Юрий Мушкетик — один из самых известных современных украинских прозаиков, эрудированный историк и философ, блестящий знаток мировой литературы, тонкий стилист… Он — автор многих романов, повестей, рассказов, лауреат Государственной премии имени Тараса Шевченко — с головой ушел в рутинную бюрократическую работу. Ушел на много лет: Юрий Михайлович с 1986 года возглавляет Национальный Союз писателей Украины.
— Юрий Михайлович! Первое мое интервью с вами «Літературна Україна» напечатала двадцать лет назад…
— Помню. Тогда я встретил вас в домашних тапочках и не угостил чаем... Каюсь.
— Талантливейший Павло Загребельный, возглавляя Союз писателей, стоял на его вратах, как Цербер: бдил, чтобы тружеников пера было не больше тысячи. Сколько же писателей сегодня — под вашим надежным теплым крылом?
— Считаю, что для нашей державы очень и очень мало: 1592 писателя.
Из них в столичной организации — 630. Для сравнения: парламентский аппарат — это 1050 сотрудников. Таким образом, чиновников в Верховной Раде больше, чем писателей в Киеве. Но есть и принципиальная разница: если в ближайшее время аппаратчиков сократят приблизительно на 300 человек (так говорят), то мы, к счастью, этого никогда не сможем сделать. Наоборот, Союз писателей будет расти, укреплять свои ряды талантливыми прозаиками, поэтами, критиками.
— В каждой области Союз писателей имеет свои организации. Как они живут в нынешнее непростое время?
— Есть очень мощные организации. На Западе — Львовская, Закарпатская, на Востоке — Днепропетровская, Донецкая, Запорожская, Харьковская, на Юге — Николаевская, Одесская… Они издают альманахи, журналы, иногда — книги…
Очень много делают для развития духовной сферы Украины русскоязычные писатели всех наших регионов. Ось Восток—Запад в писательской среде надежная, устремленная в будущее.
— Что-то вы, Юрий Михайлович, все констатируете, как бухгалтер. Надоело говорить о бедственном положении Союза писателей, особенно его областных организаций? Устали пробивать стену равнодушия властей?
— Душа уже давно болит… Я неоднократно обращался в администрацию Президента, к самому Леониду Даниловичу, в Кабинет министров… Какие-то тактические вопросы удается решать, а вот стратегические… К примеру, с помощью Президента мы издаем целую серию произведений современных прозаиков и поэтов. Но это локальный прорыв, капля влаги в пустыне. Стабильного литературного процесса нет, система распространения книг разрушена, о гонорарах я уже молчу. Бедственное положение писателей просто удручает. Известные авторы не могут подписаться хотя бы на два-три журнала, купить несколько книг в месяц…
Сложно поддерживать любые — творческие, информационные, просто дружеские, человеческие — контакты с писателями Москвы, Санкт-Петербурга, Минска. О Прибалтике я уже молчу, а о Польше, тем более Франции или США, вспоминаю только в сказочном сне.
Вот один пример. Недавно вышел роман Юрия Бондарева о штурме московского Белого дома. Если бы известный писатель не прислал его побратиму по перу, нашему прозаику Александру Сизоненко, мы бы и не увидели это щемящее, проникновенное произведение. А так передаем роман из рук в руки. Мне и стыдно, и горько об этом говорить. К сожалению, мы только понаслышке знаем о том, над чем работают Виктор Астафьев, Чингиз Айтматов, Валентин Распутин…
А вот яркий пример нашего отношения к духовным святыням. Недавно в Хмельницкой области прошел традиционный Международный Шевченковский праздник «В сім’ї вольній, новій». Подготовка к нему напоминала эпопею. До последнего дня не было уверенности, что праздник состоится: не имели денег. Наконец их выделили. Но…
Молодой скульптор Богдан Мазур в кратчайшие сроки сделал в бронзе оригинальный бюст Тараса Шевченко для Каменец-Подольского. И что же? Вместо простой человеческой благодарности — чиновничья казуистика.
Понадобилась деятельная поддержка народного художника Владимира Чепелика, чтобы бюст занял свое законное место под солнцем. И так везде. Создается впечатление, что некоторые ведомства, как и раньше, делают все возможное и невозможное для унижения таланта.
