Олег ВЕРГЕЛИС
Сенсационный визит в Украину Стивена Спилберга или концерт Тото Кутуньо, который для главы государства оказался интереснее съезда однопартийцев?
Гастрольное чудо «Отелло» в режиссуре Некрошюса или «запрещенный» Шекспир в харьковском исполнении Жолдака?
«Оранжевая волна» в отечественном кино или полный художественный штиль в оном?
Артсенсация в связи с доставкой в Украину Пиросмани или меценатские подвиги г-на Пинчука (открытие его артцентра в «Арене»)?
Феерический след метеорита «Валерий Гергиев» или юбилейные мероприятия, посвященные Ивану Франко, Шостаковичу, Моцарту?
Дубляжная «война миров» в прокате или парафраз пушкинской сказки о том, как министр культуры в третий раз закинул невод за «рыбкой золотою»?
Этичный и отлично исполненный фильм Сергея Буковского «Назови свое имя по буквам» (о Холокосте) или дежурные попытки неких тайных структур внедрить на «Оскар» спорные художества соотечественников?
Окончательная производственная победа «мыла» и остального «камеди клаба» над прайм-таймом и здравым смыслом или появление на ТВ во многом неожиданного видео С.Вакарчука на песню «Веселі, брате, часи настали»?
Очередная тревожная «Молодость» или радостные литературные ростки, представленные именами молодых писателей?
Апокалиптические страсти по «Мистецькому Арсеналу» или вечные сюжеты о бомжевании некоторых музеев?
Смена культурных вождей в столице (вместо артиста А.Быструшкина — писательница Л.Зорина) или окончательное догнивание многих региональных театров?
...Или? Или? Или?..
Уходящий культурный год (особенно в попытках определить некие значимые события) во многом и состоял из вопросительных знаков. Хотя понятно, что событийность во многих случаях сегодня прямо пропорционально зависит от мегабайт пиара. С этим бессмысленно спорить. Поэтому вспомнить «знаковые» культпроишествия-2006 (как со знаком «плюс», так и со знаком «минус»), «ЗН» предлагает двенадцати непосредственным «отражателям» этих же событий в СМИ (в том числе и на страницах «ЗН»). Тем, кто с усердием Нестора-летописца фиксирует как прекрасное, так и безобразное в этой отрасли. Нет для них жестко заданных рамок в этих задано субъективных итогах-2006: обо всем, что накипело, обо всем, что наболело, — хоть о премьере, хоть о явлении, хоть о тенденции, хоть о персоналии... Лишь бы от души.
Перечитывая снова
Андрий БОНДАР
2006-й принес любителям литературы то, что за 15 лет существования независимой Украины не удавалось сделать никому. Украина наконец перестала быть черной дырой на европейской карте, проведя Первый международный литературный фестиваль в рамках Форума издателей во Львове. Интенсификация международных литературных связей в течение последних лет стала едва ли не главной чертой нашего литпроцесса: все больше писателей выезжают за границу на стипендии и фестивали, все больше издается украинских книг на иностранных языках. Еще одна примечательная (и приятная) черта международного признания — две престижные литературные премии Европы за один год для нашего постоянного автора Юрия Андруховича. И все это на фоне очередного провала официального украинского стенда на Франкфуртской ярмарке.
Среди симптоматичных событий — активизация поколения так называемых «двухтысячников». Две видные фигуры генерации — Отар Довженко и Илья Стронговский наконец издали свои первые книги. Кроме этого, как сказали бы в тридцатые годы, «литературный молодняк» участвует во всех меро-приятиях, которые проводятся в Украине, что очень оживляет литературную жизнь. Радикализуется и генерирует конфликтные ситуации провокатор Анатолий Ульянов, за что ему огромная благодарность лично от меня и коллективная ненависть от литературного болотца. «Молодая шпана» наращивает мышцы — и это хорошо.
Смело заявили о собственной обособленности прозаики-патриоты среднего поколения, основав литературно-идеологический клуб «Інша Література». Борьба против призрачных грантоедов и кровожадного Сороса и его адептов приобретает концептуальные черты. На этом же фронте (только с юдофобским привкусом) активизировалась одиозная МАУП. Отдельные тексты в ее изданиях можно квалифицировать как основание для повторного введения для Украины поправки Джексона-Вэника. Но наша интеллектуальная элита, похоже, выбрала позицию страуса. Только издательство «Факт» с Л.Финкельштейном начало яростную войну с легитимными ксенофобами.
