В последнее время появился ряд исследований, публикаций, проектов законов, непосредственно касающихся вопросов реформирования лесной отрасли. По-видимому, готовятся правительственные и законодательные решения. Но эти предложения не стали достоянием широкой аудитории, требуют квалифицированной оценки и обсуждения альтернатив. Многие мои коллеги беспокоятся — так уже было, когда без надлежащего обсуждения принималось решение о корпоратизации карпатских лесокомбинатов, а позднее — об обособлении от них лесохозяйственных предприятий. Отрицательный опыт, полученный при этом, не должен быть растиражирован на остальные регионы Украины хотя бы потому, что за него слишком дорого заплачено.
«Говорить труднее всего тогда, когда стыдно молчать»
Выводы аналитической группы под руководством академика Игоря Юхновского впервые появились в машинописном виде весной 2002 года. В Госкомлесхозе с ними ознакомили группу специалистов и попросили внести изменения и уточнения. Ознакомление с первыми же разделами этих выводов убедило многих в нецелесообразности и невозможности внесения изменений. Однако предложение написать объективную рецензию и предоставить академику Юхновскому вместе с наработками «Стратегического плана развития лесного сектора экономики Украины» (выполненными в рамках украинско-шведского проекта группой во главе с М.Попковым) руководство комитета не поддержало. Замечания и предложения, переданные Госкомлесхозом И.Юхновскому, были использованы только в части редакционных, стилистических и фразеологических правок. Это значительно улучшило текст, но совершенно не изменило выводов и самой сути работы. В марте на сайте «Интерфакс-Украина» появилась информация о беседе академика И.Юхновского и Президента Л.Кучмы о перспективах развития лесного хозяйства, где речь шла и о поручении межведомственной аналитически-консультативной группе провести широкое обсуждение направлений реформы лесной отрасли. Основой для обсуждения должна была стать книга под редакцией И.Юхновского.
Каковы же основные выводы межведомственного аналитически-консультативного совета? Приведу их в виде коротких цитат: «Ліси України — надто зріджені, виснажені, низькоповнотні, вони характеризуються низьким середнім запасом насаджень на гектар — 186 кбм/га і дуже низьким запасом стиглих і перестійних насаджень — 242 кбм/га»; «Внесок лісової галузі в економіку країни незначний, а шкода, якої завдають лісам надмірні рубки, може призвести до екологічної катастрофи»; «Лісовий Кодекс України встановлює безспірний пріоритет екологічних функцій лісу над його експлуатаційним значенням»; «Ведення лісового господарства було і залишається збитковим для держави»...
Предлагается следующее: повысить таксовую стоимость древесины на корню; ввести таксы на древесину от рубок ухода; установить ввозную таможенную пошлину на экспорт лесоматериалов; ввести лесной (земельный) налог; обособить лесное хозяйство от лесной промышленности.
Свои замечания начну с «безспірного пріоритету екологічних функцій лісу». По-моему, это один из основных недостатков современного лесного законодательства. Заключается он в неоправданном умалении ресурсной и преувеличении рекреационно-защитной роли украинских лесов. Обратимся к тезису предыдущего (советского) и действующего Лесного кодекса о том, что «ліси України мають велике захисне і обмежене експлуатаційне значення». Это положение было актуально в советские времена, ибо подчеркивало особенность наших лесов по сравнению с уральскими, сибирскими или дальневосточными. Этот тезис означал невозможность применения концентрированных рубок, выделение лесопромышленных зон или лесов ІІІ группы. В современных условиях вышеприведенный тезис неуместен: уже нет стран, где у лесов было бы неограниченное эксплуатационное значение.
