Если иметь в виду зеленый наряд столицы, то Киев, по мнению некоторых градостроителей, остается нестриженым и небритым
Позвонивший мне знакомый был не на шутку встревожен: «Уничтожают парк! Нужно что-то делать. Еще несколько дней — и от него ничего не останется. Ты как журналист должен вмешаться…» «Какой парк?» — не понял я. «Ты что, с неба свалился? — рассердился приятель. — Весь город об этом говорит, а он спрашивает! Парк имени Шевченко, напротив которого я живу…» На следующий день я пошел к памятнику великому поэту. Вокруг и впрямь кипела работа. Асфальтовое покрытие заменяли нарядными плитками. Рубили деревья. Но, конечно, не все подряд и не где попало — только старые и больные. Расчистка проводилась строго по плану. Зеленые насаждения, как и мы с вами, живут до определенного возраста. Если они будут одногодками, то потом придется обновлять сразу все, объяснили специалисты. Старый парк хорош только в романтических песнях. По науке деревья должны быть разного возраста.
Приведенный выше разговор состоялся летом минувшего года. А сегодня, мне кажется, нужно честно признать: опасения многих киевлян не оправдались. Парк имени Шевченко продолжает украшать древний город. «Памятник садово-паркового искусства», — можно прочесть на установленных здесь табличках. Что ж, это вполне соответствует истине. Однако данный объект уникален не только потому, что связан с историей. Он единственный в своем роде и по той простой причине, что ни в один другой киевский парк не вложено в последние годы столько средств и труда.
Мы охотно говорим о замечательном зеленом наряде столицы. Да только наша ли то заслуга? Скорее тут следует благодарить матушку-природу. Впрочем, зеленый наряд — понятие весьма растяжимое. По мнению многих, чем больше вокруг нас всяческой зелени, тем лучше. Автомобили-де столь интенсивно загрязняют воздушный бассейн, что каждый лишний глоток кислорода в буквальном смысле — на вес золота. Да, парки, скверы, бульвары и пригородные леса — легкие города. Однако нам совсем не безразлично, в каком состоянии находятся зеленые насаждения. Разве мало в Киеве мест, где деревья и кусты превратились в непроходимые заросли?
В 60—70-х годах с видовой площадки, расположенной рядом с Мариинским дворцом, открывался такой вид на Днепр, Матвеевский залив и протоки, омывающие Гидропарк, что дух захватывало. Сегодня поверх верхушек пышно разросшихся деревьев можно рассмотреть разве что дали. Аналогичная ситуация и по соседству с видовыми площадками на Владимирской горке и возле Андреевской церкви. Обзор отсюда становится все более и более ограниченным. Сегодня в Киеве за деревьями скрыты многие оригинальнейшие сооружения, даже целые архитектурные ансамбли. Как метко заметил президент Союза урбанистов Украины, доктор архитектуры, профессор Николай Демин, наш город сейчас нестриженый и небритый.
Тем не менее проблема не столь проста, как может показаться на первый взгляд. Включить пилу нетрудно. Здесь много ума не требуется. Да только потом, чтобы вернуть потерянное, придется ждать годы. Нередко совершенно разные мнения высказывают и сами зодчие. Это, в частности, касается аллеи на Крещатике. Одни специалисты считают, что сильно разросшиеся каштаны заслоняют дома и мешают обзору архитектурных ансамблей. А потому, мол, старые деревья нужно срубить и на их месте посадить новые. Слишком пышная растительность в какой-то мере действительно закрывает архитектуру, говорят их коллеги. Однако в каждом отдельном случае необходимо хорошо разобраться, какую именно и насколько. К тому же старые каштаны органически вплелись в облик Крещатика, стали его неотъемлемой частью. Но как бы там ни было, прежде чем принимать какое-либо решение, следует узнать мнение самих киевлян. Впрочем, предугадать, каким оно будет, не столь уж и сложно. Я бы не позавидовал чиновнику, отдавшему приказ «омолодить» (часто подобным эвфемизмом стараются прикрыть истинный смысл своих действий) каштановую аллею на главной улице столицы.