Избранный том прозы и поэзии Сергея Жадана «Капітал» — свидетельство перехода автора в когорту живых классиков. Именно за этот сборник Сергей получил литературную премию от украинской службы Би-Би-Си.
Из самых последних событий — беспрецедентный не только в Украине, но и во всем мире дерзкий проект издания современной украинской литературы на компакт-дисках от киевской компании А.Е.Л. А еще — нарастание тревоги за судьбу отечественного книгоиздания, ведь именно 2007 год, по инициативе нашего президента, объявлен Годом украинской книги. Благоприятный момент выбран: хорошо, что в правительстве снова неистовые «украинофилы» Н.Азаров и Д.Табачник. Надеюсь, выживем.
«Мы совершили чудо, но никого не убедили»
Леся ГАНЖА
Вместо культуры в память об уходящем годе у меня остается две дзен-фразы. Дзен-фразы года.
Март. Лейпциг. Писателю Юрию Андруховичу вручают Лейпцигскую премию «За европейское взаимопонимание». Он произносит речь, в которой красиво размазывает еврокомиссара Верхойгена за его пассаж о «европейской бесперспективности» для Украины. Зал ревет от восторга — десять минут оваций, топота и восхищенного свиста (в переводе с немецкого: аффтар жжот). Дзен-фраза из промовы Андруховича: «Мы совершили чудо, но никого не убедили».
На протяжении года мой личный индекс ее цитирования — максимальный. Ею приходилось комментировать слишком многие события 2006-го, среди которых самые безумные, пожалуй, — не поддающееся осмыслению поведение Мороза, поэта и депутата, будущего автора мемуаров «Что я сделал за кресло спикера». И еще возвращение Дмитрия Табачника на пост вице-премьера по гуманитарным вопросам.
И еще возвращение Юрия Богуцкого в кресло министра культуры: это кажется дурацким вовсе не потому, что Богуцкий чем-то значительно хуже Лихового или Билозир, а просто потому, что его «третий срок» воспринимается как смачный плевок г-на Табачника в лицо ВСЕМ: «Ось тобі, Андрійку, гуральня!».
А плевать, похоже, нравится. Как не вспомнить скверно пахнущее интервью в таблоиде с забавной формулировочкой о неконкурентоспособности украинской интеллигенции… И если вопросы о будущих культурных приоритетах государства у вас еще остались, то скажу, что мои вопросы в пресс-службе Дмитрия Владимировича лежат с сентября месяца. Их там всего три. Но я не обижаюсь, Дмитрий Владимирович, я все понимаю… Ведь и вы совершили «чудо» — да так никого и не убедили.
Потрясли и небывалая активность МАУП, и судовой иск «о защите деловой репутации и возмещении морального урона» против (!) академиков Мирослава Поповича, Ярослава Яцкива, Наталии Яковенко, Станислава Кульчицкого и др. Как отличительную культурную (???) черту года отмечу странную активность антисемитов и прочих расистов — это плохой знак. В сфере культурной экономики аналогичными тревожными звонками есть интерес Киеврады и прочих депутатских объединений к культурной недвижимости. Истории с книжным магазином «Сяйво» и муниципальными кинотеатрами говорят о том, в какие места нас будут «додавливать» завтра.
Все, что касается непосредственно искусства, — то здесь уж совсем субъективно. Самые интересные книги года 2006-го — «Гимн демократической молодежи» Сергея Жадана, Женя Галяс с «Пісьмами братана» и солнечная Таня Малярчук с двумя новыми книгами (это был ее год). Обязательно уточню: для меня.
Еще. Первый международный литературный фестиваль во время Львовского форума издателей, личное открытие — потрясающий литовец Мариус Ивашкявичус (рекомендую). А забитые аудитории на дискуссиях по — чему бы вы думали? — геопоэтике (участвуют Юрий Андрухович, Виктор Ерофеев, Инго Шульце…)!... Организаторы в шоке: выделили аудиторию на сто мест, а в нее набилось 200 человек. В 2006 году вышли и первые «собрания сочинений» современных украинских авторов — Андруховича (в шести книгах) и Жадана («Капитал»). Это означает одно — рынок потребовал «еще» и «сразу много».
