Ирина Грей: «Я по китайскому гороскопу кошка. Кошка, гуляющая сама по себе. И влюбчива... Могу влюбиться на один день или на один год. Практически во всех людей, с которыми мне приходится работать, я влюбляюсь, влюбляясь в их творчество»
- Ирина, часто у певиц и актрис стремление сделать творческую карьеру вынашивается с детства или с юности. У тебя это было так?
- Детства как такового у меня не было. Была вечная задерганность - музыка, балет, фигурное катание, художественная студия. Сейчас, вспоминая все это, мне трудно представить, откуда бралось терпение и время, тем более, что характер у меня был довольно решительный.
Впоследствии, конечно, все, чем я занималась, здорово помогло. И я искренне признательна родителям. Им же это представлялось только как «общее развитие ребенка». И когда я поступала в эстрадно-цирковое училище, они были в шоке, и мне так кажется, что до сих пор не смирились. Однако к моему стремлению стать лидером относились без скептицизма. И это, надо отдать должное, добавило мне уверенности в себе.
Наши отношения иногда омрачает то, что я, как человек творческий и к тому же легко ранимый, болезненно реагирую на безобидные в их понимании шутки.
Что же касается начала моего творчества, то надо сказать, что с тех пор, как я стала осознавать себя, у меня была уверенность в том, что буду балериной или музыкантом. В четырнадцать лет я, как, впрочем, и все мои ровесницы, мечтала стать актрисой. Но, к моему счастью, довольно быстро этим переболела.
Еще будучи студенткой, я пошла на прослушивание в женский вокальный ансамбль «Мрія». Меня взяли. И против всех ожиданий увидеть там закостенелую структуру с традиционным для такого ансамбля репертуаром я обнаружила изумительный коллектив, поющий народные песни в джазовой обработке. Конечно, в те времена это не одобрялось.
- Связывает ли тебя что-то сейчас с народной музыкой?
- Конечно, да. Когда «Мрія» распалась, я продолжала петь народные песни в дуэте. Но скоро поняла, что второй Ниной Матвиенко мне не стать и лучше искать что-то свое. А когда стоишь перед выбором и не знаешь, на что решиться, судьба посылает тебе человека, с помощью которого ты делаешь этот выбор и жизнь полностью переворачивается. Так в моей жизни появился Александр Жилинский. С его песней «Пущу віночок» я стала лауреатом на «Червоній Руті» в 1991 году. Некоторое время мы пели с ним вдвоем, а когда собралось достаточное количество материала, мне опять помог случай. После одного из концертов в Одессе, в «Молодой гвардии» ко мне подошел Виктор Анисимов и предложил свою помощь в выпуске альбома. Так появился сборник «Подаруй свої сльози дощу». Сейчас в Канаде выходит мой второй альбом, который будет называться «Покохай мене, козаче».
С тех пор я свято верю, что все в этой жизни предопределено. Только надо быть готовым и не сидеть сложа руки.
- Как бы ты сама определила направление, в котором работаешь, и на кого рассчитана твоя музыка?
- Несомненно, это популярная эстрадная музыка. Однако я до сих пор экспериментирую. Пою и ретро, и рок-н-ролл, у меня есть шуточный сериал «Мамо, дайте грошей», который я пою на суржике, - каждая песня имеет свою завязку, развитие действия и кульминацию. Все это - музыка актерская, музыка настроения с обязательным сюжетом. Могу добавить, что текст для меня намного важнее, чем мелодия.
- После «Червоної Рути» не только ты, но и многие другие исполнители, достаточно ярко выступившие тогда, как бы потерялись. Расскажи, чем ты живешь сегодня?
- На сегодняшний день у меня нет директора, нет своей группы и поэтому я не гастролирую. А совмещать творчество и организаторскую деятельность - невозможно. Ну а самое главное - стало неинтересно. Надоели эти «шаровые» концерты, когда любой, имеющий и не имеющий отношение к концертной деятельности, вдруг пытается заработать на музыкантах. Это еще куда ни шло - можно понять и простить. Но дело в том, что зачастую само отношение к исполнителям просто унизительное. Вот один пример. Меня пригласили в Полтаву. На дворе - Новый год, и, в прямом смысле этого слова поднимают из-за стола, присылают вечером машину, почти всю ночь едем в Полтаву на конкурс «Полтавська красуня», а там никто даже не встречает. Оставшуюся ночь коротаю на диванчике в холле гостиницы. В девять утра удается наконец-то вызвонить кого-то из организаторов «мероприятия». Он сообщает, что в два часа у меня репетиция и в семь - концерт. После того, как я отработала, обещанные деньги пришлось чуть ли не силой «выбивать». Такие истории происходят на каждом шагу. Я соглашаюсь выступать в последнее время только в том случае, если знаю организаторов концерта.
