Размещенная в сейсмически опасном регионе, на стыке мировых культур, исторических перипетий, государственных границ и географических зон (Русской равнины и Карпатских гор), Буковина буквально наэлектризована фантомами разнообразных катастроф. Время от времени они материализуются в страшные события. Например, пять лет назад в Хотинском районе, на окраине с. Данкивцы, в одну из январских ночей жители села проснулись от землетрясения и громкого взрыва — огромная масса почвы рухнула в 20-метровую карстовую пропасть. А в июле 99-го года над горной рекой Сирет на Вижнитчине, после полуторачасового ливня с градом (величиной с куриное яйцо) уровень воды поднялся до четырех метров. Волна селевого потока сносила все на своем пути — мосты, дороги, дома. Некоторые дома в с.Долишний Шепот были засыпаны камнем по самые окна. Небывалое наводнение 91-го года, памятное всем, забрало жизни десяти человек. Потоки воды, вызванные сильными ливнями, прорвали каскады дамб в Заставновском и Кицманском районах и затопили 18 населенных пунктов вместе с Садгирским районом Черновцов. Из зоны затопления пришлось выселять более пяти тысяч человек.
Но настоящим бедствием являются оползни. 1600 зарегистрированных оползнево-обвальных участков занимают почти треть общей площади Буковины. Из них 394 активные, а 96 — вообще опасные. За последние семь лет убытки от оползневых процессов составили 138 млн. грн. Но об оползнях — разговор особый.
В сводках Министерства по чрезвычайным ситуациям они проходят под грифом «чрезвычайные ситуации естественного происхождения», что кажется довольно странным и противоречивым. Взять хотя бы оползневые явления на береговом участке водохранилища Днестровской ГЭС, где возможны (утверждается в документах МЧС) события с катастрофическими последствиями как для самой ГЭС, так и для ближайших населенных пунктов. Еще больше обеспокоены специалисты речными склонами в районе гидроаккумулирующей электростанции, строительство которой стало уже притчей во языцех. Она сооружается на аномально высоких и крутых берегах, в результате чего раскрылись большие площади горного массива. Но не это самое страшное. Из-за недостаточного финансирования практически приостановлено строительство. Бетонный монстр недействующей ГАЭС своей многотонной нагрузкой на геологическую среду вызывает активизацию опасных процессов. То, что может произойти около станции в ближайшее время, даже на сухом языке официального документа звучит жутко: «Размыв русла Днестра, уменьшение пригруза склонов и раскрытие естественно ослабленных горизонтов, с которыми связаны площади скольжения оползней, задержка и высокая инфильтрация атмосферных осадков в техногенно раскрытый массив пород, а также обвалы в подземных выработках становятся опасными и способны вызвать оползень большого массива — десятки миллионов кубических метров горных пород. В случае возникновения катастрофического оползня на Днестровском склоне и в районе ГАЭС узкое русло Днестра перекроется оползневыми массами высотой 15—20 метров. Это приведет к затоплению шести близлежащих сел (перечень прилагается), а прорыв плотины вызовет волну, способную снести расположенные ниже населенные пункты и буферный гидроузел».
В сущности, это не что иное, как тлеющая антропогенная катастрофа, вызванная бездумным и преступным вмешательством человека в гармоничный мир природы. Но, как это ни странно, по Государственному классификатору чрезвычайных ситуаций в Украине она считается естественной. По логике составителей этого классификатора (между прочим, очень серьезный документ), оползни являются такими же естественными геологическими явлениями, как землетрясение или извержение вулканов, а значит их можно причислить к одному классификационному классу — чрезвычайные ситуации естественного характера, вместе со всякими метеорологическими (жара, сильный туман или вьюга), гидрологическими (морской шторм) явлениями. (Кстати, эпидемии, пандемии и даже массовые отравления людей тоже считаются вполне естественными). Вывод из всего до смешного прост: поскольку вызывает оползни (эпидемии, отравления, наводнения) сама природа, то и воспринимать их нужно как нечто естественное и фатальное, с чем бороться практически невозможно. Остается разве что героически ликвидировать последствия тех чрезвычайных ситуаций.