Из внелитературных впечатлений: открытие Артцентра Пинчука в Киеве (браво!), фильм Тодда Солондза «Палиндромы» (в русском переводе «Перевертыши»), спектакль Ларисы Парис «Урок» по Ионеско (театр «Бенефис») и новый альбом Леши Макета «Дневник путешествий».
А вторая дзен-фраза года — конечно же, перл Виктора Януковича о писательнице «Анне Ахметовой». Хотя после Гулака-Артёмовского — казалось бы, чему удивляться? Тому, что для них и их избирателей что Ахматова, что Ахметова — один леший и к сфере их ценностей это никакого отношения не имеет? А мы разве этого не знали? Знали — поэтому и совершили чудо… Но так никого и не убедили.
Времена года
в семи «файлах»
Ольга СТЕЛЬМАШЕВСКАЯ
Памяти свойствено многие события «фильтровывать». Когда возникла идея обозначить самые яркие события и тенденции в сфере культуры, решила просто открыть некоторые «файлы памяти» и извлечь из них то, что останется со мной не только в 2006-м…
Файл 1. Гастроли литовского театра Meno Fortas с «Отелло». Незабываем финал спектакля Некрошюса. Смертельный вальс Владаса Багдонаса—Отелло и Игле Спокайте—Дездемоны. Слезы наворачивающиеся и ощущение полного счастья. Не потому, что сентиментальна или спектакль мелодраматичен. В нем было много непонятного и не все удалось разгадать из «ребусов» великого литовца, но что-то было в этом спектакле безумно трепетное, нежное и настоящее. Это — зима.
Файл 2. Выставка Пиросмани в Национальном художественном музее. Его картины, вернее трогательные персонажи грузинских застолий, глаза жирафа или косули, какая-та нелепая поза актрисы Маргариты, удивление, радость, печаль, усталость, счастье, беззаботность всех его героев всегда были со мной. Ведь имя Пиросмани ассоциируется с воспоминаниями о собственном детстве, наивности и вере в окружающую доброту мира. Это — весна под знаком Пиросмани.
Файл 3. Международный фестиваль классического искусства «Киевская Русь». Четыре дня, которые потрясли музыкальную общественность столицы и оставили равнодушными государственных мужей (нет в мире страны, кроме Украины, где бы Гергиева не встречали на уровне руководителей государств), ретировавшихся из Киева подальше от праздника истинного профессионализма и большой культуры. Маэстро Гергиев, феноменальная труппа Мариинского театра, скрипач Вадим Репин, певец Брин Терфель, пианисты Игорь Четуев и Алексей Володин. Если бы в течение этого года больше никто не приезжал в Украину, только эти имена и их исполнительский уровень могли бы вдохновлять на подвиги в искусстве целую пятилетку. Это… почти лето.
Файл 4. Дирижер Татьяна Калиниченко. Яркая, талантливая, мощная, артистичная, виртуозная, профессиональная, зрелый музыкант со свежим, метким взглядом блестящего интерпретатора. Услышала ее на XVII Международном фестивале «КиевМюзикФест-2006», не могу забыть. Хочется ее услышать в больших концертах уровня фестиваля «Киевская Русь». Хочется подсказать: запомните это имя. А здесь — бабье лето.
Файл 5. Юбилейный концерт Кубанского казачьего хора, которому исполнилось 195. Мощное, профессиональное, бережно сохраненное народное искусство. Много украинских песен, которые не слышала, живя в Украине много лет: или не поют вовсе, или поют без той изюминки, которая и делает народное творчество предметом искусства и поклонения. Здесь — осень.
Файл 6. Фильм Павла Лунгина «Остров» с Петром Мамоновым. Он не просто Актер или Музыкант. В любом виде искусства он просто Человек-Талант. Заставил долго дискутировать с близкими, коллегами, вспоминать фильм на следующий день и в другие дни… Опять… зима
Файл 7. Музыкальные вечера в российском посольстве. Без них уже как бы не может быть культурного городского контекста. Виктор Черномырдин увлек очень многих интеллигентных людей на эти каждый раз по-особенному теплые встречи с прекрасным, со своими искренними комментариями и особым отношением к артистам. Интонация этих вечеров одновременно ностальгическая и очень по-европейски современная. В этом году вспоминали Свиридова, Шульженко, Бернеса, Гилельса, Шостаковича… Вот и год прошел.