Но если уж я вспомнил о великом Тарасе, скажу и добрые слова. Я с большой радостью читал и указ Президента от 1 августа «Про вшанування пам’яті Тараса Григоровича Шевченка», и решение Кабинета министров Украины о финансировании мероприятий, посвященных 160-летию Кобзаря, в частности издания академического собрания всего, что он написал.
— Оказывается, вы иногда любите новое правительство…
— Я люблю жену, внуков, Украину и литературу.
— Почему же тогда, в конце концов, не скажете властям: «Как вы относитесь к писателям, так и мы будем относиться к вам». Сколько же можно терпеть, просить, унижаться? Хотя бы раз Союз писателей может заявить о себе как о мощной реальной силе, с которой необходимо считаться?
— Мы заявляли о себе, и не раз.
— Это было раньше, когда создавались Рух, «Просвіта»… А сегодня?
— Принято считать, что творец всегда в оппозиции к существующей власти. Но Союз писателей проводил работу в поддержку нынешнего Президента. Было бы, мягко говоря, странно, если бы мы начали фрондировать, вести ярые атаки на нынешнюю власть. Это свидетельствовало бы о том, что мы сомкнулись с коммунистами, которым противостояли много лет и противостоим сегодня. Нет, мы за конструктивное сотрудничество.
С другой стороны, мы давно перестали соревноваться в чинопочитании, псевдолюбви к сильным мира сего. К сожалению, они зачастую ставят свои интересы выше духовных запросов общества. Честно говоря, отечественные чиновники никогда не знали и не любили отечественную культуру, литературу.
Мы выступали и выступаем за построение социального, духовного, интеллектуального государства. Власть начинает раздраженно играть мускулами, когда ее действия держат под духовно- интеллектуальным прицелом. Духовность власти — это самая важная проблема современности.
Еще один аспект: сегодня есть крупные олигархи, но нет крупных меценатов. Есть много партий, но очень мало в их рядах настоящих ценителей искусства.
— Ваш путь в литературу да и в литературе не был извилистым. Но вы, кажется, никогда не шли напролом.
— Мы жили в жестких рамках тоталитарной системы, хотя далеко не всегда действовали по ее правилам. Была изнурительная борьба с цензурой, оттачивалось умение писать правду хотя бы между строк… Жажда правды — вот что вело меня от романа к роману. А еще — любовь. К родной земле, к народу и его слову.
— Когда вы, известный писатель, лауреат многих престижных премий, в последний раз были на Канарских островах?
— Я давно был на одном из украинских островов, а потом написал роман «Последний остров», за который мне и сегодня не стыдно.
— А за другие произведения?
— Поверьте, я очень самокритичен. Многие мои романы уже умерли, некоторые — умирают сегодня. Больно это ощущать, знать. Но утешает то, что есть произведения, которые все же переживут автора. Пока что я уверен в этом. Пока…
— Что помогает вам постоянно быть в творческой форме?
— Это «что» воплощено в продолжателях моего рода: внучке-умнице и внуке. Он — малолетний разбойник с большой дороги и мой земной ангел.
— Не каждый украинский воробей знает, что такое мушкет и кто такой Мушкетик. И это, кроме всего прочего, потому, что вы не умеете «раскручивать» свои книги.
— Не хочу шумихи. Я знаю своего читателя. Он сам найдет мои книги. К тому же, честно говоря, я не тщеславен. Слава проходит — литература остается.
— Вы много читаете. Когда-то, помню, вы восхищались романом Селимовича «Дервиш и смерть». Как вы оцениваете его сегодня? Какие писатели вам нравятся?
— Роман Селимовича — одно из величайших произведений психологической прозы двадцатого столетия. А люблю я классические романы Толстого, Достоевского, «Тихий Дон» Шолохова, прозу многих и многих украинских писателей, а также произведения Джойса, Кафки, Пруста, Фолкнера… Я читаю каждый день.
— А пишете?
— Тоже стараюсь писать ежедневно.
— Когда же вы смотрите на прекрасных представительниц рода человеческого?
— Еще раз повторюсь: ежедневно. Я просыпаюсь и вижу жену, внучку… Они источники моего вдохновения и счастья.