- Это и есть твоя оценка отечественного шоу-бизнеса?
- На мой взгляд, все рассуждения о нашем шоу-бизнесе абсолютно беспочвенны. Его нет и быть не может. Если Ира Билык чего-то добилась, то только из-за того, что успела сделать себе имя и, собственно, деньги, благодаря чему до сих пор может позволить себе держать целую команду, работающую на ее имидж. Результат налицо -девочка научилась разговаривать, одеваться, гримироваться, двигаться на сцене. Даже Тая Повалий не может этим похвастаться. У нее в интервью иногда такие проколы бывают - диву даешься. Может быть, это американский принцип - пишите, что хотите, только фамилию мою правильно напечатайте. Далеко не все музыканты и певцы умеют разговаривать. И когда я приглашаю коллег в свою передачу («Сьома нота тижня») на радио и вижу, что у них не сложилось с речью, то сама пересказываю своими словами. Не хочется кого-то позорить.
- У тебя много друзей?
- Да, но я не могу назвать себя компанейским человеком. Конечно, в обществе друзей или приятных мне людей вспоминаю море анекдотов, и друзья потом долго цитируют мои фразочки. Но, в принципе, не люблю тратить время на ненужные вещи.
- Ирина, я знаю, что ты с недавнего времени стала сама писать музыку и стихи. Почему так произошло и что стало тому причиной?
- Когда мне было лет четырнадцать, я писала стихи и музыку и считала это гениальным. Уверенность в собственной гениальности со временем стала проходить, когда, поступив в эстрадно-цирковое, увидела, что не одна я такая гениальная. Тогда и забросила это занятие. После долгих лет, попав в больницу, я написала песню «Дай менi, Боже», притом, без инструмента. Вот с тех пор и началось.
Сначала занималась этим от бедности, потому что, чего греха таить, стихи стоят деньги, музыка и аранжировки тоже. Существует четкая градация: для начинающих одна цена, для меня - так как я имею уже какое-то имя - другая. Есть определенный уровень, ниже которого опускаться не могу, например, обращаться к начинающим.
Когда пишу сама, песни выходят более личностными. Я беру темы из своей жизни, жизни своих подруг, близкие и понятные всем женщинам.
- Понятно, мужчина и женщина - темы вечные. А каково у тебя самой отношение к мужчинам?
- Большинство моих друзей - мужчины, и мне с ними намного легче. Проблема в том, что когда из категории друга мужчина переходит в категорию иную, то сразу же пробует меня изменить, сделать такую, знаете ли, домашнюю кошечку. А я хочу, чтобы меня воспринимали такой, какая я есть.
- Ты влюбчива?
- Да. Я влюбчива. Могу влюбиться на один год или на один день. Практически во всех людей, с которыми мне приходится работать, я влюбляюсь, влюбляясь в их творчество. Я очень искренний человек и все, что делаю, делаю искренне. Принца, конечно, не жду. У меня такой знак зодиака, что я пытаюсь понять и принять человека таким, каков он есть.
В основном общаюсь с людьми моей профессии или близких профессий. С другими людьми мне не интересно, ведь если ничего не связывает, кроме постели, через какое-то время будет просто не о чем говорить. А если нет общения - из этого ничего не выйдет. Не понимаю тех, кто в отношениях между мужчиной и женщиной ищут корысть.
- Насколько авантюрны твои планы?
- Я боюсь говорить о каких-нибудь планах, чтобы не сглазить. Почему-то всегда, когда говоришь наперед, потом все выходит шиворот-навыворот.
Ничего авантюрного в них нет (по крайней мере пока), все чинно и благоразумно: собираюсь закончить альбом, который полностью будет авторским, за исключением нескольких самых удачных песен, записанных раньше. К Новому году он будет собран. Где будет записан - не знаю. Знаю лишь, что впереди много работы.