В Севастополе постепенно устанавливаются гражданские порядки, и город начинает осознавать свой потенциал. Курс Украины на демилитаризацию региона, огромный интерес к Севастополю во всем мире, тысячи туристических объектов мирового значения, большие рекреационные возможности, развитая инфраструктура всех видов транспорта (прежде всего морского, авиационного, железнодорожного) — все это условия для невиданного взрывообразного развития курортной и туристической сферы на всем Гераклейском полуострове Крыма. Но то, как это происходит сейчас, вызывает тревогу горожан…
Самая закрытая зона СССР
Балаклава — город-спутник Севастополя, как сейчас любят говорить, и прилегающий к ней мыс Фиолент раньше были самой закрытой зоной СССР, святая святых военной сферы. Даже когда Севастополь стал открытым городом, доступ в Балаклаву все равно регулировался пропусками. Глубокое и чистое море, уникальные ландшафтные и исторические характеристики этого места не стали препятствием для создания здесь Советским Союзом большой базы подводных лодок, подземного ремонтного завода, складов боеприпасов. Окрестности Балаклавской бухты тщательно охранялись от посторонних глаз, ведь помимо базы субмарин здесь были установлены подводные и сухопутные стартовые площадки для ракет, размещены многочисленные воинские части, обслуживающие это грозное оружие. Кроме того, часть акватории была отведена под полигон для тренировок боевых дельфинов. Военный дельфинарий шефствовал над всей прибрежной территорией мыса Фиолент. И сегодня эта воинская часть, правда, подчиненная уже больше НАН Украины, чем Минобороны, является как бы хозяином ландшафтного заказника «Мыс Фиолент» — внизу, у самой воды, неподалеку от знаменитого Яшмового (или Монастырского) пляжа, расположена его тренировочная база.
Посещение этих уникальных мест, описанных Гомером в десятой песне «Одиссеи», оставляет неизгладимое впечатление. Предполагают, что здесь располагался легендарный храм Дианы, где вершила свой обряд его жрица Ифигения. Остались многочисленные исторические памятники, укрепления и поселения практически всех веков известной человеку истории. Свидетельства о посещении этих мест находят у Страбона и Плиния, у Овидия и Гесиода. Что касается русской и украинской истории, то здесь тысячи памятников средних веков, периода крымских войн, недавней истории, памятники военной, хозяйственной и культурной деятельности славян.
В 1474 году Афанасий Никитин в «Хождениях за три моря» впервые упоминает топоним Балаклава. На склоне одной из гор расположен древнейший Свято-Георгиевский монастырь. Обитель, как полагают ученые, основана выходцами из Гераклеи Понтийской. У побережья мыса Фиолент, в непосредственной близости от «останков храма Дианы», возвышаются скалы, названные в честь Ореста и Пилада, которых, согласно мифу, Аполлон послал в Тавриду, чтобы вернуть статую Артемиды. Здесь бывала Екатерина II. Во время своего путешествия по Крыму в 1820 году в Георгиевском монастыре ночевал Александр Пушкин: «Тут же видел я и баснословные развалины храма Дианы…».
На Фиоленте сохранилась тропа, по которой, как предполагают, Пушкин шел от монастыря к храму (сцена изображена на картинах многих художников). При желании восстановить для туристов эту часть путешествия поэта совсем нетрудно. В стихотворении «К Чаадаеву» Пушкин пишет: «К чему холодные сомненья? Я верю: здесь был грозный храм, Где крови жаждущим богам Дымились жертвоприношенья…», а в конце: «И в умиленье вдохновенном, На камне, дружбой освященном, Пишу я наши имена». В отличие от многих экскурсоводов, трактующих эти слова буквально, историки утверждают, что вряд ли поэт и в самом деле царапал имена на фиолентовских камнях.
Мы так детально остановились на истории пребывания здесь Александра Пушкина потому, что она имеет довольно печальное продолжение в наши дни, о чем разговор позже.
