Стремление Украины гармонизировать свое законодательство с европейским нередко заканчивается принятием законов, «работающих» лишь на бумаге. Нечто сходное наблюдается и с ратификацией Украиной (к слову, одной из первых) конвенции «О доступе к информации, участии общественности в процессе принятия решений и доступ к правосудию по вопросам, касающимся окружающей среды», подписанной в датском городке Орхус летом 1998 года.
Документ на уровне требований международного права закрепляет принципы тесного взаимодействия между властью и гражданами, равноправие и партнерство в отношениях, а также уважение к общественности со стороны представителей властных структур. На практике это означает, что без одобрения общественных экологических организаций власти не могут реализовать ни один проект, потенциально опасный для окружающей среды. При этом информацию о разработке подобных проектов должны распространять сами властные структуры на так называемых общественных слушаниях, а в случае, если к мнению экологов не прислушаются, те могут отстаивать свои права в суде. Насколько эти права реальны? Участники состоявшегося недавно заседания «круглого» стола «Орхусская конвенция: от ратификации к реализации» попытались дать ответ на этот вопрос.
Вот как прокомментировал ситуацию один из его участников директор Института государства и права НАН Украины Юрий Шемшученко:
— Пока что реализация положений конвенции — дело сложное. К примеру, если вы обратитесь в какой-либо государственный орган за предоставлением экологической информации, то чиновники сделают все, чтобы ее не предоставить.
— То есть формально право есть, но реализовать его на практике невозможно. Есть ли выход из этого «тупика»?
— Необходимо конкретизировать процедуру предоставления экологической информации: в каком виде подается запрос, кто именно готовит ответ, в какие сроки, кто из служебных лиц несет ответственность за непредоставление данных и так далее. Необходимо четко определить понятия «открытой» и «закрытой» информации. Также требует уточнения процедура контроля общественных организаций за деятельностью властных структур и отдельных предприятий, загрязняющих окружающую среду. Нуждается в коррекции практика проведения экологической экспертизы: если, скажем, в США она проводится до разработки того или иного проекта, то у нас уже по готовому проекту, когда что-либо изменить очень сложно.
— Насколько реально повлиять на деятельность уже давно работающего предприятия, регулярно отравляющего те же поверхностные воды или атмосферу?
— Каждый гражданин имеет право подать иск в суд о причинении ущерба здоровью вследствие деятельности того или иного предприятия. Но отстоять свои права ему будет очень сложно. Хотя бы потому, что у нас пока недостаточно критериев для определения размера ущерба, наносимого окружающей среде или отдельным гражданам.
Подобные мысли о необходимости разработки серьезного экологического законодательства высказывали и другие участники «круглого стола». Однако, как отметила Татьяна Тимочко, первый заместитель председателя Всеукраинской экологической лиги (ВЭЛ), «пробелы» в законодательстве отнюдь не вынуждают «зеленых» бездействовать. Хоть и со «скрипом», но внедряется предусмотренный конвенцией институт общественных слушаний. Первые такие слушания касались вопросов строительства Ташлыкской гидроэлектростанции, являющейся частью Южноукраинской АЭС. В результате, резолюцию, в которой отразилось негативное отношение общественности к наращиванию мощностей атомной энергетики, поддержали Николаевский областной совет и областная госадминистрация. С 1998 года проводит кампанию общественных слушаний по вопросам энергетической политики коалиция «За энергетическую безопасность, информированность и права граждан», в которую входит 28 организаций.
Проблема в том, что хотя в национальном законодательстве участие общественности в экологической экспертизе и предусмотрено соответствующим законом, но процедура такого участия не урегулирована. В результате, подчеркнул председатель харьковской областной организации ВЭЛ Сергей Разметаев, общественные экологи практически не имеют возможности препятствовать строительству объектов, негативно влияющих на окружающую среду. Лишь в редких случаях, когда информация о подобных объектах становится достоянием общественности, предпринимаются конкретные шаги. Так, удалось предотвратить строительство полигона бытовых отходов в Харькове — мнение общественности поддержали депутаты местного совета.
Иногда отстоять свое право на чистую среду обитания удается и вовсе в «безнадежных» случаях. Примером здесь может стать акция Комитета общественного самоуправления одесского микрорайона Лузановка, который создал прецедент судебного иска по экологическим вопросам — 80 жителей микрорайона обжаловали в суде бездеятельность местных властей. Тогда членами комитета было собрано 8 тысяч подписей за окончание строительства канализационно-насосной станции КНС-10а: в результате на достройку необходимого объекта были выделены средства из резервного фонда страны. Кроме того, жители этого микрорайона добились закрытия экологически опасного предприятия — промывочно-пропаривальной станции на железнодорожной станции «Одесса-Сортировочная», находившейся в двухстах метрах от жилых домов Лузановки.
Увы, такие примеры пока единичны: часто ни у отдельных граждан, ни у общественных организаций просто не хватает сил для того, чтобы бороться с «ветряными мельницами» — местными властями. Это притом, что с правовой точки зрения Орхусская конвенция не противоречит действующему законодательству Украины. Ее положения отражены в Конституции страны, законах «Об информации», «Об обращении граждан», «Об охране окружающей природной среды», «Об экологической экспертизе», «Об обеспечении санитарного и эпидемического благополучия населения» и ряде других. Однако для выполнения требований конвенции необходимо внести коррективы в законодательно-правовое поле, а это — более 50 законодательных актов. Когда у наших парламентариев дойдут до них руки, можно только гадать.