"Тут похований Фантомас" - эссеистическая книга Юрия Андруховича, недавно вышедшая из печати в издательстве Discursus. Один из самых интересных прозаиков новейшей украинской литературы в очередной раз берется за написание эссеистических зарисовок, в которых показывает абсурд нашей действительности.
Зачем эта эскалация абсурда? Потому что жизнь не дается человеку как данность, за достойную жизнь нужно бороться, совершая поступки.
Рефлексия сознания - один из важных элементов нашего мира, "реальность сознания" такой же компонент жизни, как и реальность физического, материального. И если человек выпускает из рук реальность как предмет для размышлений, он может превратиться в "вату", планктон, который будет плыть по течению реальности (или псевдореальности, как в страшилках Киселева). Кроме того, в нашем мире тотального эскапизма (и социальные среды лишь еще сильнее показывают проблему одиночества и неуслышанности человека ХХІ в.) должно быть что-то объединяющее. В советское время фильм наподобие "Фантомас" с Луи де Фюнесом и Жаном Маре мог перевернуть нашу жизнь и решительно перекроить серую совковую обыденщину. Пацаны всюду, где только могли, рисовали на стенах таинственную букву F. Подбрасывали в почтовые ящики соседям-пенсионерам записки с текстом "Мне нужен труп - я выбрал Вас. До скорой встречи! Фантомас". Искусство, вырывающее человека из будничности, и способность к постоянному осмыслению жизни, - то самое важное, что может объединить сегодня.
Книга Андруховича состоит из небольших по объему "ТСН-ок", с которыми писатель в течение последних четырех лет (с декабря 2010 г.) появляется на одном из сайтов.
Изо дня в день писатель фиксирует рефлексии о новой Украине, предстающей чем-то химерным на современной карте человеческой адекватности.
Страна попала в пространство небытия, в котором все боятся быть не такими, как другие. Этот страх писатель тонко подмечает в эссе "Геройки нашого часу". Страх представлен в одежде, которую выбирают украинские заробитчанки, возвращаясь на некоторое время домой: "Це виїзна модель, для України. Усе найкраще в них залишилося там, а тут і таке зійде. Вони ж досвідчені й биті, і чудово знають, що невдовзі приземляться на території, де не можна виглядати інакше, де слід бути, як усі, де той, хто не впадає в очі, має значно більше шансів вижити". Новая книга - не только о преодолении постгеноцидной травмы. В ней, на мой взгляд, о потребности быть над временем. Ведь только так Украина сможет догнать тех, кто сегодня в авангарде мировой политики и культуры, избавившись от "проклятья Фантомаса".
Кажется, именно у нас и похоронен Фантомас, и эта карма - над украинской землей. Земля не сможет породить кого-то наподобие Фредди Меркьюри, которого Андрухович называет "феноменальним актором", "дивовижним співаком" и "фантастичним шоуменом, здатним викликати масову стадіонну ейфорію сотень тисяч глядачів. Цитуючи його самого: він був a kind of magic, різновидом чарів". Этот легендарный творец, который трагедией собственной жизни расплатился за право быть не таким, как другие, за возможность возвышаться над миллионами и вырывать их из течения повседневности, не смог бы родиться в Украине.
Что дает человеку уникальную возможность оставаться вне времени? Размышляя над феноменом Меркьюри, Юрий Андрухович обращает внимание на его самоиронию. "Скажімо, хто з наших (чи тих, які в нас найближчі сусіди) музикантів, зможе отак нещадно назвати себе музичною проституткою? Правильно - жоден. А скільки з них щодня іменують себе народними, заслуженими, героями?… Правильно - усі".
У нас много высокомерия и амбиций, зато мало адекватности, прежде всего в отношении к себе. Украина подчас может "раздуться", словно жаба, которую порождают миллионы национальных троллей, способных превратить коммуникативное пространство в маразм. У нас "завжди знайдеться якась погань, котра в день жалоби протвіттерує, як вона на зло "бандерлогам" буде бухати й танцювати. Завжди вигулькне якийсь "Табачник" із бажанням переписати нашу пам'ять чи хоча б, як мінімум, шкільні підручники. Завжди вчасно подасть голос Москва. Завжди місцеві тролі зберуться на свій черговий тролячий шабаш". Украина любит шабаш, а украинцы - своих угнетателей. Кроме того, в национальном характере есть что-то "такое", что держит Украину, словно на привязи, над сатанинским болотом. О нашей эпохе "невідомі нащадки розповідатимуть таке. Більшу частину заробленого люди віддавали владі як оброк - за саму тільки можливість пересиджувати у своїх старих і холодних норах, званих квартирами. А також пити палену горілку з пластикових стаканців, кутатися в дешевий мотлох із якого-небудь Китаю, і головне - вмикати чорний ящичок" ("Бенкетні канти злих часів").
"Парадокс раба" в том, что раб может значительно лучше понять своего угнетателя, чем освободителя.
Хозяин - вполне понятная социальная позиция, к которой можно приспособиться. А освободитель - чего ему надо, чего он хочет? Освободить человека от ярма? Но в таком порыве есть что-то априори иррациональное и непрагматическое, то есть идеалистическое.
