Сергей Курыкин |
Несколько дней назад моя коллега пришла в редакцию в отчаянии. Событие, свидетелем которого она только что стала, могло выбить из колеи кого угодно: новоназначенный министр экологии и природных ресурсов ехал в... метро. Вот если бы она встретила «человека, похожего на прокурора», где-то в отеле, высокопоставленного чиновника в парилке с девочками или экс-премьера на скамье подсудимых за границей, подобное, естественно, никого бы не поразило, но чтобы вот так — украинского министра в метро... Нет, это слишком! Это не для моего воображения. Ведь если так пойдет и дальше, то мы, чего доброго, увидим вице-премьера, едущего в Кабмин в «Запорожце»!...
Нечего и говорить, что когда на следующий день в редакцию поступил факс о том (прямо парапсихология какая-то), что министр экологии и природных ресурсов Сергей Курыкин приглашает на пресс-конференцию, я с огромным интересом направился в офис Партии зеленых Украины, где в небольшом зале уже набилось журналистов, как говорится, под самую завязку.
Из тронной речи нового министра запомнились отдельные афоризмы. Так, Сергей Иванович очень метко высказался в адрес украинского народа: «Мы долго думаем и долго идем — это хорошо, ведь могли бы наделать ошибок, допущенных в Болгарии, Румынии. Мы не спеша, но идем вперед».
Не менее высоко оценил Сергей Иванович и тех, кто голосует за ПЗУ: «Электорат, голосующий за Партию зеленых, еще более интеллектуален, чем украинский народ»...
На пресс-конференции прозвучало еще много нестандартных и остроумных высказываний, но, как по мне, в первом интервью любого министра самое интересное — это его эйфорийные обещания что-то сделать на новой должности. Естественно, в медовый министерский месяц хочется обнять всю страну, всем раздать по бублику. Цены нет таким заявлениям...
Другое дело, что суровая жизнь опускает министров на грешную землю, где все сплошь и рядом выходит не так, как желалось, а, к сожалению, «как всегда».
Итак, первый вопрос новоназначенному министру:
— Уважаемый Сергей Иванович, что вы собираетесь делать на новой должности?
— Не чувствую особой эйфории по поводу назначения, т.к. понимаю, за какое сложное дело мы взялись. Этому предшествовала продолжительная дискуссия в партии. Были даже мнения, что браться за это не следует, ведь министерство не в лучшем состоянии, сфера его деятельности чрезвычайно широкая. Выгоднее сидеть в парламенте и ругать министра экологии, ведь не за горами выборы. Но это безответственно, и если бы мы боялись ответственности, мы этого не сделали бы. До выборов еще есть время, и можно кое-что успеть. Состояние окружающей среды ухудшается день ото дня. Мы не сможем потом смотреть людям в глаза, готовы отвечать как за сделанное, так и за не сделанное.
Сейчас сложилась уникальная ситуация: имеем, хоть и немногочисленную, но надежную фракцию в Верховной Раде, представитель нашей партии возглавляет парламентский комитет по вопросам экологической политики, теперь я возглавляю Министерство экологии. Наконец мы сконцентрировали в своих руках ресурсы, которые позволят воплощать в жизнь принципы, соответствующие нашей программе, и о которых мы в течение многих лет говорим.
Главная задача — обеспечить ведение интегрированной экологической политики. Суть ее в том, что мы не рассматриваем охрану окружающей среды как отдельную сферу деятельности. Мы должны добиться, чтобы экологические факторы учитывались в деятельности каждого министерства, ведомства, побуждая к конкретным действиям.
Очень важное направление, которое, насколько помню, предшественники практически не разрабатывали, — новое качество отношений с неправительственными, в частности природоохранными общественными организациями. Именно под их давлением органы власти во многих странах были вынуждены принимать те или иные решения. Важность этого вопроса вообще вне всякого сомнения в западных странах — таких как, например, Голландия, Германия... Но, кроме функции контролеров, общественные организации должны выступать подрядчиками некоторых работ.