Чем же вредна такая формулировка? А тем, что, опираясь на нее, из эксплуатации в Украине вывели большую часть лесов, и это имело негативные последствия: неоправданно низкий процент использования прироста, старение лесов, потеря технических качеств древесины, увеличение природных катаклизмов и, наконец, потеря защитных функций леса. Наглядный пример: в Швейцарии из пользования выведено 9,6% лесов, а в Украинских Карпатах — 53%. Вместе с тем швейцарцы рубят с 1 гектара 6,5 м3 древесины (или 75% прироста), а карпатцы — немного более 1 м3 (или 20% прироста). Какая же из этих двух страна богаче и ввела разумные стандарты лесохозяйствования, развития защитных и рекреационных функций леса?
Что касается «незначного внеску лісової галузі в економіку країни», а также «збитковості ведення лісового господарства», то мне очень горько. Горько за лесоводов, которые по 30—40 лет садили, ухаживали и охраняли лес. Досадно за сто тысяч работников лесной отрасли, в прошлом году за счет заработанных средств предприятий профинансировавших более 80% лесохозяйственных затрат, платящих в последние годы в бюджеты различных уровней на 180—200 млн. гривен больше, нежели они получают.
Когда думаешь о предложениях аналитически-консультативного совета, на ум приходит медицинская аналогия: при ошибочном диагнозе прописанные снадобья бывают более губительными, нежели сама болезнь.
«Если бы законы умели говорить, они прежде всего пожаловались бы на законотворцев»
На сайте Верховной Рады можно ознакомиться с четырьмя новыми законопроектами, непосредственно касающимися лесной отрасли. Депутаты из различных фракций — есть среди них экономисты, юристы, университетские профессора и даже руководитель хора — считают делом чести внесение изменений в лесное законодательство. До сессионного зала законопроекты могут и не дойти, но интересна сама тенденция — попытки ввести мораторий на главное пользование (рубки спелого леса) во всей Украине, запретить экспорт какой бы то ни было древесины, по-новому регламентировать право на лесозаготовки и даже дать новое определение лесного фонда. Чтение законопроектов подтверждает, что часть депутатов живет «по моде, а не по уму». А мода на мораторий учреждена Законом Украины «О моратории на проведение сплошных рубок на горных склонах в пихтово-буковых лесах Карпатского региона». Об этом законе в свое время уже говорилось на страницах еженедельника («Мораторий на здравый смысл», «ЗН», № 12 (310), 2000 г.). Едва ли еще где-либо в мире был прецедент, чтобы наивысший законодательный орган регламентировал своим прямым решением площадь лесосек, способы рубки в определенных типах леса, запрещал сплошные рубки во всех лесах, растущих на высоте более 1100 м над уровнем моря, декларативно вменял в обязанность увеличить в десятки раз сеть дорог в лесах и т.д. Кстати, наши предвидения, почти как «і слова провидців безплідними доля не залишила».
В Карпатах не стало в десять раз больше лесных дорог с твердым покрытием, не появились средства на дорогие канатные системы. Но несовершенство целого ряда положений закона ощутимо реально: сотни гектаров насаждений, где были проведены первые приемы постепенных рубок и сформировался хороший подрост, оставлены без заключительной рубки. Стало существенно труднее подобрать лесосечный фонд из-за чрезмерного ограничения площади лесосек. Добавились проверки выполнения закона и различная бумажная отчетность. Авторы Закона «О моратории» основную его цель усматривали в предотвращении наводнений. В этом контексте приведу лишь одну короткую цитату: «...Невозможно обнаружить какого бы то ни было влияния леса на образование стока, когда произошло насыщение почв (влагой) во время продолжительных гроз». Этот вывод сделали швейцарские лесоводы-гидрологи на основании 100-летних наблюдений на стационарах, где лес занимает 35 и 100% площади водосбора.
Запрет или приостановление рубок главного пользования — это запрет сбора урожая в лесном хозяйстве. Представьте, что такой мораторий кто-то введет в садоводстве. Кроме гнилых фруктов, иного результата ожидать не придется. В лесной отрасли можно еще рассчитывать на резкий рост нелегальных рубок, упадок лесной инфраструктуры, экономические и социальные потери.
