… и никто больше не знал, что когда-то существовали такие понятия, как деревья, трава, природа…
Кнут Фалдбаккен,
«Страна заката».
Орель — небольшой приток Днепра длиной 320 км — лет 50 назад считалась самой чистой рекой Европы. Она очень красивая, полноводная, с потрясающе живописными берегами. Прозрачные воды Орели всегда были полны рыбой и всякой прочей живностью — раками, черепахами, моллюсками. Путь реки пролегает через государственный природный Днепровско-Орельский заповедник, изумительные лесные массивы и степные зоны. Даже в самое знойное лето благодаря родникам река остается прохладной. Еще пару десятков лет назад для сельской ребятни хлебнуть в жаркий день воды из Орели было делом обычным. Сама видела, как они, добравшись до середины реки, через соломинку пили холодную орельскую воду, чистую и прозрачную. Но это все в прошлом. В последнее время с ней стали происходить необратимые процессы.
Помните замечательный рассказ американского фантаста Рея Брэдбери «И грянет гром…», где писатель говорит о тонкой и прочной взаимосвязи всего живого на Земле? Может, раздавленная когда-то бабочка и в самом деле грозит непредсказуемыми изменениями в будущем? Кажущаяся преувеличением, писательская фантазия вполне может оказаться для нас мудрым предвидением и предостережением. Как бы все-таки гром не грянул!
Взяться за перо меня заставило известие о предполагаемом строительстве под селом Могилев Днепропетровской области, рядом с Орелью, французско-украинского предприятия по обработке зерна химикатами. Господа иностранцы уже приезжали и, как добрые Санта-Клаусы, решили поразить воображение местных жителей безмерной щедростью, угощая народ халявными заморскими подношениями — бананами и баночным пивом в больших количествах. Хотели, видно, подчеркнуть преимущества развитого капитализма! Мол, построим у вас заводик — и заживете как люди… Хмельной народ радовался замаячившей перспективе обретения работы, хотя многие знают, что химии в нашей жизни предостаточно.
Как деятельность такого предприятия скажется на самочувствии реки? С этими вопросами я обратилась к профессору Днепропетровского университета, академику Украинской экологической академии наук В.БУЛАХОВУ.
Валентин Леонтьевич — инициатор и организатор Днепровско-Орельского государственного природного заповедника. Им создана научная школа, которая изучает функции конкретных экосистем, определяет, какую лепту вносит каждый конкретный организм в существование биосферы. К мнению ученого стоит прислушаться.
— Проблемы с Орелью относятся к началу 70-х годов, когда на берегах реки стали строить животноводческие комплексы со скотомогильниками. Какая-то часть отходов жизнедеятельности скота ежедневно попадала в реку, близость скотомогильников тоже делала свое черное дело. Попадание органики в реку наносит ей непоправимый вред, нарушается гидробиологический режим, вода зацветает, в ней развивается огромное количество микрофлоры, которая быстро мимикрирует и из полезной превращается во вредную, — рассказал Валентин Леонтьевич. — Обмеление реки происходит главным образом за счет забора воды каналом «Днепр — Донбасс», при его строительстве были отрезаны источники, питающие Орель. В свое время мы выступили против создания Днепродзержинского водохранилища, но власти наше мнение проигнорировали, хотя уже был негативный пример Каховского водохранилища. Когда создавали Днепродзержинское водохранилище, была выстроена дамба, что изменило русло Орели, повернув его в сторону на 70 км. Рыба имеет обоняние и обычно движется на нерест привычными путями по запаху. С изменением русла в реку попали другие минеральные вещества, которые привнесли в нее другие запахи. Рыба, проходившая на нерест через Орель, — судак, карп, лещ и многие другие виды — была дезориентирована и попросту «заблудилась». С тех пор в Орели осталась только не «транзитная» рыба, но ее очень мало. Причина тому — попадание органики, химических удобрений в реку, разрастание бурых водорослей, к которым не приспособлена ни гидрофлора, ни гидрофауна. Отсутствие паводков привело к утрате естественных нерестилищ, прежде половодье заливало низкие места лугов, и эти лагуны использовались рыбами для нереста. Орель начала болеть. Помимо этих бед, на ее берегах расположились маленькие нефтеперерабатывающие предприятия, которые уже успели нанести непоправимый вред окружающей среде. Нефтяные пятна можно встретить не только в реке, в колодцах уже есть пленочка от нефтепродуктов. Что бы ни говорили владельцы предприятий о технике очистки, нефтепродукты, попавшие в землю, обязательно попадут в воду. Властям об этом хорошо известно, но все эти предприятия продолжают работать, как и работали…
В уничтожение Орели вносят свою лепту и фермерские предприятия, а также дачники, которые вместе с речной водой забирают на свои огороды личинки рыб. В Харьковской области Орель кое-где уже исчезает, прерывая свое течение на несколько километров. Прежде в Могилевском районе, в пойме реки Орель было много чудесных озер, где обитало огромное количество птицы, водилась рыба. Сейчас нет ни одного озера. Если немедленно не принять меры, такая же судьба постигнет Орель — через 50 лет речки не будет!
— Как вы относитесь к предстоящему строительству химического предприятия на берегу Орели?
— Крайне отрицательно. Я не верю ни в какие очистные сооружения. Это все фикция. При нынешних расценках на энергоносители рассчитывать на то, что директор завода будет сокращать масштабы производства и тратить деньги на очистку воды, — наивно и смешно. Есть печальный пример. На границе впадения Дуная был создан Дунайский заповедник, который входил в систему международных заповедников и получил статус биосферного, т.е. имеющего отношение к целостности всей биосферы Земли. Основное русло контролировали румыны, пользование рекой для украинских коммерсантов означало таможенные поборы. Наши бизнесмены, для которых благополучие личного кармана всегда является доминирующим, нашли решение и проложили через заповедник искусственно созданный канал. Пресечь это безобразие не смогла ни общественность, ни Академия наук Украины, ни Партия зеленых, ни Гринпис… Участники событий общего языка не нашли, защитники заповедника дали заключение о необходимости его сохранения в первозданном виде, но наши протесты не были услышаны. В результате заповедник пропадает! Вряд ли кто-то ответит за это преступление…
Еще один пример. Нами был организован заказник государственного значения «Орельский природный комплекс». Под Павлоградом существовали солончаки с солеными лиманами, где гнездились редкие птицы — шилоклювики и ходулечники. Заказник, в отличие от заповедника, не имеет охранной службы. Как только мы ослабили контроль над заказником, один из председателей колхозов засыпал все лиманы и перепахал землю под баштан. Теперь нет лиманов и нет этих редких птиц, восстановить утраченное равновесие уже невозможно…
— Что может спасти Орель?
— Необходим контроль за сбросом и забором воды, недопущение строительства химических предприятий, расширение береговой зоны с исключением любой хозяйственной деятельности на расстоянии не менее 500 метров от реки, устройство рекреационных зон с разумным чередованием нетронутых мест, борьба с массовой браконьерской охотой и браконьерской ловлей рыбы, в особенности электроудочками, которые уничтожают вместе с рыбой все живое в реке; ликвидация всех стихийных автомобильных дорог, создание искусственных нерестилищ для рыбы.
Будет ли выполняться хоть что-то из вышеперечисленного? Кем и когда? Кто в ответе за землю, на которой живем? Ведь, если разобраться, мы не так уж далеки от природного бедствия. Утешаться тем, что на наш век хватит? А дальше?..