Лучше жить
на «Острове»
Михаил БРЫНЫХ
Что бы хотелось взять с собой из 2006-го в будущее? Во-первых, вспоминаются какие-то самые последние впечатления. А во-вторых, если что-то и брать с собой, то не обязательно только из уходящего года.
Хотя именно в 2006-м вышел фильм, который стал для меня в какой-то степени неожиданностью. Это «Остров» Павла Лунгина. Может, его и стоило бы прихватить с собой? Потому что иногда, наблюдая за некими нашими «культтенденциями», лучше действительно скрыться на острове — желательно необитаемом. Фильм Лунгина оставляет приятное впечатление. Игра Мамонова, которая вовсе и не игра. Режиссер Лунгин, который обратился к теме российского православия.
А если о тревожном… То самая стабильно тревожная тенденция —бездеятельность конторы под названием «Минкульт». Если бы этой конторы не было, то не о чем было бы говорить. Но она существует и создает определенный дискомфорт. Еще из разочарований — нынешняя гуманитарная политика в стране. Хотя бы на примере всей этой «камасутры» с дубляжом. Что же касается «оранжевого кино», о котором много писали и говорили в 2006-м («Оранжевое небо», «Прорвемось!», «Оранжлав»), то оно изначально не давало никаких поводов для обольщения. Но была хотя бы надежда на адекватную техническую базу. И это не у всех получилось. Как не получилось ничего хорошего с нашей очередной затеей представить своего претендента на премию «Оскар»… Амбиции и пиар — больше ничего. Из приятных впечатлений — проза Тани Малярчук: соизмеримого по качеству литературного дебюта, на мой взгляд, не было уже давно.
Если маяки зажигают
Валентина СЕРИКОВА
Иногда правило алхимиков «что наверху, то и внизу» срабатывает и в других областях. Во всяком случае, для искусства на земле действуют те же правила, что и в высших измерениях: по обе стороны точкой отсчета и первопричиной созданного остается творец, его вдохновение, энергия, его посыл, импульс, движение сердца, которое в итоге проявляется и обретает реальные ощутимые формы. Поэтому магнитом для моего взгляда всегда остается личность человека творящего. Отличить его легко именно по эксклюзивной метке «земля-небо». В этом году повезло трижды уловить ее ясно и отчетливо. В ноябре — благодаря Богдану Ступке на очередном спектакле театра им.Франко «Тевье-Тевель», которому 23 декабря исполнилось уже 17 лет. В декабре — на концерте пианиста Алексея Ботвинова, исполнившего в Национальной филармонии 4-й концерт Рахманинова. И в том же месяце — на «Концерте для своих» Михаила Жванецкого в Международном центре культуры и искусства.
В целом эти три совершенно разных художественных события стали наблюдением за неким важным опытом, чтобы различить, осознать и — как оказалось — даже поделиться понятым.
Ступка, Ботвинов и Жванецкий представляют три разных сферы — театр, музыку, слово. Три разных судьбы и три поколения. Три разных вида инструментов, выражающих дар каждого. Объединяет же моих героев 2006-го (и не только этого года) почва, на которой они родились, украинское гражданство и редкостный, высший градус таланта, коим наделяют, как правило, личностей с задачами особой важности. И главное, этих людей объединяет не обнародованная, но значимая цель — служить, когда надо маяком, для тех, кто ищет свет, камертоном для всех, чье сердце способно откликаться на позывной их небесного соавтора, преображаясь в доброго, радостного, любящего. Пусть на час, на минуту, на миг. Тому, кто фиксирует движения нашей души, достаточно, чтобы запомнить нас такими. Все трое владеют «техникой» сотворения чуда и запуска катарсиса. Так или иначе, оно имело место на вышеназванных сценах, разворачиваясь постепенно и плавно или выстреливая стремительно.
Кроме того, есть еще один общий пункт в их биографиях: родившись здесь, истинное большое признание, настоящую оцененность они получили в других краях — Ботвинов в Европе, Жванецкий в Москве, там же в последние годы и Ступка. Конечно, не они одни: этот список можно продолжать. Но хотелось бы понять этот «феномен официальной родины», чье плодовитое чрево родит жирно и густо, но так равнодушно отпускает…
Очевидно, у нас сферы официально-государственного так засорены и мутны, что в отличие от искусства законы алхимии тут неуместны. Не потому ли поэтом другой страны были написаны строки: «Я родину свою люблю, но государство ненавижу»? К счастью, означенная троица от своей родины не отворачивалась и не бросала. Да и на кого бросать? Маяки зажигают там, где они должны светить.