В последнее время «Киевзеленстрой», засучив рукава, взялся за склоны по соседству с Печерской лаврой. Вчерашние «джунгли» на глазах преображаются в культурный, ухоженный ландшафт. Но некоторые жители города задают вопрос: не ухудшат ли подобные вырубки экологическую ситуацию в прилегающих районах? О том, насколько обоснованы их опасения, я спросил у заведующего лабораторией архитектурной экологии Научно-исследовательского института теории и истории архитектуры и градостроительства, члена-корреспондента Украинской академии архитектуры и Украинской экологической академии, доктора биологических наук, профессора Бориса Солухи. На склоны Днепра поблизости Аскольдовой могилы было страшно смотреть, ответил он. Здесь давным-давно следовало навести порядок. На любом зеленом массиве необходимы санитарные рубки. Повредить окружающей среде такая операция не способна. Она только полезна. Увы, до других подобных мест (а их в Киеве великое множество) руки пока не дошли. А вообще роль зеленых насаждений в защите городской среды, считает профессор Солуха, — проблема архиважная.
— Недавно я предложил своим студентам принять участие в необычном умозрительном эксперименте, — рассказал Борис Владимирович (он преподает в Киевском национальном университете строительства и архитектуры). — Давайте, говорю им, построим некий условный город, где будут жить только ученые со своими семьями. Ездить на работу им не придется: главными инструментами здесь станут компьютеры. И вот мы начали рассчитывать, что же нашему научному граду требуется. Дома нужно обогревать. Значит, должна быть ТЭЦ. Чтобы выпекать хлеб, необходимы пекарни, а для доставки продуктов — транспорт. Дальше мы «прошлись» по стандартным коммунальным сетям. Ведь существует поговорка: все начинается с канализации. В итоге получилось, что в нашем мысленном полисе заведомо превышены многие санитарные нормативы. Мои ученики убедились: создать экологически чистый город, к великому сожалению, невозможно. Разве что он будет размещен где-то на морском побережье, где утренние и вечерние бризы станут относить воздух, загрязненный выбросами ТЭЦ либо выхлопами автомобилей, то в сторону моря, то в горы. Но мы-то живем на равнине. Что же, выхода нет?
— К счастью, он существует, — мой собеседник с видимым удовольствием начал опровергать только что приведенные им же самим аргументы. — В роли палочки-выручалочки выступают растения. Благодаря им каждая территория обладает способностью к самоочищению. Определив, сколько окислов азота, серы и других столь же «полезных» веществ поглощает за вегетативный период каждое дерево того либо иного вида, мы получим возможность разработать нормы озеленения территории. Для каждого города они индивидуальны и зависят от количества автомобилей, числа промышленных предприятий, а также некоторых других факторов.
По мнению Б.Солухи, все утверждения о том, что кислородом нас снабжают леса Амазонки, не более чем досужий вымысел. Киев (как и некоторые другие мегаполисы) питают живительным газом находящиеся поблизости зеленые насаждения. Киевская область, утверждает Борис Владимирович, вполне самодостаточное в экологическом смысле образование, сбалансированное по выбросам и поглощению вредных веществ. Ее можно накрыть колпаком, и она будет существовать вполне нормально без всякого кислорода, долетающего до берегов Днепра с Амазонки. Область, но не столица, которая, как ни печально, в данном отношении далеко не самодостаточна. Территории города не хватает, чтобы размещенные тут насаждения справились со всеми его выбросами в воздушный бассейн.
К счастью, вокруг Киева расположена так называемая комплексная зеленая зона. Это все, что находится в радиусе 50-ти километров от центра. Особенность подобных лесных массивов в том, что они «работают» на больших расстояниях. Наверно, каждый из киевлян может вспомнить восхитительный запах хвои, долетающий до его дома весенними или летними вечерами. Дыхание крупных лесных массивов явственно ощущается даже в десяти километрах от их границы. Таким образом, кольцевая растительная зона и хорошо продуманная система входящих в город зеленых клиньев способны в значительной мере очистить воздух, которым мы с вами дышим.
Специалисты определили площадь насаждений, необходимую для Киева. Оказалось, что количество растений в комплексной зеленой зоне столицы следует увеличить на 40 процентов. Тут, естественно, возникает вопрос, насколько это осуществимо. Руководитель лаборатории архитектурной экологии убежден, что нам такая задача вполне по плечу.
