Дереворит Юрий умело «любит» своих «колежанок» и даже читатель потихоньку млеет, читая строки, преисполненные удовлетворения. Именно об этом роман «Весняні ігри в осінніх садах». Но не только. Автор также делится своей опытностью мужчины и писателя. Вдумчиво подобранные фразы, глоток за глотком, насыщают нас теплым галичанским, собственно львовско-винниковским миром. Грезы, мистические явления тоже описываются вполне естественно и спокойно — это же часть жизни. Кроме того, есть в этом произведении нечто роковое от Ромео и Джульетты. Возможно, понимание того, что многие фантазии в жизни остаются несбыточными, а желание жить — бесконечно. Возможно, полоса леса и холмы, разделяющие два города — Винники и Львов, скрывают это наиболее таинственное; ведь большая часть сюжета разворачивается на границе этих миров: между ивами, на берегах озер, на краях отдаленных от центра улиц, на конечных остановках трамвая.
Издатель позиционирует книгу как «наиболее ожидаемое литературное событие 2005 года», как интимное и глубоко откровенное произведение. Винничук беспрекословно уже занимает свою особенную нишу в современной литературе, достаточно твердо в ней стоит и «Весняними іграми в осінніх садах» только подтверждает свое реноме. Поскольку, откровенно говоря, тема сексуальных отношений зрелого мужчины и молоденьких девушек задевает, пожалуй, каждого. Ее можно воспринимать как провокативную, но наше время требует рассмотрения всего вблизи и придирчиво, ведь все, что происходит, — от этого уже никуда не деться, — это опять-таки часть удивительной жизни, а какие-то визуальные запреты остались в ХХ веке.
Иногда непонятны очень простые вещи. Например, когда учишься ездить на велосипеде, не понимаешь, каким образом он не падает, хотя, судя из опыта и даже с точки зрения здравого смысла, должен был это сделать. Так и с винничуковскими героями — не ясно, как они все держатся вместе. Но если переступить через последнюю страницу и вдруг вспомнить сюжет, то все складывается в довольно выразительную форму, имеет свой вкус. Замечаешь специфическую литературную печать у себя в «мозгах», в соответствии с которой будешь определять, что вот это — Винничук, а это — нет.
Что же это за люди фигурируют у Винничука в роли главных героев? Во-первых, прототип самого себя, во-вторых — разнообразные женщины, а именно интеллигентные, простые, малолетние, и о них говорится в двух ракурсах — как об источнике женского тела и о конкретных душевных типажах. Также в герои попадают ряд писателей-самоубийц, работники редакции газеты «Поступ», Григорий Чубай, разнообразные мужчины-друзья. А еще — Львов, квартира в Винниках, примятая трава, выделения и запахи, волоски и прочее играют роль сцен и реквизитов. Вначале остается женщина, которая бросила, в дальнейшем она участия в романе не принимает. И, возможно, грусть от того, что он брошен, толкает мужчину на такие бесконечные любовные придыхания, подвиги и удивления. Не иначе как тоска по бесконечности, как жажда попробовать побольше, почувствовать вкус жизни, разворачивает перед читателем такую на удивление красивую историю. Можно сказать, даже шикарную.
Не известно, выдаст ли Винничук на-гора что-то более запутанное, смелое, остроумное, чем «Весняні ігри в осінніх садах». Кажется, дальше уж некуда разгоняться.
За поворотом одного сюжета появляется другой, персонажи перешептываются между собой: «чи достатньо дивні й експресивні ми є, чи зваблює читача наш секс». В литературе новоукраинского периода не было достаточно откровенного и вместе с тем по-галичански интеллигентного автора. Эротика едва отделена от легкого порно — то, о чем писатели, очевидно, всегда между собой лишь говорят, Винничук решился описывать. При этом соседство таких двух книг, как «Історія одного поросятка» и «Весняні ігри», радует. Винничук удовлетворяет столь различные целевые аудитории, что уже только за это ему можно смело отдать премию «Литературный шок-2005». Если бы только такая была.