Самое время уходить
в партизанский отряд
Анна ПАРОВАТКИНА
Не мнение, а, скорее, «умонастроение» многих людей из нашей культсферы, которое сводится к возможной тираде: «Смотришь, что происходит, и думаешь: самое время организовывать партизанский отряд «культурного сопротивления» и уходить куда-нибудь в леса, в схрон. Спасаться».
Мыслей о партизанщине у нас точно еще не было. Даже на закате «эпохи Кучмы» с ее весьма неоднозначными событиями. Однако… Может, конечно, итоги «культурного года» персонально мне видятся в чересчур уж приглушенном свете (возможно, склонна к пессимизму), тем не менее, прошедший 2006-й иначе как реакционным не назовешь. Возмутило: поголовное возвращение одиозных лиц к руководству гуманитарной сферой. (Правда, третий приход в Минкульт г-на Богуцкого — шаг скорее адекватный.) Дай Бог, конечно, чтобы их реваншистские настроения не сильно сказались на «отрасли».
Возмутили процессы в языковой сфере (на практике уже успевшие вылиться в позорную, с моей точки зрения, квазидискуссию о дублировании фильмов на украинский). Обидно: ситуация с «Молодостью», которую вечно держат в черном теле. Сожаление: постепенно уменьшается активность арт-галерей. Одна из наиболее влиятельных, L-Art, вообще перебралась с Андреевского спуска на Кловский и де-факто перешла на «закрытый», для своих, режим работы. При этом нельзя не порадоваться за владелицу галереи Людм.Березницкую: киевлянка открыла новую галерею в Берлине, где, надо думать, условия для развития бизнеса благоприятнее киевских. Недоумение вызывает наступление квазикультуры — в виде бесконечных светских раутов и якобы арт-аукционов (Pig-парадов, благотворительных распродаж карнавальных масок, созданных дизайнерами и контемпорарными художниками, и т.п.). Это явно приобрело такие масштабы, что, пожалуй, уже к концу следующего года грозит заменить собой все. Конечно, кое-кому па Волочковой вполне заменят балет. Тем более что, наблюдая оное, предлагается заодно и перекусить, и сплясать на каком-нибудь балу, но… Тенденция к массовому упрощению и «опрощению» налицо везде. В первую очередь — на ТВ, традиционно служащем у нас основным ретранслятором культурного дискурса. Оперные исполнители, пиарящиеся в каком-нибудь попсовом «Звездном дуэте»… Откровенное порно на некоторых телеканалах даже около десяти вечера — может, это просто показатель «здоровья» общества?
Из отдельных заметных и, на мой взгляд, достойных событий на память в данный момент приходит несколько. Несомненно, открытие Пинчук Арт-Центра. Безусловно, премьера фильма Сергея Буковского «Назови свое имя по буквам»: вот пример, когда тема раскрыта творчески, не спекулятивно, а на высоком художественном уровне. Пожалуй, еще фотовыставка Баухауза в Национальном художественном музее.
Надо бы, наверное, вспомнить и последнее «событие» года — Бюджет-2007, в котором на финансирование культуры выделена сумма, едва не меньшая, чем в 2006 г. Но об этом не стоит. Потому что тогда уж точно — в партизаны!
Основной киноинстинкт
Елена ЧЕРЕДНИЧЕНКО
В 2006-м в прокат вышло пять отечественных фильмов. Тут можно было бы поставить радостную точку. Ибо это событие по историческому пафосу сравнимо разве что с гагаринским дебютом в космосе. Все пять картин — «Оранжевое небо», «Прорвемось!», «Штольня», «Хэппи-пипл», «Аврора» — сняты за частные инвестиции, с государственным финансированием никак не связаны, возможно, потому и состоялись, и в прокат вышли. Об их художественных достоинствах можно спорить до посинения, а можно и не спорить вовсе. Это все равно что спорить, хорошо ли танцует шахтер, поставленный на пуанты. Исключение составляет лишь «Хэппи-пипл» А.Шапиро — фильм можно принимать или не принимать. Но он — явление. А значит, есть предмет для дискуссий. Из всего этого следует два вывода. Первый. Критическая масса продуманного ожидания частными инвесторами своего часа наконец-то накопилась и инвесторы перестали бояться вкладывать деньги в большое кино. Вывод второй. Снимать это кино некому. Нет режиссеров, способных оторвать отечественную публику от «ихних» «кодов да винчи» и «ночных дозоров» и завлечь на какую-нибудь родную украинскую «оранжевую штольню».
