Аскания: страна детства

В повседневной суете мы скользим по жизни, подчас не замечая прекрасного рядом. Автомобили, телевидение, городской шум и компьютеры наполняют наше существование, программируя истерзанное сознание на стереотипы одинакового мышления. Вечером нас встречают каменные дома, впитывают нас, уставших, с грязных улиц, чтобы утром выплюнуть обратно в водоворот страстей и собственной бесполезности.

…Перед глазами расстилается беспредельная ширь, утопающая на горизонте в голубых небесах и белых барашках облаков. Нет в ней мрачных и таинственных дум северного леса, сине-зеленой бездны морской пучины, холодной гордости обледенелых и белоснежных пиков гор. В ней есть лишь ясная сияющая улыбка жизни, безбрежный простор и воздух. Океан свежего воздуха, заполняющий все степные просторы от Карпат до Тихого океана. Это степь.

В яркой синеве небес слышатся призывные стоны и ярко-белыми неторопливыми, сверкающими на солнце лентами тянутся лебеди. Иногда всю ночь напролет следуют друг за другом вереницы свиязей. Их не видно во тьме, слышны только движения сильных крыльев и бодрые бесконечно веселые голоса. С громким гоготанием на огромной высоте пролетают на север гуси.

Степь едва начинает зеленеть. Первые побеги пробиваются через слой отживших стеблей, задерживающих влагу. Божьи коровки яркими пятнашками краснеют на тонких влажных стеблях, неуклюжей походкой, как пьяные, двигаются вперед только что очнувшиеся жуки. Около своих нор резвятся суслики, далеко разносятся их бойкие тонкие голоса.

Где-то кричат невидимые перепела, ящерицы греются на тропинках — там, где проглядывает голая земля. А чуть в сторонке начинается мир степных тюльпанов. Куда ни глянь — везде поднимаются к небу ярко-красные и желтые матовые головки, такие мягкие и прохладные на ощупь, водящие свои таинственные хороводы... Какой великой свободой, какой безгрешной радостью дышит все вокруг!

Становится теплее и весна полностью вступает в свои права. На смену ярким весенним цветам-эфемерам, по сути, калифам на час, приходят другие — более спокойных оттенков, но живущие уже почти все лето. Всего же за сезон степь меняет свой облик 7—10 (!) раз, попеременно превращаясь из желтой в сиреневую, а затем в розовую и голубую. Это отцветают одни растения, на смену им приходят другие, затем вянут и они, а раскрываются третьи. Всего же в заповедной асканийской степи произрастает более 300 (!)
видов растений, 85 из которых — энде­мики.

Поздней весною степь стоит окутанная в серебристо-седую дымку ковыля, колыхающегося от малейшего дуновения ветерка. Это перистые ковыли — Лессинга и украинский, стоят стеною, отливая тусклым серебром и придавая степи романтический флер. Своим вечным движением ковыльная степь напоминает волны великого океана, совершающего свой бесконечный путь от наших ног в мир, лежащий за горизонтом, в неведомое и романтическое далёко…

В начале ХІХ века в бескрайние таврические степи пришли немецкие колонисты, откликнувшиеся на зов русской царицы Екатерины. Но один из них, Фридрих Фальц-Фейн, заповедал клочок степи настоящей, девственной, на котором и возник со временем заповедник. Сначала это были маленькие клетки со зверушками, потом вольеры, затем огромные загоны, где на свободе гуляли страусы, быки, лошади и антилопы. Когда Фридрих стал взрослым и окончил Дерптский университет, были предприняты десятки экспедиций в Африку и Азию за дикими животными. Постепенно степь заселялась африканскими газелями и винторогими антилопами, азиатскими дикими лошадьми и верблюдами, американскими безгорбыми верблюдами-ламами и австралийскими страусами.

…Еду верхом на лошади по заповедной степи Чапельского пода — огромной природной равнинной чаше, залитой после паводков водой. Навстречу идут, важно покачивая винтовыми рогами, африканские антилопы канны, а за ними, как черная туча, огромные американские бизоны, сопя на ходу и ковыряя рогами землю. Тут же табуны лошадей Пржевальского и куланов, спокойно пасшиеся на просторе, организованно развернувшись ровным строем, стремятся галопом уйти прочь от человека, соперничая в скорости с ветром. Зебры, как в Восточной Африке, гуляют рядом с африканскими страусами и красуются полосатыми боками; стайки нильгау соседствуют с антилопами гну, а олени пасутся рядом с муфлонами. Более 80 видов диких копытных — антилоп, оленей, быков, лошадей, куланов и прочих побывало здесь. На этих шелковых степных травах, как в райских кущах, все звери дружно живут вместе.