Показательный пример такой самоотверженной борьбы с естественным стихийным бедствием (как его охарактеризовали) — ликвидация последствий катастрофического оползня в селе Костинцы Сторожинецкого района области, где в апреле 1999 года за считанные часы десятки миллионов кубометров почвы, двигаясь со скоростью 25 см в час, поставили под угрозу существования все село вместе с его жителями. И до сих пор, когда смотришь на огромные пропасти и многометровые широкие рвы, кажется настоящим чудом, что разверзшаяся земля вообще не поглотила Костинцы. Не уцелел ни один дом, 42 из них разрушены полностью. На всей территории оползня (а это четыре квадратных километра) из строя выведена вся сельская инфраструктура. Для спасения Костинцев задействовали почти тысячу человек (не считая местных жителей), больше ста единиц техники. Кабинет министров даже создал специальную правительственную комиссию для проведения срочных мероприятий по стабилизации этой чрезвычайной ситуации. Дважды здесь побывал сам Президент, не говоря уже о министрах, депутатах всех уровней и других уважаемых государственных персонах. О причинах оползня много не говорили, ссылаясь на природную стихию, но те, кто понимает толк в таких вопросах, единодушно, правда, очень тихо, утверждали: к оползню привело значительное переувлажнение почв, не в последнюю очередь вызванное выкапыванием под горой, потом и «поехавшей», многочисленных прудов для разведения рыбы.
Печально известные черновицкие оползни — тоже якобы естественного характера. Вся страна сочувствовала Черновцам, а многие и помогали материально, когда в феврале 1995 года целая городская улица повисла над крутым обрывом. Разрушены 22 здания, серьезные повреждения имели хозяйственные застройки городской больницы, трикотажной фабрики, уже не говоря об электросетях, водопроводе и тому подобном. Срочно выполненные работы позволили в основном сдержать сползание почвы и защитить от деформации железнодорожный путь международного сообщения, проходящий рядом. Однако укрепления работают в экстремальных условиях перегрузки, а гидрологические и геодезические наблюдения свидетельствуют о нарастании деформационных процессов, подъеме уровня подземных вод, появляются все новые доказательства оползневой опасности на флангах обвала, который из-за недостатка средств (банальная причина) не успели хорошо закрепить.
Причиной оползня признали неблагоприятное стечение естественных обстоятельств: поднялись почвенные воды, луна была не в той фазе, поезд неподалеку прогрохотал, землетрясение в Румынии — а все сказалось на Черновцах. Вскользь отмечалось ненадлежащее состояние дренажной и канализационной систем, из-за чего в оползневых холмах образовывался критически опасный уровень влаги. Что же случилось на самом деле — сегодня, пожалуй, никто не скажет. Никого, впрочем, и не спрашивают. Ибо ответ для многих может быть очень невыгодным и неприятным.
Сакраментальное «кто и как довел Черновцы до катастрофы» даже не озвучивается. Природа — это природа. Возможно, и в самом деле суть не в этом, хотя непредубежденное, полное и объективное выяснение всех причин этого так называемого естественного стихийного явления нужно не столько для наказания виновных, сколько для недопущения подобных ситуаций. Ведь город, лежащий на семи холмах, продолжает «ехать» в 69 оползнево-опасных районах, 7 из которых — особенно опасны. И тогда уже трудно будет все «списать» на румынское землетрясение, поскольку всем очевидно — в черновицких оползнях виновата не столько природа, сколько равнодушие и бесхозяйственность соответствующих служб, которые должны были предотвратить беду.
В 70-е годы в Черновцах существовала мощная организация для борьбы с оползневыми явлениями — противооползневое управление при облжилкомхозе, в распоряжении которого было 300 специалистов с рабочими и всей необходимой техникой. Благодаря этому управлению осталась целой и невредимой жемчужина мировой архитектуры — бывшая резиденция буковинских митрополитов, где сейчас находится Черновицкий национальный университет. Работы по предотвращению оползней были проведены в те времена грандиозные. Вскоре противооползневое управление само попало в стихию всяких реорганизаций и в результате превратилось в подраздел из шести человек при городском тресте «Зеленстрой», которому навесили еще и уход за водохранилищами. Как откровенно говорит Александр Рябоконь, заместитель директора департамента градостроительства Черновицкого горсовета и начальник управления капитального строительства, сегодня того подраздела с его скудным финансированием едва хватает на очистку Прута от дохлых котов и собак. О плановых серьезных противооползневых работах не говорится вообще. Как ни больно это констатировать, город и область со своей проблемой брошены на произвол судьбы. Трещат стены не только в жилых домах, а и в высоких руководящих кабинетах городской Ратуши и облгосадминистрации.