Третий приоритет — надлежащее правовое обеспечение природоохранной деятельности. Следует сказать, что украинское экологическое законодательство достаточно развито и соответствует высоким европейским стандартам. Но очень часто, вследствие организационных, административных или финансовых осложнений те или иные правовые акты не работают. Мы должны преодолеть это препятствие. Кроме того, есть проблема (не только украинская — общеевропейская, а, возможно, и мировая) имплементации международно-правовых актов, а также ответственности за экологические преступления — как гражданско-правовой, так и уголовной.
Четвертый приоритет — собираюсь сделать деятельность министерства настолько прозрачной, насколько это возможно. Общий бюджет министерства текущего года составляет 959 миллионов гривен. К сожалению, он расходовался не всегда наилучшим образом. Должен констатировать, что и средства Государственного фонда защиты окружающей природной среды расходовались до сегодняшнему дня не так, как следует. Думаю, в ближайшее время в министерстве будет проведена финансовая проверка, которая позволит выявить факты нерационального или нецелевого использования средств, и дать им надлежащую оценку. Предварительно могу сказать, что объемы средств достаточно большие для того, чтобы говорить об этом вслух.
— Кроме непростых внутренних проблем министерства, перед вами стоят не менее сложные проблемы ликвидации последствий катастроф, например, в Закарпатье. Что и как вы планируете делать в этом направлении? Кстати, имеете ли собственное мнение о причинах подобных катастроф?
— Наводнение на Закарпатье вызвано рядом факторов, в частности хищнической вырубкой лесов на склонах Карпатских гор. По мнению специалистов, одной из причин наводнения является то, что вследствие технократического подхода на некоторых участках испрямились русла маленьких рек. Если раньше скорость течения в них была меньше, то в результате лесосплава, из-за того, что вдоль ручейков свободно ездят бульдозеры, тракторы, — русла становятся искусственно спрямленными. Один из путей улучшения ситуации — строительство небольших дамб, которые в определенной степени тормозили бы течение и изменяли его направление. Я не поддерживаю идею создания системы зарегулированных водохранилищ. Но так или иначе проблема требует комплексного разрешения. И одна из моих первых командировок по Украине будет, безусловно, на Закарпатье. Думаю, после этой командировки смогу ответить предметно, на каких принципах министерство построит политику в отношении этой конкретной проблемы. Промедление здесь недопустимо — если не принять меры в текущем году, наводнение может повториться в следующем.
— Соседи, например, Румыния, тоже создают нам экологические хлопоты. Что будет предпринимать министерство в этом плане?
— Думаю, прежний состав министерства несколько преждевременно отказался от активных усилий в этом направлении. Могу констатировать, что международная правовая база, опираясь на которую мы могли бы сейчас требовать компенсации от Румынии за последствия техногенных катастроф прошлого и позапрошлого годов, достаточно слабая. Но это не означает, что она не создает никаких предпосылок для работы в этом направлении. Это кропотливая, волокитная и очень неблагодарная работа. Как министр обещаю — этот вопрос станет одним из приоритетов международной деятельности министерства. Все, что можно сделать в сфере международно-правового обеспечения интересов Украины в контексте преодоления последствий и компенсации последствий аварий прошлого и позапрошлого годов, приведших к загрязнению Тисы и Дуная, будет сделано.
— Насколько я понял, на должности министра вы планируете воплощать в жизнь идеи вашей партии?
— Именно так. Я не собираюсь отделяться от партии никоим образом. Подчеркиваю это...
— У меня не было бы следующего вопроса, если бы член ПЗУ возглавил МИД или какое-либо иное министерство. Но когда представитель именно этой партии, назначенный руководителем Министерства экологии, заявляет, что он будет работать на принципах своей партии, то хочу спросить: не усматриваете ли вы ограничения прав граждан в том, что будете навязывать свою экологическую политику (имею в виду ваше отношение к ядерным отходам, ядерной энергии, ГМО и т. д.), ведь за вашу партию проголосовало всего шесть процентов граждан? Не может здесь возникнуть противоречие?