Вообще Балаклава, мыс Фиолент были настоящей писательской Меккой. Здесь написала свою известную поэму «Ифигения в Тавриде» Леся Украинка, подолгу жил писатель Александр Куприн, водивший дружбу с балаклавскими греками-рыбаками, потомками легендарных гомеровских лестригонов, которым посвятил свою книгу. Об этих местах писали Александр Грибоедов, Адам Мицкевич, Лев Толстой, Алексей Толстой, Иван Аксаков, Виссарион Белинский. Существует легенда (правда, спорная, но от этого не менее привлекательная для туристов) о том, как осенью 1840 года в сопровождении французской авантюристки Адель Оммер де Гель на шхуне «Юлия» Крым, в том числе и Балаклаву, тайно посетил Михаил Лермонтов. Один из мысов на Фиоленте сейчас назван его именем. Здесь бывали Антон Чехов, Максим Горький, Александр Грин, Константин Паустовский, Дмитрий Мамин-Сибиряк, Сергей Городецкий, а также Шишков, Фурманов, Симонов, Сергеев-Ценский, Гайдар, Джеймс Олдридж, Ярослав Галан и еще тысячи известных в истории литературы, живописи и военного дела людей.
Чрезвычайно богаты эти места памятниками военной истории, прежде всего Российского флота. Именно здесь зародился ЭПРОН, первой задачей которого была реализация не оправдавшейся идеи о поиске золота «Черного принца». Территория береговой полосы являет собой тысячелетний культурный пласт, который археологически еще не изучен и может дать науке серьезные открытия…
Историческая… свалка?
К чему мы так подробно все это перечисляем? Да к тому, что место это при серьезном подходе легко можно превратить в туристическую Мекку для всего мира. А что на самом деле?
Пребывание на Фиоленте производит «неизгладимое» впечатление и по другой причине — поражает варварское отношение как к природе, так и к историческому наследию. По территории заказника меня сопровождают председатель общественной организации «Экология и жизнь» Борис Беляев и председатель Совета общественных организаций экологической направленности при горуправлении экоресурсов Александр Демидов. Отвалы строительного мусора, поломанные деревья, безжалостно разрытая земля... Все дело в том, что земля на мысе Фиолент, вплотную к заказнику, выделена под застройку, и богатые люди Севастополя (по сведениям налоговой — восьмая часть украинских миллионеров!), а также Днепропетровска, Москвы и многих других городов строят здесь частные пансионаты и роскошные дачи. Представители городской общественности неоднократно писали и говорили, что эти строения возводятся не только на месте неисследованных исторических памятников, но и бывших кладбищ, где похоронены участники многих, в том числе и Великой Отечественной, войн.
…Идем вдоль забора, который служит границей заказника. Возле одной из построек весь строительный мусор сгребли, видимо, бульдозером, прямо на кусты уникального растения — деревьев фисташки туполистой, занесенной в Красную книгу. В другом месте каменистый грунт из траншеи под фундамент сгребли в уродливый отвал, грубо нарушающий существовавшую экосистему. Территория перекопана траншеями, ямами. В одном месте заборная стена метра на три выступает к морю — явно на территорию заказника. Тянется она практически вдоль всего мыса, наглухо отделяя море от других обитателей и посетителей Фиолента. Во многих дворцах для отдыха в заборах устроены выходы в заказник.
— Получается, что весь заказник с его ландшафтными и историческими памятниками отделен от внешнего мира забором, — говорят мои спутники. — Здесь нет даже пожарных проездов. И доступен он будет только обитателям этих дворцов. Теперь только избранные гости Крыма и лишь с позволения владельцев этих заборов смогут посетить исторические памятники и Яшмовый пляж.
К тому же все побережье оползнеопасно. Практически ежемесячно жители оповещают городские власти об оползнях и осыпях. Здесь развиваются известные ученым оползни № 935, 936, 937 и другие. Однажды откололся целый массив пород, спустя какое-то время в воду обрушился участок берега. Как рассказывает начальник заказника «Мыс Фиолент» Юрий Бессонов, разрушительные процессы на мысе значительно активизировались с началом строительства вилл. Недавно здесь появился разлом шириной в пять метров. Он может способствовать активизации оползня, и тогда на месте заказника останется пустыня…
Сотрудник Ялтинской геолого-инженерной партии Алексей Федоров говорит, что застройка плато активизирует обвалы, ускоряет оползни. Новые строения не канализированы, хотя по закону такое строительство здесь запрещено. Свободный выпуск сточных вод и полив участков приводят к обводнению склонов, усилению динамических нагрузок на структуры неустойчивой горной породы, что рано или поздно вызовет разрушение. Если интенсивная застройка мыса не прекратится, мы можем потерять одно из красивейших мест планеты…
Как Пушкина «не пустили» на Фиолент
К сожалению, не только перечисленные выше исторические памятники (такие, как место крещения князя Владимира, Свято-Георгиевский Балаклавский монастырь), но и тысячи духовно-исторических, ландшафтно-экологических объектов Севастополя не вовлечены в культурно-научный оборот. В результате варварского хозяйствования многие памятники просто утрачиваются, как фактически утерян домик адмирала Лазарева на Фиоленте. Перекрывается даже доступ к ним не только туристов, но и научной общественности.
