Не утихают страсти вокруг Национального академического симфонического оркестра. Новый всплеск скандалов теперь связан опять-таки с особой дирижера. На сей раз это бывший художественный руководитель Теодор Кучар, американец украинского происхождения, недавно покинувший пост дирижера этого оркестра. Чуть ли не всю историю существования этого замечательного коллектива его сопровождает лихая слава «трудного», эдакого забияки, «съедающего» дирижеров. Причем именно с теми руководителями, которых этот коллектив «съедал», он, как правило, и достигал вершин своей исполнительской славы: Натан Рахлин, Степан Турчак, Владимир Кожухарь, Игорь Блажков - это не полный список. Создается впечатление, что подобные «контры» с руководством становятся одним из необходимых для успеха условий, а состояние скандала - лицом оркестра. К этой же мысли приводит и то, что с дирижером, который «устраивал» оркестр, - Теодором Кучаром исполнительский уровень оркестра заметно снизился.
Конечно, у всего, отмеченного выше, могут быть и другие объяснения. Например, неуживчивый характер музыкантов оркестра, тиранические наклонности неординарных дирижеров, небезупречная политика культурных ведомств страны, позволявшая «съедать» дирижеров и ставить во главе первого оркестра страны людей сомнительной музыкальной культуры, общая неустроенность, связанная с нехваткой средств в сфере академической музыки. Как бы то ни было, оркестр «с тяжелым характером» и славной 60-летней традицией сразу после расставания с одним из немногих дирижеров, с коим сумел найти общий язык, по оценкам специалистов пребывает в состоянии упадка. И казалось бы, это расставание, таким образом, вполне логично - дирижер по своим профессиональным качествам не соответствует занимаемой должности.
Однако претензии, предъявляемые Теодору Кучару со стороны руководства, касаются отнюдь не творческой несостоятельности, основная претензия - нарушение трудовой дисциплины. Дирижер, дескать, постоянно отсутствует и только два месяца в году в общей сложности проводит с оркестром, исчезает без предупреждения, бросая коллектив на помощников и т.д. Казалось, руководство с нетерпением ожидало момента окончания контракта, чтобы «расстаться» с Теодором Кучаром, мотивируя отказ работать с ним исключительно бюрократическими изысками, причем Кучару даже предложили остаться в качестве «гастролирующего дирижера», от чего он отказался, соглашаясь только на должность художественного руководителя оркестра.
До сих пор не было и нет прецедента увольнения с поста главного дирижера по причине низкого профессионального уровня. Что бы ни говорили о «славном прошлом», а тогда трудно было представить себе, что пост художественного руководителя первого оркестра страны может занять никому не известный и посредственный музыкант. Причем ответственности за это по старой доброй традиции не несет никто - теперешнее руководство не назначало Кучара, и с него взятки гладки, оно не хочет и не может отвечать за ошибки своих предшественников, а предъявлять претензии бывшему руководству, естественно, бессмысленно.
Впрочем, была ли ошибка? В момент «смены власти» в оркестре ситуация была критической - коллектив отказывался работать со своим художественным руководителем, коим в тот момент был И.Блажков. «Демократически» (в духе времени) настроенные управленцы, считая глас народа гласом Божьим, не поддержали «дирижера-тирана» и позволили занять этот пост «дирижеру-психологу». И не только, наверное, психологу, и не столько даже дирижеру, сколько менеджеру, имеющему в сфере академической музыки достаточно широкие связи. В тот момент и в определенном ракурсе это действительно выглядело политически верно: оркестр ездил на гастроли, записал компакт-диск в условиях практически полного отсутствия государственного финансирования. Т.Кучар проявил себя неплохим менеджером и в общении с подчиненными - это один из немногих художественных руководителей в истории этого коллектива, который сумел обеспечить себе поддержку со стороны оркестрантов. В то же время, притихшие было страсти внутри оркестра находили выход вовне. В виде судебных процессов с бывшими руководителями, недоразумений с филармонией, выступлений в прессе, акций «гражданского неповиновения» по поводу нехватки финансирования. В это время специалисты начинают говорить о падении исполнительского уровня еще недавно очень хорошего оркестра.
В результате, с одной стороны, по оркестру в течение последнего времени было нанесено несколько метких ударов: назначение Теодора Кучара, уровень которого никак не соответствует требованиям к дирижеру первого оркестра страны, создание нового филармонического оркестра, и таким образом «отлучение» Национального симфонического от родных стен, назначение Ивана Гамкало вместо Т.Кучара художественным руководителем, что не могло не спровоцировать новый конфликт внутри коллектива, и, наконец, расставание с Теодором Кучаром, который не пожелал быть «приходящим» дирижером, как предлагало ему нынешнее руководство оркестра. Неудивительно, что в околомузыкальных кругах стали ходить слухи, один другого жутче, о том, что оркестр - жертва интриг и вообще его собираются распускать. Поспешим сразу успокоить читателя: замминистра культуры В.Рожок уверил нас, что ничего подобного не произойдет, что «за оркестр будем бороться», что нашей стране нужно побольше оркестров хороших и разных. Конечно, если принять во внимание мизерное финансирование, наличие в Киеве только одной полноценной концертной площадки - Колонного зала им. Лысенко, то утверждение спорное. Но вселяет надежду, что Министерство культуры не решит во избежание лишнего шума просто избавиться от «неудобного» коллектива.
С другой стороны, руководство склонно перекладывать ответственность за многое из перечисленного выше на собственно оркестр и его дирижера. Так, создание филармонического оркестра оправдывают тем, что Национальный симфонический отказывался принимать участие в акциях филармонии, считая себя чем-то отдельным и самодостаточным, а филармонии без симфонического оркестра никак нельзя. И так во всем: на каждое «а» со стороны руководства находится «б» со стороны оркестра. Так возникает удручающее ощущение возни, не имеющей никакого отношения ни к искусству, ни к интересам зрителя, ни в конечном итоге даже к интересам самого оркестра. С одной стороны, оркестрантам хочется зарабатывать, что они могут делать на гастролях и за счет записей, - и это те возможности, которые предоставлял им Т.Кучар, с другой стороны, уровень оркестра падает - и за счет отъезда музыкантов за границу, и за счет невысокого уровня дирижера, и за счет бытовых неурядиц и т.д. При таком положении дел трудно поверить, что этим коллективом будут интересоваться ведущие записывающие фирмы, престижные залы мира. И безусловно, есть риск того, что, «отпав» от филармонии, оркестр может стать «карманным коллективом» посредственного дирижера, который пользуется поддержкой оркестрантов просто потому, что он дает возможность заработать лишнюю копейку. То есть речь уже не идет ни о профессиональной гордости, ни о прочих «высоких материях», ни даже об искусстве. К сожалению, мы вынуждены признать, что оркестр, который не мог «вытерпеть» над собой талантливых «руководителей-деспотов», с готовностью поддерживает посредственного «руководителя-дельца».
К сожалению, во времена, не особо располагающие к творчеству, когда изящные искусства вызывают все меньше интереса у широкого зрителя, недоразумения внутри такого коллектива, как Национальный симфонический оркестр, просто недопустимы, поскольку они дискредитируют не только коллектив, но и то искусство, которому он призван служить. Скандалы привлекают зрителя на концерты поп-звезд, но они отнюдь не повышают интерес к симфоническому оркестру, тем более когда состояние скандала для этого коллектива фактически перманентно.