— Хочу вам задать встречный вопрос: а если бы на моем месте был человек, за которого не проголосовал ни один процент граждан, вам было бы спокойнее? В соответствии с действующими нормативно-правовыми актами, Кабмин — коллегиальный орган, кроме того, его контролируют Президент, Верховная Рада, и никаких решений, лоббирующих интересы одной партии, быть не может. Кроме того, в том, что касается природоохранных вопросов, наша партия не придумывала ни единой концепции, которая соответствовала бы только интересам зеленых.
Концепцию устойчивого развития (хотя я предпочел бы называть развитие не устойчивым, а экологически сбалансированным, — это больше соответствует содержанию) предложил прежний состав министерства, и не потому, что это была концепция какой-то партии, а потому, что сегодня концепцию поддерживает Организация Объединенных Наций, она получила признание, в частности, на Конференции по вопросам окружающей среды и развития в 1992 году в Рио-де-Жанейро. То, что буду делать я, делают все министры защиты окружающей среды в Европе и в иных частях света. Кстати, зеленые это делают эффективнее, поскольку здесь необходимость совпадает с их убеждениями.
— Достаточно распространенное мнение, что ПЗУ — ответвление международной партийной организации. Насколько она самостоятельна в принятии решений?..
— В Партии зеленых речь не идет о подражании каким-то западным подходам или стандартам. Я приложу все усилия, чтобы идея сбалансированного развития, идея внедрения интегрированной экологической политики стала частью убеждений остальных членов Кабинета министров, ибо здесь нет ничего недоступного для понимания. Убежден, что глава правительства, вице-премьеры — люди достаточно современные, и оптимистически смотрю в перспективу. Считаю, что в чем-то смогу убедить и других членов Кабмина. Если не смогу, это будет моим личным поражением.
— Не один из ваших предшественников говорил о больших деньгах, которые Украина может получить на экологию. Где они?
— Деньги на природоохранную деятельность в мире есть. А то, что они не поступают в Украину, в значительной степени вызвано, возможно, расхождениями в видении способа их расходования теми, кто эти деньги получает, и теми, кто эти деньги дает. Думаю, мы найдем средства, если сможем обосновать, что меры, на которые они будут потрачены, реально повлияют на окружающую среду.
— На так называемый Киотский протокол в Украине когда-то возлагали много надежд, но недавно США заняли специфическую позицию. Мировое сообщество ученых по этому поводу раскололось. Какой стратегии в этом вопросе будет придерживаться украинский министр экологии?
— Обещаю широко ответить на этот вопрос в начале августа, т.к. в этом и в следующем месяце в Бонне и Гааге должны состояться встречи, на которых будут обсуждаться способы выхода из ситуации, сложившейся после известного заявления американского президента.
— На поддержку каких общественных организаций вы рассчитываете?
— На так называемый третий сектор, то есть на общественные организации, занимающиеся природоохранной деятельностью. Когда появится возможность выделять какие-то государственные деньги на определенные проекты, которые будут соответствовать стратегии государственной экологической политики, это будет сделано. Эти средства будут распределяться по принципу открытого тендера.
— Какова ваша позиция по вопросу достройки реакторов на Ривненской и Хмельницкой АЭС?
— До сих пор не было в правительстве человека, который оспаривал бы необходимость достройки Ривненской и Хмельницкой станций. Со дня указа Президента о моем назначении такой человек в правительстве есть. Это не значит, что я навязываю эту концепцию Кабмину. Я не знаю, поддержат ли меня остальные члены КМ, но, выступая против достройки, мы выдвигаем ряд аргументов как экологических, так и экономических. И мне очень любопытно, удастся ли кому-либо опровергнуть наши аргументы. В частности, о прогнозируемой нехватке воды как на Хмельницком, так и на Ривненском реакторах и угрозе гидрологической катастрофы. И это при том, что мы берем кредит на 1,5 млрд. долларов на достройку двух реакторов. Мы реалисты и никогда не говорили, что в Украине нужно остановить все ядерные реакторы. Мы выступаем против наращивания имеющихся ядерных мощностей...