У Владимира Стефановского, историка, исследователя, многолетнего председателя севастопольского «Морского собрания» была мечта: увековечить память о пребывании Пушкина на Фиоленте, сделать его знаменитый маршрут осязаемым для туристов. Под руководством ассоциации архитектор Г.Григорьянц к 200-летию со дня рождения поэта разработал проект памятного знака. Идею поддержал и Севастопольский горсовет (решение №513 от 21 апреля 2000 года). Выбрали земельный участок, о чем еще 14 мая 1999 года был составлен акт со всеми необходимыми подписями. Памятный знак предполагалось установить на одном из выступов тропы, ведущей из Георгиевского монастыря к храму Дианы, примерно в том месте, где мог остановиться Пушкин, чтобы наблюдать весь ландшафт прекрасной бухты.
10 мая 2000 года председатель горадминистрации Леонид Жунько издал распоряжение № 749-р об установке памятного знака, а 6 июня того же года инспекция ГАСК выдала разрешение на выполнение строительных работ. Уже в 2001 году горсовет Севастополя принял решение «О создании зоны отдыха общего пользования на мысе Фиолент в районе памятного знака А.С.Пушкину», которым предполагалось освободить несколько уже выделенных земельных участков садового товарищества «Успех» и разработать положение о порядке регулируемой рекреационной деятельности в этом уникальном месте. Но разработка проекта и, главное, установка памятного знака, назначенная предварительно на 18 сентября (день посещения Пушкиным Фиолента) 2000 года, сорвались совсем неожиданно для его инициаторов и энтузиастов.
В деле сооружения памятного знака приняли живое участие тысячи севастопольцев — жертвовали деньги, помогали на строительстве. Коллективы предприятий «Морстрой», «Инкерстрой», «Бетон-2000» и других выделяли стройматериалы — дорогой мрамор. К назначенному дню все было готово, на месте стоял фундамент и лестница. Но…
Доставить остальные части монумента к месту установки строители не смогли. Их встретили ряды колючей проволоки, заборы и надписи на них — «Проезд закрыт, частная собственность!». Четыре стелы из мрамора, которые должны быть установлены по четырем сторонам знака, до сих пор стоят в офисе «Морского собрания». Продажа земли и застройка Фиолента круто изменили планы администрации города. Теперь уже памятный знак во-первых, отнюдь не первостепенный объект, его потеснили частные дачи — и прибыльнее, и перспективнее. Во-вторых, памятный знак стал мешать сильным мира сего — будут, мол, ходить туристы, глазеть на дворцы, для них придется устраивать проезды, проходы и тропы…
Общественность города, в том числе и ассоциация «Морское собрание», выступили против действий городской администрации по застройке Фиолента в печати, по телевидению, писали жалобы в более высокие инстанции. Городское управление экоресурсов, в лице его начальника — главного государственного инспектора по охране окружающей среды в городе В.Артеменко, сначала горячо поддерживало идею установки памятного знака, но как только стало известно, что стоимость сотки земли на Фиоленте достигает 1000—1500 долларов, позиция инспектора круто изменилась. И нет сегодня более горячего сторонника застройки Фиолента, чем генерал В.Артеменко, хотя остальные экологические организации категорически возражают против хозяйственного (вернее — бесхозяйственного!) освоения этих уникальных земель.