Когда видишь участки перестойного леса с огромными, часто поврежденными болезнями и вредителями деревьями, которые с титаническими усилиями в порядке санитарной рубки стягивают к подножию гор, кажется, что те, кто внедрил такие законы хозяйствования, руководствуются не экологическими принципами и даже не здравым смыслом.
Можно с уверенностью предвидеть еще одно. Сеть дорог у нас в значительной степени утрачена и утрачивается ежегодно в отдаленных высокогорных, в основном еловых лесах. Это обусловит невозможность своевременной ликвидации последствий каких бы то ни было стихийных бедствий. Например, катастрофические ветровалы, которые периодически происходят в Карпатах, обычно могут одновременно повалить лес на огромных площадях в малодоступных местах. Симптомы этого наблюдались уже в прошлом году, когда после засушливой весны и лета произошло усыхание ельников на значительных площадях. Пока подведут дороги и построят мосты, древесина утратит технические качества, появятся короеды и т.п. Возможна огромная экономическая и экологическая потеря.
«Эколохия»
Законодательные экологические ограничения, действующие в лесной сфере, далеки от рациональности. Противоречия между природоохранными и экономическими интересами обостряются и зачастую решаются в ущерб и тем и другим.
Приведу простой расчет, сделанный финляндскими экспертами для предложенной территории нового национального парка. Эксплуатационные леса Верховинщины могут давать ежегодный доход в 87 евро с 1 га. Если эти леса исключены из пользования, они могут давать только 10 евро с гектара в год. Площадь исключенных из расчета пользования лесов в Верховинском районе составляет около 60 тысяч га, значит, ежегодные экономические потери от исключения из пользования достигают 4,6 млн. евро, или 30,5 млн. гривен. Следует отметить, что большая часть этих лесов исключена из пользования по формальному признаку — из-за высоты над уровнем моря более 1100 м.
Никто не отрицает необходимости раздела лесов по целевому назначению, потребности выделения особозащитных участков леса, а еще лучше — ключевых биотопов, важность отнесения части лесов к природно-заповедному фонду. Но в каждом случае необходимо придерживаться баланса экономических, экологических и социальных интересов, что и является принципом устойчивого развития. Для тех, кого коробит от слов «рубка леса», кто исповедует право каждого дерева на жизнь, считая, что чем старше дерево, тем больше у него прав на существование, хочу напомнить, что Иисус также был плотником. И оказывается, не такое уж это греховное дело — использовать древесину для человеческих потребностей. А применяя методы приближенного к природе леса хозяйствования, можно достичь результатов, приемлемых для природы и для людей.
О многочисленных проверках и проверяющих на лесных предприятиях можно рассказывать много. Наверное, лес, непременно дающий тень, привлекает ревизоров. Иногда санкции, применяемые к лесным предприятиям, вызывают большее отвращение, нежели сами нарушения. Проверка Счетной палаты (СП) Верховной Рады была первой на моей памяти ревизией, которая кроме установления имеющихся недостатков определяла их причины.
Неизвестно, ознакомились ли с выводами аудита по теме «Эффективность управления лесными ресурсами Карпатского региона» члены аналитически-консультативного совета, но с книгой И.Юхновского аудиторы Счетной палаты ознакомились в деталях. Правда, выводы сделали самостоятельные и часто диаметрально противоположные. Самым важным в материалах аудита, по моему мнению, было следующее.
Первое: СП установила нарушения при распределении имущества лесокомбинатов. Гослесхозы в 1995 году недополучили 64% приобретенных за бюджетные средства основных фондов на сумму более 31 млн. гривен. Имущество, предназначенное для ведения лесного хозяйства и лесозаготовок, перешло в частную собственность.
Второе: в выводе СП подчеркивается, что по международной классификации и действующим украинским государственным стандартам, лесное хозяйство включает этап сбора урожая, то есть рубку зрелого леса, и предлагается не допускать разрыва единого цикла лесохозяйствования.