— А какова перспектива получить поддержку в этом вопросе в Украине?
— Когда мне еще и не снилась должность министра, я при случае спросил Президента, какова его позиция по поводу угрозы нехватки воды на реакторах? Президент сказал, что ему об этой проблеме не докладывали. Я его лично просил, чтобы вместе с документами о кредитах, которые будут вноситься в Верховную Раду, ему подготовили надлежащую докладную записку. Я сейчас выясняю, на каком этапе находится работа, и жду выводы экологической экспертизы. У проекта настолько много слабых мест, как экологических, так и экономических, что после непредубежденного рассмотрения становится ясно — Украина не решает ни экологических, ни экономических вопросов. Она даже не улучшает свое энергетическое обеспечение. Но при этом влезает в долги, повышает зависимость от внешних источников поставок энергоносителей (ядерное топливо) и создает для себя угрозу экологической катастрофы даже в том случае, если станции будут работать без проблем.
— С ядерной энергетикой ваша позиция понятна. А вот как с генетически модифицированными организмами?
— Характер влияния таких организмов на окружающую среду еще не изучен окончательно, и сегодня давать им зеленый свет, мягко говоря, опрометчиво. Когда мы, грубо говоря, завалили проект Закона о биобезопасности в Украине, то руководствовались стремлением не узаконить «зеленую улицу» для малоизученных продуктов, а создать систему государственного контроля, реальный фильтр, через который все это будет пропускаться. Мы внесли другой законопроект, и Верховная Рада на следующей сессии будет его рассматривать. Очевидно, Комитет по вопросам науки и образования будет вносить прежний проект (в чем-то модернизированный)...
— В «ЗН» работают не безоговорочные адепты ГМО. Просто нам кажется, что недальновидно перекрывать кислород процессу, успешно идущему во всем мире. Не так ли?
— Мы абсолютно не против прогресса и не выступаем за запрет лабораторных исследований. Наоборот, исследуйте, но ответьте обществу — могут ли эти организмы привести к отдаленным последствиям, скажем, к генетическим изменениям, или не могут?
— У вас есть альтернатива ГМО? Наращивать производство пестицидов и т.д.?
— Альтернатива может быть только одна — повышать производительность сельского хозяйства, но не за счет пестицидов и тому подобного. Проблема, с которой я уже столкнулся в своем новом кресле, — это ввоз отдельных партий несертифицированных пестицидов. Если мы сохраним нынешние объемы производства сельскохозяйственной продукции, уменьшив объемы использования пестицидов, мы уже принесем пользу народу, поскольку люди получат больше хлеба и при этом будут меньше поглощать химикатов...
— Но в Европе и в мире, развивая ГМО, параллельно развивают и так называемое органическое земледелие, при котором вообще не используют не только пестициды, но и минеральные удобрения, даже органические с других хозяйств. На этих фермах производится продукция, пользующаяся огромным спросом в мире. Возможно, это альтернатива для наших фермеров? Нужно только организовать авторитетную, международно признанную сертификацию продукции. Кстати, на общественных началах. Почему же наши зеленые такие активные, когда нужно сказать «низ-зя», и такие пассивные, когда нужно сделать что-то реальное и полезное?
— Характер моей позиции будет зависеть от того, в какой правительственный комитет войдет мое министерство. В прежнем правительстве комитетом, в состав которого входило Министерство экологии, руководил вице-премьер по аграрным вопросам Гладий. Если оно останется в этом же комитете, думаю, разрешить эту проблему можно будет очень быстро. Если нет — беру это к исполнению.
— Тогда я познакомлю вас со специалистами Национальной академии наук Украины, которые хорошо разбираются в этом вопросе и нуждаются в помощи...
— Буду вам только признателен.
— Благодарю за беседу. Убежден, если вам удастся сдвинуть с места хотя бы дело с сертификацией экологически чистой продукции — это уже будет большой победой. Желаю успехов вашим амбициозным планам!