17 января 2002 года Севастопольская горадминистрация отменила (без отмены решения сессии горсовета!) свое же распоряжение об установке памятного знака «как противоречащее требованиям Закона Украины «О природно-заповедном фонде Украины». Но установленный ранее фундамент мозолил глаза всем — и приезжим, и потенциальным дачникам, отпугивая выгодных клиентов. Тогда поступили просто: по приказу начальника НИЦ «Государственный океанариум» и предписанию старшего госинспектора по охране окружающей среды Е.Тарасюка матросы воинской части снесли построенное всем городом так, что на месте фундамента и лестницы осталась лишь груда камней. Решение об отказе в установке знака мотивируется тем, что «туристы будут вытаптывать территорию». На самом деле туристы движутся всегда по специальным тропам под руководством экскурсовода, не причиняя вреда. Об этом свидетельствует опыт заповедника Кара-даг и других заказников Крыма. Наибольший вред заказнику приносит именно то, что горадминистрация разрешает. Во-первых, неконтролируемая деятельность военных — на территории заказника до сих пор находится немало полуразрушенных заброшенных строений военного назначения: капониры, блиндажи, окопы, геодезические знаки, ориентиры и так далее. А во-вторых — дачников, которые живут в только что построенных дворцах и ресурсами заказника пользуются бесконтрольно: копают землю, вырывают растения, ездят на машинах, перегоняют строительную технику, выгуливают собак, устраивают пикники, бессистемно передвигаются…
— Налицо бездарный негосударственный подход к делу, — говорит Владимир Стефановский. — Памятный знак и ландшафтный заказник являются как бы родственными объектами, которые призваны способствовать сохранению самой территории и исторического наследия, и должны бы одинаково охраняться. Напротив, хаотичная и незаконная застройка мыса частными пансионатами и гостиницами нарушает многие нормы законов по охране природы, по использованию земли, приводит к гибели уникального ландшафта. На самом деле Законом «О природно-заповедном фонде Украины», на который ссылается горадминистрация, использование территории заказников предусматривается в научно-исследовательских, оздоровительно-рекреационных, культурно-воспитательных целях. То есть установка памятного знака — законна, а вот строительство — как раз наоборот. Я уверен, что решение о запрете установки и сносе фундамента знака принято в угоду тем, кто там строится. Ведь градостроительный совет города еще в январе 2001 года признал ошибкой прирезку территории береговой полосы мыса Фиолент под садовые участки. И должно быть отменено именно это решение, а не об установке памятного знака. Напрашивается вывод, что эти участки на мысе были прирезаны к территории садового товарищества «Успех» специально с целью продажи иногородним и иностранным гражданам. Упорство горадминистрации, действующей вопреки требованиями практически всего города, только подтверждает это мнение. И сейчас еще участки на мысе Фиолент продаются и перепродаются через Интернет, газеты. Полно объявлений об этом и в самом Севастополе…
Примерно год назад в горсовет и горадминистрацию Севастополя обратилась группа ученых и общественных деятелей. Ректор Севастопольского национального университета В.Карпенко, директор ИнБЮМ НАН Украины академик В.Еремеев, гендиректор национального заповедника «Херсонес Таврический» Л.Марченко, председатель Севастопольского отделения Всеукраинской экологической лиги Л.Марчукова, председатель Союза творческой интеллигенции Я.Машарский, председатель Севастопольской организации Союза архитекторов Украины В.Васильева, а также члены Севастопольского клуба любителей истории, члены градостроительного комитета, депутаты и многие другие — всего 17 солидных организаций и объединений — просили приостановить освоение участков на Фиоленте, принять правовое решение по их возвращению городу, создать комиссию по расследованию нарушений законодательства при передаче береговой полосы в пользование застройщикам, разработать и утвердить новый план землеустройства Фиолентовского побережья, а также отменить распоряжение об отмене решения об установке памятного знака А.Пушкину.
Существуют десятки экспертных заключений с предложениями оптимального градостроительного и экологического решения проблемы. Прекращения застройки требует и общественность города. Но воз и ныне там — «освоение земель» на мысе продолжается ударными темпами, доступ к монастырю и другим ландшафтным и культурно-историческим памятникам и местам преграждается все новыми заборами, ландшафт засоряется и разрушается. Горадминистрация же вместо прекращения строительства требует… ускоренного освоения выделенных участков.
В 2004 году Балаклава будет отмечать свое 2500-летие. Владимир Стефановский верит, что к тому времени законность и здравый смысл все же восторжествуют, ему удастся установить памятный знак, и туристы смогут увидеть то, что в 1820 году видел Пушкин…