А нет потому, что у нас не успела накопиться другая критическая масса. Масса профессионального мастерства, которое нарабатывается при одном-единственном условии — беспрерывного кинопроцесса. Если Россия даже в депрессивные 1990-е умудрялась снимать до 40 фильмов ежегодно и, не останавливаясь, с каждым годом выдавала все больше и больше, то, согласно всем законам эволюции, однажды один из этих фильмов должен был стать «Возвращением», отхватившим в Венеции двух «Львов», а другой — «Дневным дозором», обошедшим в прокате СНГ все голливудские блокбастеры вместе взятые.
А если у нас за период независимости снималось в среднем по полтора фильма ежегодно, причем преимущественно режиссерами, утратившими творческий тонус еще «за часів» гагаринского дебюта, а киномолодежь все это время нервно курила в сторонке, тоскливо ожидая денег от государства, то откуда, скажите, взяться необходимому киномастерству?
Вот и уходящий год для кино, снимающегося за госсредства, печален до невозможности. Во-первых, средства эти выделялись странно, со скрипом, а то и вовсе не доходили до цели. Во-вторых, два закаленных в боях с Минкультом режиссера все-таки сварганили свои постановки. Только фамилии этих режиссеров не Стрембицкий (призер Канн) и не Томенко (призер Берлинале). Да и родились эти режиссеры, когда Гагарин еще под стол пешком ходил. То есть молодым опять не дали потренироваться и нарастить мускулы. А значит, в ближайшее время частным инвесторам по-прежнему предстоит тратить деньги исключительно в свое удовольствие, а не с целью получения прибыли.
Еще одна явная тенденция этого года — лучше всего разводить инвесторов на деньги удается режиссерам, не имеющим не то что опыта, а даже самого приблизительного представления о профессии. Яркий пример — два «оранжевых» фильма: «Прорвемся» и «Оранжевое небо» (впрочем, эту тенденцию убедительно иллюстрирует и «Штольня»). Само желание осмыслить исторические события ноября—декабря 2004-го замечательно и достойно всяческих похвал. Но когда эти события подаются практически с одной точки зрения, когда на экране не предстают разные грани сложного периода, когда у режиссеров не хватает художественных средств для прорисовки разнообразных характеров своих сограждан, находившихся во время тех событий по разные стороны баррикад, такие фильмы, увы, уже не художественно-исторические документы, а банальная конъюнктура.
Если бы меня спросили…
Мария ХРАПАЧЕВА
«Мелодия 2006-го, которая скорее всего будет звучать и в последующие годы» «Это Бизе, это «Кармен», это «Киев. Модерн-балет», который представил свою постановку уже на нескольких киевских площадках (в том числе и на сцене Театра имени Ивана Франко). Меломанам стоило бы прислушаться».
«Спектакль, в котором бы хотелось немного пожить» «Таких спектаклей вообще нет в столичном репертуаре. Но заглянуть на некоторые стоило бы: «Женщины Моцарта» в «Колесе» (постановка Ирины Клищевской), «26 комнат» в Театре драмы и комедии (режиссер Эдуард Митницкий), «Оркестр» — в «Сузір’ї» — режиссер Игорь Славинский».
«Концерт, о котором хотелось бы проговорить всю ночь» «Если бы и шел разговор, то неоднократно приходилось бы повторять «Спасибо»… Спасибо организаторам, которые помогли Гергиеву провести «Киев-скую Русь» — как эхо его московского «Пасхального фестиваля». Спасибо и Национальной филармонии — за Моцарта и Шостаковича. Спасибо и за отличные джазовые концерты — их было немало в 2006-м…»
«Актер или актриса (вне местного «мыловарения»), которых стоит поощрить» «Галина Стефанова — замечательная актриса, которая много играет в Центре Курбаса. Алла Даруга — прекрасная актриса, которую на киевских сценах увидишь не часто — но в «Оскаре и Розовой даме» ее стоит посмотреть».
«Гастроли, которые стоило бы повторить» «Конечно, это театр Некрошюса «Meno Fortas». Конечно, это «Современник». И, возможно, московский театр имени Маяковского: «Женитьба» Сергея Арцибашева по Гоголю достойна внимания».
