Три года назад наш город понес утрату… духовную... очень существенную. И город об этом не знал. Это случилось 7 января 1999 года, когда город праздновал Рождество. Именно в этот день оборвалась жизнь двадцатисемилетней киевлянки Надежды Курбатовой. Город не знал, да и сейчас не знает этого имени. Город и сейчас не подозревает о своей утрате. Но сегодня Надежда Курбатова, поэт мощнейшего дарования, художник, философ, возвращается к нам. Ее творчество, наконец, обрело признание и осветило, овеяло весенним дуновением всех, кому посчастливилось соприкоснуться с ним, кто был свидетелем этого возвращения.
Она вернулась в Киев этой весной, через три года после смерти. В прошлом месяце ей исполнилось бы тридцать. Девушка-бабочка, девушка-птица, девушка-дерево киевлянка Надежда Курбатова за свои неполные 27 лет прожила не одну жизнь: в любимых книгах, пластинках, картинах и редких встречах-подарках с людьми, которых послала ей судьба. И вернулась к нам, любителям живописи и поэзии, в необыкновенной выставке своих рисунков и в первой книге стихов под общим названием «Я в свой город вернусь», презентация которых состоялась 6 марта этого года в Республиканском Доме актера.
Вечер памяти художницы и поэтессы открыл Юрий Юрьевич Монда, отец Нади, откровенно признавшись, что дочь их, родителей-инженеров, людей в общем-то далеких от искусства, приблизила к миру прекрасного: «Наче та квітка, що пробивається крізь асфальт…» А щемящие, словно спотыкающиеся от тоски вступительные аккорды «Осенней песни» Чайковского и мощные приливы созидающей радости Рахманинова в исполнении дипломанта международного конкурса пианистов в Орлеане Ольги Анищенко настроили всех присутствующих в зале на необыкновенное восприятие происходящего.
Весь вечер со сцены лилась музыка Надиных стихов и отрывков из дневника в великолепном исполнении актеров Театра драмы и комедии на Левом берегу Оксаны Архангельской и Петра Миронова, мастерство которых раскрыло личность поэтессы и художницы Нади Курбатовой во всей полноте ее творческого дарования.
Со сцены звучала «внутренним цветом» (как любила называть голос человека Надя) поэзия, ставшая песнями творческого дуэта «ЛиВ» — Лидии Сумароковой и Виктора Вовка. Три стихотворения Надежды в их интерпретации превратились в изысканные мини-спектакли. А исполнитель авторских песен Анатолий Коцюруба наиболее сильные стихи поэтессы трогательно и с большим тактом оформил в бардовские гитарные напевы.
Как любой удавшийся творческий вечер и этот не обошелся без импровизаций. Это были выступления людей, знавших Надю; поклонников ее творчества, познакомившихся с графикой и поэзией девушки при переписке с ее родными. Проникновенно и трепетно прозвучали строчки запорожской поэтессы Татьяны Сугаловой, написанные под впечатлением одной из Надиных картин — «Свидание». Как рассказала Татьяна, эту картину она увидела на стеклянной двери комнаты художницы… И — родилось сотворчество…
Как всегда удивил киевскую публику импровизацией на рояле композитор, член Союза композиторов Украины Ефим Гофман, словно отображая в своих невероятных пассажах кредо творческого заряда поэтессы:
Не знаю тайн, не ведаю пророчеств,
А просто вижу, чувствую вперед.
Было много цветов — первых, весенних — их оставляли прямо на сцене заходящие в зал зрители. И эти маленькие пучки первых хрупких цветов казались пробившимися сквозь сцену знаками Надиного присутствия. И даже несколько мистическим был обагренный отблесками тюльпанов, венчавших портрет Нади Курбатовой на сцене, сизый край тяжелого бархатного банта занавеса… Именно эти тюльпаны (словно от самой Нади) мама, Галина Курбатова, раздала в конце вечера всем участникам программы, говоря: «Весна начинается, и Надя возвращается в наш город».
