Бальнеологические, рекреационные ценности всемирно известного курорта Большая Ялта обусловлены тремя составляющими: расположением на морском побережье, теплым, солнечным климатом субтропического типа и сосновыми лесами, которые тянутся широким поясом по южному макросклону Главной гряды. Сегодня под самой большой угрозой оказались леса. Эта непростая проблема отражает много других экологических проблем курорта.
Образуя почти сплошной мощный пояс в районе Большой Ялты, сосна выделяет эфирные масла, озон, что в комплексе с морским воздухом положительно сказывается на оздоровлении людей, страдающих болезнями дыхательных путей. Еще в ХІХ в. известные врачи Боткин, Штангеев предложили для лечения больных специальные маршруты, которые функционируют и теперь (Боткинская, Штангеевская, Солнечная тропы). Между тем площадь сосновых лесов неуклонно уменьшается, преимущественно вследствие пожаров. После огромного пожара, когда выгорело свыше 200 гектаров леса, в 1973 году создан Ялтинский горно-лесной природный заповедник на площади 14 230 га.
Флора Ялтинского заповедника представляет большую ценность. Практически в каждом высотном поясе есть растительные группировки, занесенные в Зеленую книгу Украины. Так, в нижнем поясе попадаются ценные реликтовые деревья можжевельника высокого и фисташки, а также фрагменты единственной в Украине вечнозеленой лиственной породы — средиземноморского реликта земляничника мелкоплодного. Средний широкий лесной пояс образуют насаждения сосны крымской, а в восточной части — сосны Коха, которые определяют климатические особенности курорта. На яйле распространены горные луговые степи реликтового типа. Все эти группировки находятся на границе распространения, поэтому для них характерно состояние неустойчивого равновесия и они очень чувствительны к изменениям внешних факторов.
Едва ли не наибольшие убытки лесам заповедника, прежде всего хвойным, наносят пожары. В последние годы зафиксированы поджоги ценных реликтовых редколесий можжевельника высокого, занесенного в Красную книгу Украины, в районе Голубого залива (территория Ялтинского заповедника) и в Байдарской долине. Поскольку его древесину используют для декоративных изделий, украшений, а особую ценность она приобретает после того, как засохнет на стволе, то не исключена вероятность намеренных поджогов. Один из фактов разрешения на вырубку горелого можжевельника для его дальнейшей реализации рассматривался на заседании Национальной комиссии по вопросам Красной книги Украины, где было принято решение сжечь древесину. Жестко, но, пожалуй, правильно.
Намного сложнее проблема предотвращения пожаров в сосновых лесах, формирующих густые древостои и представляющих собой, по существу, единый целостный массив, занимающий более половины площади заповедника. Значение этих лесов заключается еще и в том, что основа их флоры — субсредиземноморские виды, которые в других регионах Украины не растут. Часть эндемических видов в них превышает десять процентов. Эти группировки чувствительны к влиянию внешних факторов, поэтому для их восстановления нужны большие затраты.
Как свидетельствуют наши исследования, после пожара формируются густые заросли ежевики, которые через несколько лет сменяются густым подростом кустарников и лиственных лесов. Сосна самосевом восстанавливается очень плохо. Следовательно, такой ход развития растительности (сукцессия) необратим, и площадь сосновых лесов уменьшается. Поэтому денежная оценка убытков, причиненных последним пожаром, — по подсчетам крымских экологов, она составляет 100 млн. гривен, — не завышена, как стараются доказать те, кто обсчитывает ущерб только на основе товарной древесины.
Искусственные посадки сосны после пожара кардинально не меняют ход сукцессии, поскольку все равно формируется густой ярус лиственных пород, под которым уже следующее поколение сосны не восстановится. Однако путем искусственных посадок мы замедляем этот процесс замещения на несколько десятков лет.
Поскольку половина площади сосновых лесов уже имеет смешанный древостой, то, по нашим подсчетам, через 75—100 лет их площадь может сократиться на 20—25%. Поскольку они занимают небольшую территорию, то даже случайные пожары могут ускорить эти процессы, что скажется на климате региона.
К сожалению, масштабы пожаров нарастают. По последним данным, в результате пожара в августе с.г. полностью выгорело 70 га леса (верховой пожар), а 300 га были охвачены низовым пожаром, что приведет к существенному изменению травяно-кустарникового яруса. Возрастание количества пожаров обусловлено увеличением наплыва отдыхающих, свободным доступом в леса и т.п. Пожарные риски усиливаются в связи с климатическими изменениями. Ведь повышение температурного режима (особенно сухим летом) приводит к увеличению транспирации влаги с почвы, осушению подстилки, которая в хвойных лесах накапливается в значительном количестве, поскольку разлагается медленно, на протяжении пяти-семи лет. Способствует этому и травяной покров — в светлых сосновых лесах он бывает достаточно густым, а осенью отмирает. Таким образом, климатические изменения в сторону повышения температур увеличивают риск возникновения пожаров в геометрической прогрессии. Пример этого — возникновение пожаров в заповеднике «Меловая флора» (Донецкая обл.) и на Олешковских песках (Херсонская обл.), которые были зафиксированы синхронно в августе с.г.
