Я сначала приняла это за фейк. Как потом оказалось, не только я. Папа Франциск, конечно, регулярно демонстрирует странности, заигрывает с Москвой и т.д. Но то, что было опубликовано на сайте Римско-католической архиепархии в Москве, выходило за рамки обычной папской «странности» или даже умеренной русофилии, присущей понтифику. На втором году того адища, который «матушка Россия» разверзла своими руками в нашей стране, мы были вправе ожидать от главы Католической церкви если не переоценки ценностей, то хотя бы проявления чувства такта.
Но правда ли он это сказал? Быстрый поиск по итальянским источникам не дал ничего, — я находила одни и те же тексты, от которых веяло духом ватиканского пресс-релиза. Но в конце концов мои поиски увенчались успехом: таки да, и про Петра Первого с Екатериной Второй, и про «матушку Россию» с империей, и про великую культуру с ее «гранде уманита».
О природе моста
Судя по всему, слова Папы Франциска, сказанные в самом конце его выступления — тщательно подготовленного, как и все выступления Папы, — были его и только его личным вкладом. Частное мнение, так сказать. От всей души. А может, по расчету. Как опытный оратор, Папа постарался понравиться публике, показать, что он дышит с ней одним воздухом (пускай и насыщенным запахом серы). Продемонстрировать свою знаменитую vicinanza — близость (одно из самых популярных слов в ватиканском словаре периода Папы Франциска). Понтифик провозгласил себя строителем мостов, которые соединяют то, что разделено какими-то преградами, — и вот мы получили возможность посмотреть на инженерный метод Папы Римского.
В этом методе нет ничего неожиданного. Мосты, переброшенные через естественные преграды, позволяют нам не замечать самих этих преград и жить так, будто их нет на самом деле. Преграда, которая отделила Россию от приличного общества, — агрессивная война против Украины. Но вместо того, чтобы объяснить молодым людям природу этой преграды и помочь им разобраться в том, как с этим жить, Папа Франциск пошел иным путем — «перебросил мост» над этой проблемой. Сделал все, чтобы эта проблема осталась за скобками, за стенами, далеко внизу. И не ранила молодых россиян. Даже когда Папе задали вопрос о войне в Украине, он нашел убежище в пространных рассуждениях о дипломатии, а не о моральной ответственности.
Мост — лучший образ и, подобрать трудно, стратегический объект. Как по физическому мосту — танки, по телемосту продвигается в души юных уверенность в том, что все, что делает их империя, сам их «способ быть русскими», морально приемлемы и одобрены самим наместником Бога на Земле.
Монах и монарх
Очередной папский каминг-аут на тему «матушки России» обескуражил Римскую курию, наверное, не меньше, чем нас с вами. То, что мне пришлось так долго искать «матушку Россию» в околоватиканской прессе, — тому подтверждение. Конечно, в Ватикане смотрели и слушали телемост — не каждый день Папа Римский говорит с Россией. И слова о «величии» не могли пройти мимо внимания. Но очередной папский «экспромт» там предпочли не предавать огласке. А когда волна, поднятая Украиной, докатилась, наконец, до Италии, проватиканская пресса запестрела заголовками о том, что Украина, мол, опять недовольна Папой Франциском. Как будто проблема именно в Украине и ее неоправданной нервозности или даже предвзятости к Папе Франциску.
В самой Украине среди католиков тоже оказалось немало тех, кто кинулся на защиту понтифика: «не так поняли», «вырвали из контекста», «у него есть план» и вообще «это другое». Но преобладало все же раздражение. Вернее, обида. И даже гнев. Вплоть до отказа ходить в церковь, которая «молится за Папу».
Поэтому Папа Франциск — суровое испытание в первую очередь для самой Католической церкви. Его артистизм дополняется равнодушием к правилам и (заслуженным) недоверием к Римской курии с ее бюрократией, коррупцией и интригами. Понтифик почти не скрывает, что во многих вопросах он полагается в большей мере на неофициальные каналы и неординарные методы. Уж не знаю, что тут играет основную роль — то, что Папа иезуит, или то, что он выходец из тех краев, где официальные механизмы работают плохо и ненадежно, а неофициальные всегда более эффективны.
Осознает это Папа Франциск или нет, но он ведет себя как абсолютный монарх в церкви. Это, конечно, не новость — Католическая церковь в целом так устроена (что в ней всегда нравилось патриарху московскому Кириллу). Но если прежние папы были вынуждены сосуществовать с «двором» и считаться с его мнениями, интересами и правилами, то Папа Франциск отказывается соблюдать эти «условности». Он нарушает правила и расширяет пространство своей свободы.
