Русские писатели в Украине - бедные родственники Москвы?
Человек, оскорбивший двенадцать миллионов русских, живущих в Украине, не прятал свое лицо. Он замечательно выглядит на фотографии под фамилией (или псевдонимом?) Андрей Окара. Он молод, но уже все знает, во всяком случае, о русской литературе и русском языке вообще в Украине. Ему не свойственны сомнения - чего там!
«Украинский русский», - пишет лихим пером автор, - вовсе не «великий» и не «могучий» язык, а убогое арго южно- и восточноукраинских технополисов... Он... не самобытен, а ущербен. Русскоязычные авторы достойны всяческого сочувствия... для русской культуры они - бедные родственники из провинции, для украинской - отступники и вырожденцы» (разрядка г-на Окары).
Обо всем этом и о многом другом, что касается никчемности русского языка в Украине, российский читатель узнал из московской газеты «Книжное обозрение» (приложение к «Независимой газете»), где опубликована статья под названием, делающим честь некрофилу: «Запах мертвого слова. Русскоязычная литература на Украине». И российский читатель возьмет да и примет за правду «страсти по языку» и с содроганием представит себе «мертвоязыких», но «русскоговорящих» провинциальных отступников и вырожденцев, которые бродят по Украине и нечленораздельно бормочут на арго с ущербностью...
Безнравственность многолика. Но, как правило, труслива. Она самоутверждается там, где ей это позволяют. Она успешно мимикрируется, делая круглые глаза и уверяя, что совсем не то имелось в виду. Она любит прибегать туда, где уже что-то произошло и можно ударить лежачего. Она точно рассчитывает, где ей ответят, где - не смогут. Безнравственность омерзительна, потому что особое удовлетворение ей приносит унижение ослабевшего или беззащитного.
Вы безнравственны, Андрей Окара. Я понимаю, что вам плевать на мое мнение, поскольку я - не министр культуры России. И даже не министр культуры Украины. Я никак не могу повлиять на ваше служебное продвижение и даже не могу вызвать вас на дуэль, поскольку - женщина и к тому же не владею человекоубийством. Вот ведь как удобно нынче бить стало! Дубинкой врезал - и спрятался за кордоном, за высокомерием своим, за псевдонимом... Недосягаемо.
Хочу к разочарованию вашему, господин Окара, сказать, что при всем вашем пафосе вы вторичны. Вас опередили писатели-эмигранты, которые считают, что именно они и есть - русская литература. А всякие там московские, вологодские и питерские «школы», по их мнению, давным-давно ничего из себя не представляют. Этакое фу с пылью.
Положение, сложившееся сегодня с русским языком и литературой в странах бывшего СССР (не только в Украине), действительно неоднозначно. Но оно требует анализа, а не суда.
А беспристрастный, честный анализ показывает, что русская литература сегодня, нравится это кому-то или нет, объективно представляет собою триаду: материковая, эмигрантская и островная. Или та литература, которая в силу обстоятельств оказалась обособленной, островной. Это выпало всем странам СНГ. И нужно принять такую данность: триада - живой организм, продуцирующий идеи, стихи, философскую мысль и многое другое, присущее живому языку. Триада, пополняющая общие функции русской словесности так, как дано каждой составной части.
Есть и принципиальная разница между тремя составными триады: российской, эмигрантской и островной, в частности, в Украине. «Что-то не отыскалось ни в Киеве, ни в Одессе, ни в Харькове с Днепропетровском... пока своего Набокова или Георгия Иванова», - сообщает А.Окара.
Ну, наверно, плохо искали. И не там, и не тех.
Набокова или Иванова искать не следует, они и не должны там «отыскиваться» - Набоков уехал в эмиграцию вполне сформировавшимся писателем. А русский писатель, формирующийся теперь непосредственно в Украине, иной, нежели писатель российский или эмигрантский. И подходить к нему следует с иными мерками.
Набоков увез с собой из России навыки, российское словотворчество - он уехал в эмиграцию с языковым, интеллектуальным багажом, которым и пользовался, как взятым впрок.
Живущий сегодня в России русский писатель имеет все это, как говорится, и на будни, и на праздники.
Десятки же, сотни русских писателей, оказавшихся в одночасье лишенными российского общения и подпитки, особенно молодых, создают теперь свою собственную среду и самих себя в ином языковом и бытовом окружении. Со временем вырастут русские писатели, вообще не знающие России, кроме как по книгам, газетам да телевизору. И это удел не одного писателя (что проще), а целого многомиллионного народа, оказавшегося напрочь вдали от этнической родины.
