На этой неделе прогрессивное (и регрессивное) человечество отметило Международный день музеев. Светлый ностальгический праздник, музейной пылью слегка покрытый. Ринат Леонидович Ахметов (еще до феерической победы «Шахтера» на Кубке УЕФА) посредством своего же фонда «Розвиток України» инициировал даже мастер-класс — «Украинские музеи: как им живется?».
Без «мастера» и без «класса» отвечу Ринату Леонидовичу со всею скорбию сердечной: х… худо-бедно им сегодня живется! Даже выдающийся пример дружественной нам Великобритании (в ахметовском релизе написано «…как мировой опыт может быть использован в Украине?») нам никакой не указ. Потому что впору проводить альтернативный мастер-класс — «Как эффективнее произвести зачистку музейного ландшафта в европейской столице?». Хотя бы на примере одного музея в центре города, на улице Терещенковской, 5.
Это известный всем киевлянам литературно-мемориальный музей-квартира поэта Павла Тычины. По поводу оного (музея) — ни с того ни с сего — развернулась судебная тяжба. Если вкратце, то региональное отделение Фонда государственного имущества Украины (по городу Киеву) душевно просит наш самый гуманный суд «…зобов’язати музей-квартиру П.Г.Тичини звільнити (виселити у примусовому порядку) державне нерухоме майно площею 365,06 кв.м, розташоване за адресою…»
Такой себе передовой «опыт» — для великих британцев в частности.
Если кто-нибудь, доверившись веселой «Бриллиантовой руке», искренне полагает, что только «Стамбул — город контрастов», то такую доверчивую душу сразу и остудим. Лишь наш Киев — это удивительный город и контрастов, и победившего цинизма-идиотизма.
Милое дело: глава государства — увлеченный музеелюб и почитатель старины глубокой… А фактически под носом у него же — хронические музейные дерибаны, какие-то неприличные недострои, сомнительные раздачи-передачи региональных экспонатов в одну столичную «копилку». Что это?
Теперь вот брезжит и синдром неких музейных зачисток в столице? Подобные весьма-весьма возможны. Если бравые веселые ребята используют одну жесткую технологию, которая уже апробируется на примере тычининского домика без «химер», на той самой улице.
…Зловредная советская власть, какой бы бякой она сегодня ни выставлялась ура-ура-патриотами, о памяти многих своих сподвижников-«боянов» и просто талантливых людей порою все-таки заботилась на государственном уровне. Тычина, выдающийся поэт земли нашей (особенно в период своего творческого разбега задолго до сталинских песнопений), отошел в мир иной в 1967-м… Именно в этом доме — в этой квартире. Сохранилась его кровать, которая, очевидно, помнит последний вздох. Уцелела масса ценных и попросту бытовых его вещей и предметов. Осталась библиотека: корешок к корешку, книги под самый потолок. Говорят, именно здесь он и скрывал от жены своей, Лидии Петровны, некие тайные фолианты украинских национальных деятелей, запершись изнутри и никого не впуская в свои закрома.
Эту квартиру он получил как высокий дар от украинского советского правительства в период своей руководящей работы на посту министра образования. Обитель стала в свое время едва ли не художественным салоном. Поэт-госдеятель, человек удивительно мелодичного внутреннего настроения (на фото — монолит, а голос высокий, теноровый, соловьиный), дружил чаще с музыкантами и художниками, нежели с литераторами-соратниками. Мастера живописи и музыки всегда были в этом доме гостями зваными, желанными. К тому же посетители музея своими глазами увидят неординарные живописные работы самого Павла Григорьевича. Просто замечательные картины, недооцененные даже. Он воспринимал мир спектрально. Как поэт, как художник, как музыкант. И как… обреченный слуга — того режима.
…Отношение к Тычине — и вчера, и сегодня — точно такое же, как и «погода в доме», в нашем общем доме. То видят в нем сугубо партийного поэта-льстеца. И есть на то основания. И помню, как еще с младших классов скармливали исключительно заидеологизированные его сочинения, что возбуждало у школяров ответные поэтические рефлексии: «Краще з’їсти кирпичину, ніж учить Павла Тичину!».
Едва историческое время сместилось в иное русло, тут же и попытались было стерилизовать объемность и трагизм его рельефной личности. Стали было выставлять едва ли не исключительным борцом за национальное самосознание. И на это есть основания, но тоже лишь отчасти. Потому что «случай Тычины» и «казус» его нежно-бронзовой фигуры — как раз не в цельности, а именно в драматической исторической трещине, которая бороздой прошла по этой жизни, по судьбе. Где было все: и великое вдохновение начала ХХ века, и обреченная сломленность середины того же века. И бесспорный его поэтический «мело»шедевр — «Сонячні кларнети» (1918), и сервильное «Чуття єдиної родини». И великое поэтическое прощание «Похорон друга», и бесстыдное угодничество «Партія веде» в том самом в 1933-м, в году великого голода…
Посему (извините уж, за слишком длинное отступление от заданной «музейной» темы) его и нужно воспринимать и подавать только через эту историческую светотень. Сквозь призму его неоспоримого дара и его же вынужденного (или искреннего?) компромисса. Через сервильные стихи, через фабулу головокружительной карьеры, еще болезненнее и трагичнее воспринимаются шедевры истинные — «Матері забуть не можу», «В безсонну ніч», «О панно Інно». Тычина подлиннее — без ретуши, без табу. Поэтому и не стоит ничего скрывать, ничего «стерилизовать». Пусть уж музей его подлинной трудной судьбы останется при всех спорных и бесспорных экспонатах. Так честнее, интереснее.