Надо мною раз за разом шумят крылья: стаи диких перелетных птиц одна за другой садятся в центре пода — на степное озеро, заросшее по краям камышом. Здесь их царство, и они оккупируют всю водную гладь, оставляя лишь часть ее для водопоя оленей, лошадей, буйволов и бизонов. По отмелям бегают зуйки и ходулочники, рядом с ними плавают утки, гуси и лебеди. Вот очередная стайка кряквы, со свистом разрезая крыльями воздух, садится на воду.

Подьезжая к другому озеру — внутреннему, зоопарковскому, утопающему в пенной зелени вязов и тополей, вижу, как в воздух поднимаются красавцы лебеди и кругами летают в вышине. Стаи уток возвращаются с кормежки и со свистом садятся на воду, а гуси и казарки суетятся среди тенистых островов, занимая территории и строя гнезда. По отмелям кормятся розовые фламинго. На полянах словно драгоценные камешки разбегаются по кустам красавцы фазаны, а в зеленой глубине каналов тихо крякают утки мандаринки.

На поляне африканские красавцы — венценосные журавли — совершают брачный танец, смешно приседая и подпрыгивая. А невдалеке редкие местные журавли — «красавки», пытаются очаровать своих хохлатых спутниц. В белых птичьих домиках, увитых виноградом, писк и гомон — здесь устраивают свою беспокойную жизнь пернатые обитатели. Тут все наполнено кипучей жизнью, весенней радостью, все поет, щебечет, летает, хлопочет… Дивные сочные флейтовые звуки доносят песню певчего дрозда. Из листвы ему вторят зяблики, голуби и кольчатые горлицы. Все они в зелени кустарников и дубрав строят свои гнезда и готовятся к выводу птенцов.

Выхожу из зоопарка и попадаю в тенистый ботанический сад. В разные стороны разбегаются аллейки. Они минуют поляны, заросли, сходятся вместе и опять разбегаются. Вокруг — мир цветущих деревьев. Со всех сторон доносятся ароматы цветов, буквально кричащих на весь мир — вот он я, найдите меня, смотрите, какой я красивый, чудесный и душистый!

Умиротворенно журчит ключ и прозрачная, как слеза ребенка, вода мимо таинственного грота, овеянного дымками легенд, убегает в тихий пруд, где среди отражений деревьев обитают белые лилии и золотые рыбки. Уточка с селезнем, тихо крякая, обживают маленький лесной остров, готовятся к появлению утят. Между лилиями сидят лягушки с золотыми глазами и задумчиво квакают. В чистую воду смотрится древний грот, приют влюбленных, а над ним шумят в вышине гигантские сосны и дубы.

Рядом с прудом раскинулась Голубая поляна, получившая свое название от голубых елей, стоящих как гренадеры «во фрунт». Дальше открываются таинственные лесные опушки и обступившие их деревья-великаны. Забравшись в глубину парка, можно оказаться в таких местах, где вокруг стеною стоит настоящий лес и найти отсюда выход можно только с криками «Ау!» или двигаясь по опушкам и прогалинам. Выйдя наконец из леса, попадаем на Большую поляну со стоящими в центре кряжистыми крымскими соснами. Это начало другой части парка — лесостепной. Здесь не такие высокие деревья, поляны более обширные, попадаются различные экзотические можжевельники и биоты, цветет рябина, усыпаны белыми цветами яблони и груши, шумят на ветру березки маленькой рощицы…

Трудно напоить такой огромный парк посреди сухой степи. Поэтому Фридрих Фальц-Фейн еще сто лет назад установил экзотическую водонапорную башню, стоящую и поныне. Из нее вода стала поступать в систему искусственных каналов и прудов, а уж они разносили ее по всему огромному парку и доносили до центрального пруда его лесостепной части.

Эти каналы и пруды, с обступившими их ивами и камышами, стали убежищем для многочисленных птиц и мелких животных. Вот со стонущими криками взлетают осторожные красные огари, а в мелком заливчике милуются веселые пеганки. На островах, поросших старыми ивами и тополями, в зарослях стелющегося по земле дикого винограда, виднеются очертания сидящих на гнездах гусей и лебедей. Нырки затеяли свои интересные игры с нырянием, которым способны заниматься часами. Громко хлопая крыльями и кивая головами, приветствуют друг друга лебеди-кликуны. Покачивая головками, медленно плывут по каналам строго нарядные австралийские черные лебеди. Из камышей доносятся плеск и возня — это в тине барахтаются карпы да беспокойные уточки налаживают свою личную жизнь и ставят нахальных селезней на свое место.

...Сегодня здесь, в Аскании-Нова, международный биосферный заповедник, сохраняющий для потомков тысячи видов растений ботанического парка, уникальную девственную целинную степь со множеством флористических раритетов и всем ее живым населением, большим количеством других обитателей саванн, гор и пустынь всех континентов. А самое главное — он принимает ежегодно около 100 тысяч туристов со всего света и ждет в гости нас с вами.

Приезжайте!