Большинство неспособно воспринять и осознать эти идеалистические порывы, которыми руководствуются единицы, поэтому ему значительно легче принимать правила рабской игры и дальше успешно служить своему хозяину. И сидеть в болоте. Кроме того, добавляется какая-то особая черта национального троллинга, имеющая сложную природу.
Сталин, конечно, был деспотом и тираном, однако не он писал столько миллионов доносов. Украинский политикум с 2010 г. (по сути, с 1991 г.) был представлен своеобразным сплавом криминалитета и олигархии, который толковал пребывание в политике только как возможность доступа к государственному ресурсу, путая собственный карман с государственным.
Ю.Андрухович в привычной манере "интеллектуальных странствий" показывает разные регионы Украины, запечатлевшиеся в его художественной памяти.
Чаще всего это зоны с невыразительными чертами, жители которых словно выпали из реального времени, превратившись в шульцовских манекенов или жителей "санатория под клепсидрой". Например, "по дорозі з Тернополя на Франківськ можна зустріти незграбних і закутаних у власні грубі тіла московсько-православних черниць. У чоловічих тяжких черевиках і з мобільними телефонами, вони посилатимуть тобі услід свої церковнослов'янські прокльони. А все за те, що ти поступишся їм місцем у маршрутці, побачивши в котрійсь із них просто нещасну жінку.
Саме тут ти нізащо не захочеш сходити, щоб не тривожити тутешніх замкових привидів. Саме дорогою сюди з кожною наступною зупинкою до маршрутки назбируються міські селяни з найневиразнішою в Україні мовою, усі як один полохливі й покірні. Такі, що, ніби втративши свою цілу державу, раптом усвідомили: їм уже нічого втрачати" ("Забуте місце").
В сборнике эссе Юрий Андрухович ироничен, точен в формулировках и вместе с тем далек от одномерных оценок реальности.
Эссе по определению - то, что должно побуждать человека к мышлению, провоцируя вовлекать в поле рефлексий острые общественно-политические вопросы, часто находящиеся "под табу".
Писатель сознательно прибегает к упрощенной повествовательной форме. Он упорядочивает книгу, построенную из вспышек мысли, стремясь распространить картинки собственного внутреннего зрения, показать, что в украинской действительности бегают носороги, которые когда-то все же были людьми.
В общем, Андрухович верит в человека и предлагает эту книгу читателю потому, что верит в возможность "позитивного перерождения".
Человек больше любой системы и искусственности, которую сам создал, стремясь убежать от ощущения конечности.
Абсурд - не результат встречи человека и Вселенной, как убеждал А.Камю. Нет, абсурд сидит где-то глубоко в человеческом "Я", которое иногда может впадать в инфантильность, идеологию или другой маразм. "Мені колись розповідали історію про одомашнену ящірку-іґуану, яка вкусила свого господаря, а потім ходила за ним по всій квартирі. Хоч куди б він ступив - іґуана за ним… Щойно за кілька годин якийсь фахівець просвітив його, що іґуана просто на нього полює. Вона боїться упустити момент, коли отрута почне діяти і можна буде поласувати своєю жертвою. Тому що так вони чинять у своєму природному середовищі - кусають жертву, а потім її переслідують, поки вона не охляне" ("У світі тварин").
Человеку кажется, что он может свернуть горы, менять направление рек, усматривать в инстинктах других животных, способных охотиться на самого человека, что-то хорошее и гуманное, - одновременно усматривая в гуманном какую-то опасность. Абсурдность проявляется на разных уровнях, включая гастрономический. Что можно сказать о стране, в которой едят блюда вроде "палочки краба", "шаурмы царской сексуальной" или "филе ангела" ("Елегія для сирних коників").
Юрий Андрухович подытоживает: "На відміну від швейцарців початку 20-го сторіччя, наше суспільство вже не здатне сколихнути жодне звірство. Ми лише реєструємо факти й погоджуємося з тим, що народ остаточно поїхав глуздом" ("Він пив його з цукром").
Последнее эссе в книге о том, что современная европейская политическая система почему-то нуждается в диалоге с Путиным. Меркель будет верить в то, что Путин сможет опомниться и вывести войска своих наемников-убийц (которых он сам упорно не видел) из Украины. "Знайомі німецькі журналісти подейкують, ніби на робочому столі пані Меркель здавна й незмінно присутній невеличкий портрет Катерини Другої. Пані Меркель нібито вважає цю російську імператрицю не тільки гідним наслідування зразком, але й своєю особистою патронесою. Можливо, це всього тільки плітка. Я майже впевнений, що це всього тільки плітка. Але якщо це все-таки правда, то я впевнений в іншому: вона дзвонитиме йому й далі" ("Після нього").
Европейские политики удивлены тираном, наверное, усматривая в этой персоне нечто архаическое или архетипическое.
Мир несовершенен, и в нем всегда есть угроза выстроить те миры, которые Дж.Оруэлл описывает в "Скотном дворе" или в романе "1984". Как уберечься от тотального контроля "большого брата"? Читать, задавать вопросы и осмысливать реальность, которая ускользает от нас, часто превращаясь в абсурд.