Много шума из ничего
Николай СКИБА
Если о непосредственных, спонтанных эстетических впечатлениях... То среди всего разнообразия культурных событий самыми дорогими и существенными для меня остаются впечатления от концерта Ольги Богомолец и Игоря Жука «Нас двое» в Украинском доме и книги Марины Соколян «Посторонние в доме». Подвергая рефлексии эту эстетическую данность, прихожу к заключению, что в обоих случаях привлекла сосредоточенность на сердцевинных вещах человеческой экзистенции, способность высказываться без политической одышки или подчеркнутого цинизма. В голосах этих авторов звучат интонации рафинированной культуры — почти экзотического явления для эпохи тотальных «пост-» и «де-».
О том, что настоящая культура — это прерогатива единиц и что спасение от беспросветности следует искать именно в пестовании аристократизма, в последнее время активно заговорили на культурологических дискуссиях в Центре современного искусства «ДАХ». Несмотря на то что в этих дискуссиях господствуют волюнтаризм и спонтанность, сам факт их возобновления тоже является признаком уходящего года.
На прорыв же в каком-то более широком контексте надежд пока нет, 2006 год — это полный провал культурной политики на национальном уровне.
Позднепомаранчевое правительство оказалось недееспособным при решении системных задач. Концепция государственной политики в области культуры, принятие которой парламентом в начале 2005 года стало обнадеживающим сигналом, была полностью проигнорирована, «Мистецький Арсенал» отдан на откуп строителям и мелким чиновникам (с концептуальными предложениями президент Виктор Ющенко даже не изъявил желания ознакомиться). Декларированное уважение к историческому наследию обернулось пока только предупреждением со стороны ЮНЕСКО о возможном изъятии из перечня мирового культурного наследия Киево-Печерской лавры.
Много шума было и относительно поддержки отечественного книгоиздания, но усилия междисциплинарной комиссии под руководством бывшего гуманитарного вице-премьера Вячеслава Кириленко завершились лишь намерением ввести квоты на ввоз иностранной (прежде всего российской) книги без решения комплекса других вопросов, таких, как развитие дистрибъюторской сети, микрокредитование издательств, гранты для авторов, меры по поощрению к чтению, переводы и промоушн украинских авторов иностранными языками.
Впрочем, кроме «стратегии аристократизма», у культурных деятелей есть еще запасной вариант в виде анархии (матери порядка, между прочим)... В этом смысле достаточно показательным является фестиваль «День Независимости с Махно» и столичным арт-бомондом.
«Що ж це робиться на святій сцені!»
Ольга КЛИНГЕНБЕРГ
Люди в белых костюмах, изготовленных из пенопласта и клеенки, провоцируют вас на веселье. Поют, если это можно так назвать. Импровизируют на зависть традиционным растиражированным шоуменам. Объявляют на китайском названия композиций. Эпатируют по-детски задорно и отвязанно, по-взрослому зло и со смыслом. Находятся где-то в зоне андеграунда, но лишь в силу желания «не быть в границах, не делать коммерцию». Доступные всем возрастам и интеллектам, единственные и неповторимые перфомансисты из группы «Пенопласт» заявили о себе в 2006-м неожиданно и нагло. И еще заставили поразмыслить о том, как подобное явление опередило свое время здесь и сейчас — в украинской столице (хотя по сути это давно является мировой практикой).
Сам факт появления «Пенопласта» в любимом отечестве — свидетельство целительной шизофрении нового поколения — бунта творчества против серости и маразма. Праздник вседозволенности. «Pank Panic Electronic Band, группа-мечта Penoplast» — заявляют концертные баннеры. На первое выступление «Пенопласт» спровоцировал друг-художник Толик Слойко, объявивший их в своей галерее. Именно он сделал роковую ошибку, назвав стиль «музыки» пэнком вместо панка. Согласитесь, рождение нового жанра происходит не каждый день. Конечно же, никто не был готов. И за два дня музыканты группы Лена и Юра свели хиты, а художники «Пенопласта» — стащили «всякое барахло» для сценического беспредела. Украинский современный акционизм гордо нес свое знамя. Вполне симптоматично, учитывая политические реалии страны. Но еще более актуально культурное явление последних лет — художников группы Р.Э.П., в которой были прописаны основные участники «Пенопласта» — Артур Белозеров, Жанна Кадырова, Анатолий Белов. Именно в среде Р.Э.П. впервые стали рекламировать творчество людей, поющих «бабло — не зло», «почему я не «синий», как всегда», «селикон, comе, comе», «Вы ждали секс? Он к вам пришел!», «Китай победит!» А шаманскую групповую песню «Почувствуй себя» (участники, стоя в кругу, в унисон предлагают друг другу свое «почувствуй») сочинил правофланговый Р.Э.П. — Никита Кадан.