Вечер памяти Надежды Курбатовой не стал панихидой, жалобой по рано ушедшей молодой душе. Надя, перенесшая в детстве грипп, получила осложнение и с 15 лет была на 2-й группе инвалидности практически без надежды на выздоровление, но с жаждою жизни. Спасибо всем: и организаторам вечера, и участникам, и зрителям за то, что светлая память Нади и ее творчества не омрачилась жалостью. Кульминационно и мощно по силе слова прозвучал стих актера и поэта Петра Миронова, который подытожил и обобщил коллективный портрет героини вечера:
И ты была настолько не отсюда,
Что твой приход на Землю — это чудо!
Одеждой сбросим — как итог — тела,
А суть — жива. И сутью ты была.
Была… и есть! В листах твоих тетрадей,
Как Рушева, что тоже звали Надей.
После такой высокой ноты, завершившей вечер памяти киевской поэтессы и художницы Надежды Курбатовой, творческое наследие которой только-только приходит к нам, зрители попали в водоворот красок и графических росчерков художницы точно на одном дыхании перешли из мира поэзии в мир живописи, где мирно живут зверушки, люди, ангелы и фантастические существа… И Надя каждой своей картиной и стихотворением празднует свое возвращение на Землю, к живущим… Вот ее живое слово к нам:
Я в свой город вернусь,
Что под светлым крестом,
Где полнеба сгорает
Над каждым мостом,
В мой каштановый рай,
В мой кленовый обряд.
И из сотен даров,
И из сотен наград —
Только эту одну —
Возвращенье домой,
В город мой,
В мой единственный город родной.
В мой каштановый рай,
В переполненный ад,
Где трамвай не бежит,
А летит наугад,
И святых куполов
Златотканная вязь, —
Это кровная, чаще
Кровавая связь.
Я в свой город вернусь,
Что и мой и не мой,
В тот, который раскрашен
Под утро сурьмой,
Где за всех и за всё —
Мне вина без вины
Через жизнь, вдоль которой
Запомнены мы…
Стихи из книги Нади Курбатовой «Я в свой город вернусь»
* * *
Я беспородная собака
По иерархии зверей.
Живу свободно, но со страхом,
Стыжусь непризнанных кровей.
Молчу свободно,
Тихо ненавижу,
Породистых смотрю
Издалека.
И сплю и вижу,
Только сплю и вижу —
Такой же, в принципе,
Могла бы быть и я.
Мечтать пока никто
Не запрещает,
И слава Богу!
Богу моему хвостом виляю,
Кость свою вкушаю...
Ну, что как думать не могу —
Зато мечтаю...
А больше ничего я не могу…
* * *
Легка задача у руки:
Начать с неначатой строки
И, воспалившись вдруг от тренья,
Смягчить чернилами сомненье,
Переводить нутряный звук
На пятипалый перестук,
На языковую гармошку...
* * *
Кто в тернии поёт,
закрыв глаза,
Из горла напряжённого в зенит
Всё то, что словом
высказать нельзя.
Тоска, что ничего не говорит,
Просить — не просит,
и не ждёт ответа,
Закрыв глаза,
поёт в осколках света.
И на один из них,
окончив петь, —
Сорвётся,
чтобы вздрогнув, онеметь.
* * *
Я ночи жду,
Как откровенья,
Как сумасшедшего прозренья.
Безумства радостная блажь
Зовёт неслышными словами,
И сердце бредит голосами.
Что есть чудесней
Дикой звёздной ночи!
Волненье, как предчувствие волны.
Уходит за страницу горизонта
Звезда, случайней
И абстрактнее мечты...
Благословение
Не спящим по ночам!
Благословение
Делам их и речам!
Благословение
Их вдохновенью,
Метанию их душ,
Тяжёлому прозренью!
И взгляд луны,
Как точка воспалённого зрачка,
Покажет им строку,
Поманит за строкою.
Ведь скоро будет день,
Успеть бы за рукою
Сомненье исписать
До самого последнего значка...