А теперь о самоубийстве. Больше всего привлекает и вместе с тем настолько же отталкивает человека неизвестность. Смерть — самое грандиозное неизвестное. Если связать ее с любовью, получится опасная смесь, волнующая нервы. Самоубийство — еще и способ поуправлять неуправляемым, почувствовать свое владычество над жизнью. В то время как любовь вообще трудно поддается даже мысли об управлении, то поуправлять обеими будет, пожалуй, вообще вершиной человеческого наслаждения. А еще, если влюбленным умереть вместе, то им никогда не угрожают измена и одиночество. Что же описано в произведении? Молодая героиня обречена на смерть, пригласив к соучастию в романтическом действе успешного писателя и журналиста. Главный герой должен был бы согласиться, учитывая влюбленность, любопытство, желание славы и сенсации. И если бы не трезвый ум руководил им, кто знает, что бы из этого получилось.
Эта книга — еще и репетиция наиболее важных ролей, которые может взять на себя человек, пробы и различные их вариации. Можно проживать секс стремительно, можно к нему готовиться. Но встреча двух новых людей всегда несет что-то непредвиденное. Так получается и в романе. Каждая любовь не похожа на другую, каждая встреча открывает все новые аспекты того, что может происходить между мужчиной и женщиной. И, очевидно, понимание возможности этого спектра, его доступности является компонентом избавления от печали.
Если бы представить себе это произведение как сценарий к фильму, то режиссеру пришлось бы непросто. Ему, очевидно, пришлось бы выбирать между магическим реализмом и порномистикой. Поскольку все же рассказать о чьей-то вагине или особом запахе изысканно и интеллигентно еще можно. И Винничук это подтверждает своим романом. А вот показать эту изысканность в фильме, не знаю, было бы ли возможно. Поэтому персонажи книги скорее принадлежат к миру фантазий и грез, чем к существующим реальным людям, принадлежат к тем, кого мы можем (и автор тоже) видеть только в своем воображении, играть ими, разнюхивать, наслаждаться, но отнюдь не провоцировать на материализацию. Они возможны как символы, дающие реальной жизни подъем и силу. Как химеры, поддерживающие вселенную, они дают основания для дальнейшего общения с противоположным полом. То есть архетипы и им подобные.
Человек не может родиться спонтанно, как герой книги, у него всегда какая-то длинная и запутанная история. А персонаж, с одной стороны, полностью находится во власти своего автора, является частью его. Но, с другой — уже без багажа, свободный от предрассудков, предубеждений и табу своего творца. Думаю, именно это дало возможность так свободно вести себя мнимым куклам в мнимом театре осенних садов, так легко вести сюжет по бездорожью украинской эротической прозы. Я заговорил бы о сюжете как о некоторой матрице, или, возможно, мифе о человеческой жизни. И, как каждая художественная книга, она предъявляет свое решение сокровенных проблем, ведет к наиболее желательному хеппи-энду или просто энду. Это, если хотите, рецепт, как выйти из депрессии, или как сделать жизнь интересной и захватывающей, как «плисти хвилями мрій». Метафорический рецепт, конечно. История разворачивается, описывая это исцеление. Она начинается в трудное похмельное утро в комнате главного героя, когда его жизнь и мир выглядели разрушенными, а отчаяние можно было заглушить разве что алкоголем. И заканчивается в той же комнате выпусканием ласточки в открытое окно, символическим прощанием после примирения. История ухода женщины повторяется, но уже переосмысленная, уже далеко не настолько банальная, грубая и простая. Good-bye, Америка, куда уходят женщины. Жизнь начинается заново, очевидно, думает герой после своего приключения и делится с нами своим рассказом. И своим оптимизмом.
Винничук Юрій. Весняні ігри в осінніх садах. — Львів: Піраміда, 2005.