В 1999 году, когда рушились Костинцы и первые лица государства обещали Буковине всестороннюю поддержку в борьбе со стихиями, Кабинет министров принял специальное постановление «О мерах по ликвидации последствий и предупреждению катастрофических оползней в Черновицкой области», под которое в госбюджете заложено 72 млн. грн. Из них освоено (по сути, на латание дыр) 20 млн. Еще 170 тысяч, выделенных в прошлом году Киевом, пошли на погашение предыдущего долга. Следовательно, никакие работы уже длительное время не проводятся. За счет собственных средств дотационная область справиться с оползнями не в состоянии.
Как любит говорить мэр Черновцов Николай Федорук, у нашего города есть три проблемы: первая — деньги, вторая — деньги, третья — тоже деньги. Их нет на самое необходимое, даже на предотвращение чрезвычайных ситуаций, угрожающих человеческими жертвами. Но нужно ли их предотвращать вообще, если, как свидетельствует житейский опыт, чрезвычайная ситуация — замечательный способ сэкономить местный бюджет за счет государственного. Капитальный ремонт дома на центральной улице О.Кобылянской, 19, плановые сроки которого истекли давным-давно, стоил бы городу минимум 1,5 млн. грн. Восстановление же его после обвала выльется в немного большую сумму. Но, во-первых, большую ее часть обещает столица, а также инвестор, которого лихорадочно ищут, во-вторых — это уже будет новый дом, а демонтаж старого экономил деньги благодаря работе на обвале мобильных и оперативных групп городского и областного управлений по вопросам чрезвычайных ситуаций и отдельного аварийно-спасательного отряда МЧС. Ну и, конечно, появился замечательный случай для всех желающих продемонстрировать пылкую любовь к ближнему. «Отцы» города уверяли, что никто не останется с бедой наедине, так и не взяв на себя ответственность за нее надлежащим образом. (В целом общее состояние исторической застройки Черновцов, особенно жилой части, находится на пределе безопасной эксплуатации. То же касается инженерных сетей. 212 жилых дома признаны аварийными. Срочно следует восстановить функционирование дренажной системы, ливневой, поломка которых приводит определенным образом и к оползням, и к разрушению домов.)
Конечно, все это звучит немного цинично. Но едва ли что-то способно превзойти цинизм комиссии из местных строителей, архитекторов, представителей райжилуправления и департамента градостроительства (в адрес которого жильцы злосчастного дома множество раз писали жалобы о его угрожающем состоянии), которая за несколько дней до катастрофы наконец соизволила посмотреть аварийный дом. Решив, что все не так и страшно, комиссия налепила на фасадных трещинах бумажные «маячки» для наблюдения.
В сводках Министерства по чрезвычайным ситуациям, в обязанности которого вроде бы входит и предотвращение стихийных, тем более рукотворных бедствий, указано, что основная причина обвала старинного сооружения на ул. О.Кобылянской — его физическое старение. С чем работники городской прокуратуры не полностью согласились и возбудили уголовное дело по статье «Служебная халатность». Львовские специалисты проводят сейчас судебную строительно-техническую экспертизу, стремясь объективно выяснить настоящие причины катастрофы. Но то, что можно было не допустить до человеческих жертв (руины погребли под собой двух жителей дома), понятно и без судебных экспертиз. Так же очевидно, что можно было бы спасти и сам дом, надлежащим образом за ним ухаживая и грамотно делая перепланировки.
Если результаты прокурорского расследования не станут, как это часто бывает, разменной монетой в политических торгах, вполне вероятно, Министерству по чрезвычайным ситуациям таки придется пересмотреть Государственный классификатор ЧС, выделив в нем по требованию жизни особый вид катастроф — антропогенные. Это нужно не ради бумажной формальности. Антропогенная чрезвычайная ситуация, в отличие от естественной или техногенной, будет требовать иного реагирования соответствующих служб и органов, иного анализа событий и выводов относительно конкретных причин и конкретных виновников. Возможно, тогда станет меньше и чрезвычайных ситуаций, и суматошного фарса вокруг них.