Однако программа относительно оценки изменений климата и их последствий в Украине, разработанная НАН Украины, до сих пор не утверждена, государственного заказа на нее нет, а проблемы, которыми обеспокоен мир, исследуют отдельные специалисты практически на энтузиазме.
Сегодня Ялтинский горно-лесной заповедник имеет статус природного, что, по действующему законодательству, предусматривает абсолютную форму охраны. Что это означает? По закону мы не можем вмешиваться в процессы, причиной которых являются природные факторы. Даже после пожара здесь нельзя сажать сосну (о чем уже пишут в прессе); процесс должен идти сам по себе, а мы можем только наблюдать и исследовать это, вести мониторинг. Результат прогнозируется и хорошо известен. Пассивная форма охраны давно себя исчерпала, сегодня она — тормоз для заповедного дела, поскольку при этом теряется ценность экосистем, ради которых и создавался заповедник. Уже назрела необходимость применять активные формы защиты в заповедниках. Вмешательство человека на территории заповедников допустимо лишь с целью сохранения их компонентов, а не разорения.
Между тем вопрос изменения статуса Ялтинского заповедника находится ныне на стадии согласования. Речь идет о предоставлении ему статуса биосферного заповедника, что, с одной стороны, предусматривает получение соответствующего международного сертификата МАБ ЮНЕСКО, а с другой — допускает зонирование и предусматривает, кроме заповедных, выделение буферных и транзитных зон, где возможны определенные работы, в том числе и лесовозобновительные, но они не должны наносить ущерб заповеднику.
Еще в 1970—1980 гг. мы поддерживали идею создания биосферного заповедника, мотивируя это тем, что на его территории лежат автодороги, размещены отдельные здания и т.п. Однако 95% территории — это природные, ценные, уникальные экосистемы, требующие охраны. Другие зоны — строгой регламентированной посещаемости — имеют вид узких полос для массовых экскурсий и рекреации вдоль дорог и на отдельные объекты (гора Кошка или гора Крестовая, канатной дороги на Ай-Петри тогда еще не существовало). К сожалению, даже гарантии, что посадка леса после пожара будет осуществляться с позиций максимального восстановления природных экосистем, у нас нет. Скорее, наоборот: в Крыму есть огромный опыт, когда с целью посадки сосны распахивали каменистые вершины яйлы или террасировали предгорья, что привело к усилению карстовых процессов, эрозии, вымыванию почвы, изменению гидрологического режима. Такое лесонасаждение с нарушением микроландшафта, почвенного покрова, с уничтожением травяной растительности в заповеднике нанесет больше вреда, чем пожар.
В 2006 г. председатель Верховной Рады Крыма А.Гриценко обратился к президенту Украины с вопросом вывода 800 га заповедника под инвестирование различных проектов, связанных с развитием инфраструктуры Большой Ялты. А это 5,5% территории ценных экосистем. К сожалению, мы знаем эту «цепную реакцию», когда развитие инфраструктуры будет требовать дальнейших действий в этом направлении.
Минэкономики Украины поручено рассмотреть вопрос создания Ялтинского биосферного заповедника и выделения 14 га его территории для расширения свалки для Ялты.
Другой вопрос, который обсуждается сегодня, — строительство газопровода Севастополь — Форос — Ялта государственным акционерным обществом «Черноморнефтегаз» через Ялтинский заповедник с Ай-Петри до Ялты.
Да и желающих отхватить кусок земли на южном берегу на границе заповедника есть немало, поскольку даже в транзитных зонах в границах таких биосферных заповедников разрешается определенное строительство. Если площади не хватит, нетрудно ее расширить. Методика для этого уже отработана: спровоцировать нарушения, поджоги в нужной части, а потом — по обычной схеме, как это было сделано в Дунайском биосферном заповеднике (БЗ). Вплоть до пересмотра зонирования и изъятия территорий, которые уже не имеют соответствующей ценности. После инцидента с Дунайским (было найдены юридические зацепки для изменения зонирования не в пользу заповедника, а с нарушением природоохранного режима), пока не примут соответствующее законодательство, которое ужесточит защиту природоохранных объектов, статус заповедника менять нецелесообразно.
Вместе с тем биосферный заповедник должен иметь международный сертификат, утвержденный МАБ ЮНЕСКО. Отвечает ли сегодня этим требованиям заповедник? Нет, поскольку он не имеет соответствующей научной инфраструктуры, которая бы обеспечивала мониторинг, его территориальная конфигурация не отвечает этим требованиям.
Таким образом, проблем у Ялтинского заповедника немало. И решать их нужно с позиций экологических приоритетов, максимального сохранения природы Большой Ялты — уникального уголка нашего государства.