И тут возникает вопрос: а почему г-н Окара считает, что российская (читай - московская) литература - эталон русской словесности вообще и навсегда? Киевская Русь породила языковой отсчет - «Слово о полку Игореве»... Хотелось бы напомнить, что истории угодно было проделать со старославянским языком то, что она проделала, рассеяв его по городам и весям, изменяя при этом.
Можно ли говорить о вырождении русского языка вне России, если это - родной язык миллионов, которые, конечно же, в силу развития человечества не могут не выдвинуть из своих рядов писателей, художников, музыкантов, композиторов, философов.
Да, язык будет видоизменяться и впредь, это очевидно. Как отличается, скажем, галицкое наречие от южноукраинского. Но и то, и другое - украинский язык! Вологодское произношение отличается от московского - ну и что? Таким примерам несть числа. Непохожесть не означает умирание.
А потому - с какой стати г-н Окара решил, что авторы киевской книги «Какие мы? Попробуем понять...» не прочь бы занять место в одном ряду с московскими, вологодскими, питерскими и иными «школами»? Русские литераторы, живущие в Украине, стоят в собственном ряду и представляют не Москву, не Вологду, а собственную школу русской поэзии (и не только поэзии). И будут представлять ее на украинской земле, пока здесь «жив будет хоть один пиит».
Русскому языку в Украине нужно сегодня мужество. Не только высокомерие собратьев, но и политические распри да границы внесли свою лепту в принижение русского языка в странах бывшего Союза. Это в наш адрес независимо от степени одаренности и заслуг нередко летят камни: «оккупационный язык». Это мы зачастую персонифицируем собою межгосударственные неурядицы - Россия далеко, а русские в Украине - вот они, рядом! Конечно же, такая ситуация не может не вызывать душевной боли, обиды, раздражения: «Причем здесь я к разделу Черноморского флота? Я - поэт, я хочу писать и печататься на своем родном русском языке. И это все».
Иными словами, человеку, который говорит и пишет на русском языке, нередко хотят внушить чувство несуществующей вины и ответственности за ошибки политиков и государственных мужей. А он этого принимать не хочет и не приемлет. Но отказываться от русского языка не намерен. И новое имя - «национальное меньшинство» (это в двенадцать-то миллионов!) - душевного комфорта ему не добавляет.
Российским собратьям по языку, живущим в благоприятных языковых условиях, не знаком такой психологический гнет - и слава Богу! Но безапелляционность, пренебрежительный тон из Москвы - не многовато ли все это для «русскоязычных» на таком историческом переломе? Достойный ли это способ самоутверждения?
Как естественное средство самозащиты, в Украине активно действуют литературные самообразования. Только при национальном культурно-просветительском обществе «Русское собрание», которое я возглавляю с 1992 года и которое объединяет множество представителей творческого потенциала в Украине, работают студии прозы, поэзии, иронической прозы и поэзии, драматургии. Действует театр литературного портрета, издаются книги, выходит наша «Новая литературная газета», приложение к ней «Русло», проходят презентации, встречи, вечера музыки, литературы и т.п. Широко известен клуб ЛИК, клубы «Летопись», «РЮмКи» (русский юмор киевлян), «Киевские тайны» (археологические раскопки исторических мест, связанных со славянством и т.д). В первичных организациях «Русского собрания» в областях - студии, литературные объединения, выход новых поэтических и прозаических книг... Да и сборник, ошельмованный г-ном Окарой, «Какие мы? Попробуем понять...», уже два года без устали обсуждаемый с разных позиций как украинской, так и зарубежной печатью, получивший высокий рейтинг при выходе в свет, - тоже дитя «Русского собрания»! О «пустом месте» не говорили бы столько. И кроме нашего общества есть организации, заботящиеся о русском языке.
Как видим, «мертвый» язык весьма живуч и слухи о его смерти сильно преувеличены!
Я сознательно не называю никаких имен, хотя в Украине сегодня немало русских писателей, достойно реализующих свой талант, - не о том сейчас речь. Речь идет об осознанном заказном убийстве высокой литературы, которое, к счастью, произойти не может. Живая и плодоносящая ветвь русского языка в Украине есть и будет самобытной и неистребимой.
Кстати, г-н Окара, вам как заплатили - рублями или сребрениками?
Вы ведь не только отрекаетесь от кровного братства - вы предаете и российских честных людей, которые едва ли разделяют вашу человеконенавистническую точку зрения. Мы верим этим людям и верим, что они - с нами. Как вместе с нами и лучшие люди Украины, истинные собратья по славянству и порядочности.