывать в лес: расширять угодья, бороться с браконьерством, беречь и приумножать то, что небезосновательно называют зеленым богатством страны.
Человеку постороннему, наверное, странно слышать, что лишь один Славутский лесхоз заплатил в прошлом году в бюджеты разных уровней почти два миллиона гривен. Но сегодня это настоящее солидное промышленное предприятие. Своеобразная отрасль перерабатывающей промышленности: сама садит, ухаживает, выращивает, собирает, перерабатывает. И терминология у нее специфическая — немного производственная, немного аграрная: спелый лес, уход за культурами. Урожай, правда, зреет почти столетие, зато жатва практически ежедневно — впрочем, как и посев. Цикл непрерывный, и производство безотходное. Пословица «Лес рубят — щепки летят» — не о таких хозяйствах, как в Славуте. Здесь на самом деле каждое срубленное дерево дает жизнь нескольким следующим. И — счастливую возможность для всех нас хотя бы иногда, сбежав от шума и смога мегаполисов, подышать свежим воздухом и поверить, что еще сохранилось что-то настоящее, не испорченное цивилизацией.