— В 1999 году, по официальным данным, распаханность земель в Украине доходила до 78 процентов, тогда как в среднем по Европе составляла не более 57, — рассказывает он. — В целом ряде стран нормой считаются 30—40 процентов. Думаю, у нас данную величину необходимо довести до 50—60. Изъяв из сельскохозяйственного оборота малоплодородные земли, а затем использовав их для лесов, можно создать буферные зеленые зоны. Увеличить лесопосадки вокруг Киева нетрудно. Все упирается только в деньги…
Впрочем, здесь мне кажется уместным заметить следующее. Создание новых лесных массивов — дело, безусловно, хорошее, но не худо бы подумать и о старых. Сегодня в какую бы сторону света от столицы вы ни поехали, почти всюду увидите одно и то же. Во многих районах полным ходом идет застройка. В пригородных лесах то и дело натыкаешься на кучи бытового мусора. Целые участки превращены в откровенную свалку. Например, в обуховском направлении — поблизости Конча-Заспы, села Козин и в других местах в последнее время как грибы после дождя вырастают целые городки для нашей элиты. За общим глухим забором возвышаются 3—4-этажные коттеджи. Перефразируя известную поговорку, о некоторых из этих оазисов можно сказать: не очень простенько и без вкуса. Но вот беда, какими бы они ни были, на месте особняков еще недавно росли деревья. В цивилизованных странах существует правило: если для строительства участок насаждений вырубается, такую же площадь нужно потом облесить. А вообще, как считают специалисты, подобные территории осваивать и можно, и нужно. Весь вопрос — как. Зеленые массивы следует превращать в ухоженные и тщательно оберегаемые лесопарки. Режим в них куда более строгий, чем в обычном пригородном лесу. Кучу мусора тут не увидите. Оставившим ее неряхам не поздоровится.
— Сейчас в любом утвержденном инстанциями проекте должен быть акт сноса зеленых насаждений, — подчеркнул Б.Солуха. — И непременно предусматривается компенсация. Либо заказчик вносит нужную сумму, и потом специализированная организация восполняет урон, либо к проекту прилагается дендроплан, в котором заложена посадка деревьев. Причем непременно большего количества, чем вырублено. К таким вещам столичная администрация относится очень серьезно. Давайте говорить, положа руку на сердце. Почти у каждого архитектора есть сокровенная мечта: создать нечто монументальное — сооружение, видное со всех сторон, на которое можно показать пальцем и гордо сказать: «Спроектировал я!» Деревья некоторым зодчим мешают — заслоняют «шедевр». Из-за пустых амбиций мне нередко приходится с ними конфликтовать, — говоря об этом, Борис Владимирович не на шутку разволновался. Чувствовалось, обсуждаемая тема задела его за живое. — Когда я прошу приложить к проекту дендроплан, мне нередко приносят эскиз, на котором изображены выстроившиеся вдоль дороги кадки с карликовыми деревцами.
У нас подобные вещи часто делаются для отвода глаз. А, скажем, в Японии существуют специальные нормы озеленения территории. За каждый вид работы присуждается строго определенное число баллов. Кустарники — одно количество очков, деревья — другое, деревья с кустами — третье. Когда создается проект, его авторы непременно подсчитывают, сколько предусмотрено в нем зеленых насаждений на гектар территории (в пересчете на баллы). Если число набранных очков, допустим, меньше шести, проект не пройдет.
Мне очень импонирует, как работает городская экспертиза Госуправления экобезопасности в Киеве и горСЭС, — поделился со мной ученый. — Там подобраны специалисты, которые нередко знают об объекте больше проектировщиков. Поэтому уровень общения при проведении экспертиз достаточно высокий. Но экспертным подразделениям не хватает четких норм и методических указаний. Так, существует специальный норматив, определяющий, как следует размещать тот либо иной объект. Но в нем ни полслова не говорится, как озеленять территорию.
Название лаборатории Б.Солухи многими воспринимается, как нечто экзотическое. Дело, которым занимаются Борис Владимирович и его коллеги, можно, пожалуй, считать редкой профессией. Неудивительно, что иные заказчики важных объектов и люди, финансирующие строительство, услышав об их требованиях, подчас лишь презрительно машут рукой: тоже, мол, контролеры выискались. А зря. Это, как говорится, чревато… Существующие государственные нормы обязательны для любого архитектора. В каждом проекте должен быть раздел «оценка воздействия на окружающую среду». Но лучше раз показать, чем десять рассказать. В наиболее трудных и ответственных замыслах, осуществляемых в столице Украины, нередко участвует сам профессор Солуха. Его работа — это отдельный том, касающийся экологической части проекта. И она, как правило, выполнена на самом высоком уровне — без сучка и задоринки.