В октябре 2006-го «Пенопласт» вышла на сцену театрального института им.Карпенко-Карого, чтобы исполнить ставшие уже популярными в узких кругах свои хиты. Двадцать минут сногсшибательного успеха при полном зале! Затем в контакт с артистами вступил проректор по научно-педагогической деятельности Петро Кравчук, исполнивший не менее известный хит «шо ж це робиться на святій сцені!». Анатолий Белов: «Нам вырубили звук и отключили свет. Единственный вуз, где учат людей (режиссеров, актеров, операторов…) место очень пафосное и закомплексованное. Мы хотели, чтобы наше выступление было «клизмой» для этих мозгов. И, конечно же, это не понравилось руководству института». Неудивительно, что после этого «Пенопласт» вышел на улицы и исполнил свой перформанс на барахолке Птичьего рынка. «Делать все наоборот в своем и чужом сознании! Разрушать все табу! Мы группа, о которой мечтают», — не впадает в скромность идеолог «Пенопласта» Артур Белозеров.
Между собакой и волком
Юлия ПЯТЕЦКАЯ
Есть такое удивительное состояние природы — «между собакой и волком». Жизнь замирает, краски тускнеют, очертания становятся расплывчатыми, приблизительными, и не разобрать толком, что там, в стремительно сгущающейся тьме: собака, волк, человек или куст барбариса. Сумерки — довольно красивое, хотя и коварное время суток. Главное ощущение и настроение уходящего года именно такое: невнятность и бесформенность. Мы будто скользим по поверхности, ориентируемся по контурам, прикидываем на глазок, перемещаемся на ощупь, бредем по абрису...
В принципе, двигаясь подобным образом, можно куда-нибудь приплыть и открыть какую-нибудь Америку… Но у сумеречного состояния духа есть одна неприятная особенность — оно трусовато. Не предполагает резких движений, широких жестов, шумных открытий, принципиальных разговоров. Унылость и подавленность — наши худшие ментальные черты. Рудименты совка. Плюс невыносимая мировоззренческая узость и серость, не позволяющие нам воодушевиться примером окружающих. В поисках своего особого пути мы достигли поразительной культурной изоляции и оторванности от мирового контекста. На нашем острове дико скучно, господа! Флора здесь по-прежнему замечательная. Фауна не меняется. Единственный отечественный современный большой писатель живет в Германии. Те, кто помельче, в основном диджействуют, развлекая литературную общественность. Крупный театральный режиссер мечется между Берлином и Москвой, клеймя и проклиная родину. Родина, вооружившись трезубцем и томиком Ивана Франко, прячется в густых зарослях мальвы. Кино здесь не снимают, но производят, а произведя, немедленно выдвигают на «Оскар»… Живописцы пытаются компенсировать недостаток воображения количеством галерей. Эстрадный олимп перегружен, как метро в час пик. Стилистов больше, чем дворников, а народных артистов — чем прапорщиков, украинский национальный фаст-фуд соревнуется с «Макдональдсом». Пока Отечество определяется с языком, нетерпеливые дети учатся разговаривать и писать по-своему. Вот подрастут и напишут, а мы почитаем и поговорим… …Странный это будет диалог.
Сумерки — тихое слово. Петля времени. Никаких всплесков и озарений, потрясений и взрывов. Единственный огонь желанья, который в нас еще горит и теплится в нашей землянке, — это экран телевизора. Втянув голову в плечи и заложив за воротник национального маскхалата очередную дозу крепкого напитка «від вітчизняного виробника», широкий потребитель, словно наивный Буратино, сует свой нос в этот фальшивый стеклянный очаг. А там — поле чудес. Игры патриотов. Песня года. Танец года. Политик года. Вареник года. Силуэт года…
Жить стало лучше, жить стало веселее! Возможно, когда-нибудь по силуэту окаменевшего вареника нас и смогут идентифицировать антропологи будущего?