Что же касается интереса иного — имущественного (собственно текущей тяжбы вокруг квартиры), то схема решения вопроса на удивление бесхитростна. Сам музей состоит на балансе у Национального музея литературы Украины. Распорядитель бюджетных средств (арендная плата и т.д.) — наше неповторимое главное управление культуры и искусств Киевской городской госадминистрации. То есть именно эта организация и отвечает за финансовые романсы данного культучреждения.
Ответственность, судя по всему, не сильно серьезная. Так как на протяжении 2008—2009 гг. арендные расчеты осуществлялись не всегда вовремя. Формальная задолженность — около 16 тыс. гривен (по аппетитам города — сущие копейки) — и стала основанием (!) для Хозяйственного суда города Киева принять к рассмотрению это музейное дело. Истец — уже упомянутое региональное отделение Фонда госимущества.
Само собою директор музея Татьяна Сосновская тут же забила в набат. Обратилась к светочам, связалась с «ЗН». Написала сто писем (это образ) в управление. Она доказывает очевидное — не может государство судиться с самим собою! Ведь не частный это музей, а именно государственный. И аренду платит не Тычина, не его родственница, — а именно государство. Причем себе же — из кармана в карман. Что же это за замкнутый круг абсурда?
К делу подключились даже некоторые наши культурные деятели (из программы Шустера), в частности В.Яворивский. После его праведного гнева часть арендного долга тут же была «погашена» (деньги, видите ли, у них сразу нашлись).
Но проходит месяц, затем другой. Счетчик отсчитывает новые цифры аренды. А иск из судебной инстанции, кажется, никто отзывать не торопится. Игра на нервах? Или же во время нынешней повсеместной коммунальной «еды» все активнее приходят аппетиты (почему бы кому-то из нуворишей и не вселиться в эту «крутую» квартиру Тычины, когда его стихи-письма выбросят на помойку? Да запросто!)
Ясности в подобных вопросах нет до сих пор.
«Государство судится с самим же собою…» — эта изумленная фраза директора тычининского музея (кстати, близкой родственницы поэта) в какой-то момент и стала определяющей в данном антипоэтическом сюжете. Трактовать ее можно по-разному. Государство не ведает, что творит. Государство сошло с ума в период победившего хаоса. Государство напоминает унтер-офицерскую вдову, которая стегает сама себя и получает от этого мазохистское удовольствие.
Государство издает закон о музеях (статья 29) — «Государство гарантирует защиту имущественных интересов музеев всех форм собственности. Изъятие государством у музеев их фондов и иного закрепленного за ними имущества может осуществляться только в случаях, предусмотренных законами Украины».
Верховная Рада принимает постановление № 901-VI «О введении моратория на выселение редакций печатных средств массовой информации, учреждений культуры…». И тем же постановлением предписывает «…не допускать практики безосновательного разрыва и приостановления договоров аренды с редакциями печатных СМИ, учреждениями культуры…».
Государство таким вот ультимативным образом вводит мораторий на все спорные вопросы выселения учреждений культуры (что уже само по себе антикультурно). И в то же время… Государство само не читает, что пишет. Ослепло или оглохло, а? Это мыслимо? Да, мыслимо. Именно в это время. Не знаю, чем закончится эпохальная вакханалия вокруг ющенковского «Арсенала», но уже давно и четко осознаю: обществу позарез необходим новейший музей и желательно в центре. После Музея оккупации, после иных новостроев, после возможного выселения хрестоматийных хранилищ, а также хронического «непереселения» горемычного Музея истории города Киева… Нам пора открыть музей абсурда. И побыстрее! Экспонаты и фотодокументы каждый из вас, дорогие читатели, не сомневаюсь, предоставит в этот музей в достаточном количестве — по адресу…
А В ЭТО ВРЕМЯ… Музей Тычины предполагает, что в случае выселения-изгнания научные сотрудники тут же вытянут свои столы, сядут вдоль и поперек улицы Терещенковской (благо, тепло), таким образом движение приостановится, а на их проблему внимание «обратится». Главный куратор гуманитарной сферы столицы, «как бы» уволенный самим президентом Виталий Журавский по-прежнему «как бы» работает на своем руководящем посту. В период моей музейной «экскурсии» он, судя по СМИ, был с племянницей-моделью на московском Евровидении (а перед этим на концерте А.Пугачевой). Светлана Зорина, знаменитый литературовед местного криминального мира и глава культурного ведомства столицы, всею женскою душой болеет за музейное дело: где деньги? «ЗН», искренне переживая за имущество поэта, готово предоставить слово всем чиновникам, ответственным за эти экспонаты. Адвокатскую функцию по «делу Тычины» взяла на себя юридическая фирма «Мельник&Партнеры», причем совершенно бесплатно, на альтруистическом порыве и на гуманитарных началах. Все-таки есть место поэзии и в нашем прозаическом мире.