Надо отдать понтифику должное: он понимает, что это слабость, когда огромный, сложный социальный организм зависит от решений, действий и даже просто слов одного человека. Он даже стремится провести реформу, цель которой — передать больше полномочий коллегиальным и, что важно для Папы лично, региональным органам.
Но сам Папа Франциск при этом остается воплощением той самой силы, которую он сам же стремится преодолеть.
Папа дает подсказку
В истории с «матушкой Россией» мы стали свидетелями того, как представления и склонности одного человека ставят под удар всю церковную структуру. Украинская греко-католическая церковь пошатнулась под шквалом критики — как изнутри, так и снаружи. Поминать ли имя Папы Франциска во время богослужения? Вот какой вопрос задавали себе и друг другу греко-католики последние два дня.
Масла в огонь подлили и московские церковные пропагандисты, — они тоже оценили и как могли подчеркнули «схожесть ситуации». Что это, мол, Папе Римскому можно прославлять Российскую империю и «способ быть русскими», а патриарху Кириллу — зась? Ждем, когда вслед за УПЦ МП в Украине запретят УГКЦ. Или хотя бы потребуют «разорвать отношения с зарубежным центром». А иначе — двойные стандарты!
Ответить на эти пропагандистские бредни очень легко: когда железные дивизии Ватикана пересекут украинскую границу и двинутся на Киев, тогда и поговорим. А пока ни один ксендз не освятил ни одного направленного на Украину ствола, аналогии, мягко говоря, хромают.
Но осадочек остается. Это прекрасно понимает Верховный архиепископ УГКЦ Святослав Шевчук, который, в свою очередь, старается смягчить удар, нанесенный Папой в сердце его верных и заодно по репутации его церкви в Украине. Главное слово обращения главы УГКЦ — «недоумение». Блаженнейший надеется вскоре встретиться с Папой Франциском, и тогда «все разъяснится». Отнести решение вопроса в будущее — разумный ход. Хейт скоро уляжется (вернее, перенаправится на что-то другое). Ничего, конечно, не «разъяснится» (если до сих пор не «разъяснилось», то чего бы теперь?), но хотя бы отчасти «рассосется».
Основная задача главы УГКЦ и Ватикана — сдержать верующих, которые пребывают в состоянии военного невроза. Обостренное патриотическое чувство и гражданское рвение делают актуальными и по-своему привлекательными идеи об отделении УГКЦ от Католической церкви и ее воссоединении с украинским православием. Призывы к «денонсации Берестейской унии» уже звучат, и некоторые представители власти прямо заявляют, что «наша цель — объединение всех киевских церквей», включая УГКЦ.
Не то чтобы это была совершенно свежая мысль, — об этом говорили и раньше. Но было совершенно непонятно — зачем? С чего бы это УГКЦ «уходить» от Папы Римского?
Папа Франциск сам подсказывает ответ.
Гость с Юга
Любимое клише «простите Папу, — он гость с Юга и ничего не понимает в наших делах» не просто «не работает». Оно мешает понять проблему. Мешает увидеть, что проблема не в конкретном Папе — проблема в церкви, которая пребывает в состоянии колоссального кризиса.
С точки зрения природы церкви, совершенно неважно, откуда пришел Папа — с Юга, с Севера или с Марса. Откуда бы он ни взялся, он не может быть «голосом Юга», «голосом бедных», голосом любой политической, социальной, экономической или этнической группы. Он не может быть репрезентантом каких-то взглядов, ресентиментов, идеологий, культур и, соответственно, заблуждений. Потому что он, согласно своему титулу, — отец всех христиан и раб рабов Божьих. А если он не может справиться с собственной культурной укорененностью и перестать делать из нее место страсти (мало кто из нас может, слаб человек), ему просто не следует высказываться на эту тему публично. «Частным мнением» в этом случае не отмахнешься. Папа Римский — один из немногих людей на земле, у которых не может быть «частного мнения».
Проблема современной церкви, проявленная «Папой с Юга», в том, что церковь больше не имеет амбиций Божественного института на земле. Влияние на реальные земные дела оказывается более актуальным, чем роль универсального духовного ориентира в мире, где и без церкви полно политики, информации, дипломатии, деловых интересов, национальных и региональных интересов. Церковь своими руками отбирает у мира идеи, которые могли бы его объединить. Отнимает даже саму идею универсальности. «Папа с Юга» — это не оправдание. Это горькая метафора распада христианского мира.