Третье: констатируется потеря государством значительных средств (70 млн. гривен за 2001—2002 годы) вследствие выделения лесосечного фонда частным лесозаготовителям, которые не несут издержки по выращиванию и охране лесов.
Четвертое: предложено немедленно провести государственный аудит инвестиционных проектов, что обусловило срочное свертывание проекта «Карпатыленд».
Пятое: констатировалось только 30-процентное финансирование госбюджетом запланированных лесоустройством работ, что влияет на качество лесов и перекладывает современные лесоводственные проблемы на следующие поколения.
Прокомментирую только пункт о распределении имущества лесокомбинатов. В качестве примера возьмем лесные узкоколейные дороги в осмолодских лесах. Их строили в начале прошлого века и исправно эксплуатировали почти сто лет. Приватизация узкоколейки обставлялась разговорами о туризме, запуске «лесного трамвая» и прочем. Но все свелось к примитивному разорению, демонтажу рельсов и железных конструкций австрийских мостов. Прямо по Салтыкову-Щедрину: «Во всех странах железные дороги служат для передвижения, а у нас, кроме того, и для воровства».
«Бывают времена, когда нет мнения более вредного, нежели общественное»
Лесная отрасль продолжительное время практически полностью проигрывает «информационную войну». Для этого немало объективных причин. Лесных специалистов никогда не учили «пиарить». Подавляющее большинство лесоводов, как и я когда-то, считало, что основное наше умение работать с лесом — формировать насаждения, выращивать деревья. Но оказалось, что не менее важно — уметь работать с людьми, формировать общественное мнение. К сожалению, отрицательный имидж современных украинских лесоводов довольно профессионально сформирован и у некоторых членов правительства, и у рядового гражданина. Подтверждением этого может служить вывод о чрезмерных рубках в Карпатах, озвученный в Верховной Раде спикером. Вывод появился... после многочасовой зимней прогулки на «Буране» в окрестностях правительственной резиденции «Гута».
Публикации на лесные темы, напечатанные центральными, еще чаще — черновицкими, львовскими, закарпатскими, а недавно — и тернопольскими газетами разного сорта. Наиболее «цепкие» — явно заказные материалы будущих «хозяев леса», которым не терпится получить его в частную собственность, концессию или хотя бы закрепить за собой право собирать урожай (лесосечный фонд). Для достижения такой цели не нужна сильная государственная лесная служба. Есть статьи, цель которых — кадровые изменения. Когда-то очень часто цитировались ленинские слова о том, что «невозможно заменить лесных специалистов другими без существенного вреда для леса». В современных условиях это высказывание будет еще актуальнее, если добавить «и без определенной выгоды для должностных лиц или партий».
Как говорил классик: «Мое дело — сказать правду, а не заставить в нее верить». Кстати, лесоводы никогда не приходили под стены Кабмина. Иногда мне кажется, что зря. Ибо смазывают колесо, которое больше скрипит.
Приоритеты национальной лесной политики необходимо четко сформулировать, обсудить и принять на Верховной Раде. Нужно учесть региональные особенности в Карпатах, Полесье, Лесостепи и Степи, отдельно — на радиоактивно-загрязненных территориях. Это же касается национальных критериев и индикаторов устойчивого лесоуправления, Лесного кодекса и нормативных документов (правил, инструкций), которые необходимо готовить и принимать «пакетом».
Новое законодательство должно обеспечивать успешное реформирование отрасли и достижение целей национальной политики. В последнее время возрастает угроза нерационального арендно-приватизационного пути реформ, у которого могут быть значительные негативные экономические и социальные последствия. Но есть и все предпосылки для проведения в отрасли эффективных реформ польского образца. Говорят, что самая густая тьма бывает перед рассветом.
P. S. Когда статья уже была написана, вышел указ Президента «О мерах по усилению государственного контроля в сфере охраны, защиты, использования и воспроизведения лесов».