У Деррика Мэя выходит новый альбом. Хотя в действительности на альбоме нет ничего нового. Два компакт-диска ранних работ человека, который в рамках группы Rhythm Is Rhythm создал звук детройтского техно. Если ваша жизнь сложилась таким образом, что вы никогда не слышали его музыки, то вполне возможно, что «Innovator» (так называется альбом) станет для вас одной из самых приятных неожиданностей этого года.
Начиная с «Nude Photo» и заканчивая «Strings Of Life» - «Innovator» показывает, насколько важным и насколько копируемым было его творчество. Смесь почти кинематографической музыки, спецэффектов и разрушительных басов... Мелодии Мэя одновременно мрачные, успокаивающие и откровенно сумасшедшие. Это песни, которые современные мастера электро напевают себе под нос, но так и не могут сыграть.
Деррик Мэй делал два типа техно. Первый - полный блипов и амбиентности футуристический пейзаж, который хорошо воспринимается в состоянии медитации с большим количеством междометий. Второй тип - безумный фанкоделический хауз, который лучше всего может быть оценен в переполненном клубе, когда на лице бесконечная улыбка, а ноздри забиты транквилизаторами. Хотя, конечно, это не обязательное условие.
Прошедшее время - «делал» - использовано потому, что, за исключением редких композиций для разных сборников-компиляций (вроде «Virtual Sex» в 1994 году), Мэй ничего не выпускал с начала девяностых годов.
История начинается с того, что Деррик Мэй, Кевин Сондерсон и Хуан Аткинс - три друга из детройтского Беллвилл колледжа - в свободное от учебы время изобрели техномузыку.
Разделяя страсть к Parliament Джорджа Клинтона и диско, к пульсирующим звукам хауза, доносившимся из соседнего Чикаго, хардкоровым футуристическим текстам и эпохальному электро-попу Kraftwerk; под влиянием мрачной жизни в увядающем городе, страдающем от застоя, который наступил после бума автомобильной индустрии, они обратились к звездам. Через несколько лет, где-то в конце восьмидесятых, они их достигли.
Аткинс первым прокладывал путь, выпуская пластинки под именами Cybotron и Model 500. Но Мей тоже не сидел сложа руки и наблюдал за происходящим с флангов.
«Хуан знал, чего он хотел, чего добивался, - вспоминает он. - Я просто был его другом, который оказался в правильном месте в правильное время. Хуан и его брат Аарон изменили мою жизнь».
«Мы еще учились в школе, а Аарон уже был ренегатом. В тринадцать лет он курил траву и гонял машины вместе с Хуаном. Я вначале им не понравился - показался каким-то замученным! Они предлагали мне косяк, а я отказывался курить!»
Мей был единственным ребенком, рос без отца. Его мать постоянно работала, пытаясь свести концы с концами. Большую часть своего времени он проводил дома в одиночестве, что заставило работать его мозги в интенсивном режиме.
Впервые Мэй использовал свой «склад эмоций» в 1987-ом, выпустив сингл «Nude Photo» на собственной новой лейбел Transmat (позже она стала домом для Карла Крейга/Carl Craig и Джоуи Белтрам/Joey Beltram). Это было революцией, бесцеремонной и настолько же прекрасной. Такими же были и композиции, появлявшиеся без перерыва в течение следующих нескольких лет: «R-Tyme», «Freestyle» и магические «Strings Of Life».
«Почему «Strings Of Life» получили такое признание? Потому что это было «просто сложно», - улыбается Мэй. - Я сделал эту композицию на одном синтезаторе и записал ее на кассету. А потом, раз, и ушло сто тысяч копий!»
К этому времени Мэй оставил Аткинса и Сондерсона далеко позади. Деррик стал бесспорным королем техно, хотя записывая свои самые известные хиты, он никогда не был в студии один (Thomas Barnett сопродюсировал «Nude Photo», Darryl Wynn - «R-Tyme», Mike James - «Strings Of Life», Carl Craig помог с «Drama»).
Однако в течение следующих двух лет произошел целый ряд событий, которые монументально подорвали его гордость и страсть к созданию музыки.
«Когда мы впервые приехали в Британию (в начале 1988-го), люди приходили в клубы в костюмах и совсем не понимали музыки, - объясняет он. - Мы вернулись через восемь месяцев, и это был полное безумие. Ребята в Англии начали делать свою музыку и у нас появилось чувство, будто нас никто не приглашал на эту вечеринку».
В королевстве началось сумасшествие асид-хауза, и люди из Детройта почувствовали, что интеллектуальный подход к музыке не очень хорошо совмещался с наркотическим генозимом. Мэй ненавидел рождающуюся британскую музыку техно-рейва и не делал из этого секрета, о чем может свидетельствовать его нашумевшая ссора с боссом Factory Records Тони Уилсоном на CMJ Music Conference в 1991-ом в Нью-Йорке. Впрочем, сейчас он отрицает, что когда-либо заявлял: белые люди не имеют права или не умеют делать техно.
Мэй также отмечает, что огромная творческая энергия ушла на его подопечных - Carl Craig, Jay Denham, Stacey Pullen/Карла Крейга, Джея Денема и Стейси Пуллена.
Еще одним разочарованием стали не осуществившиеся планы на создание техно-супергруппы. В 1991 году у Мэя, Сондерсона и Аткинса родилась идея записать что-нибудь вместе под именем Intelex. Для них это было новой версией, а, может быть, даже продолжением Kraftwerk. Trevor Horn, босс ZTT Records, предложил им контракт.
«Это был наш главный план, - говорит Мэй. - Но затем все было аннулировано. Тревор решил, что я сумасшедший, в которого слишком опасно вкладывать деньги».
Так получилось, что один из гениев техно отошел от музыки и, за исключением нечастого ремикса, так к ней и не вернулся. Вот такая грустная история. Люди в будущем, читая о пионере жанра, разочаровавшемся в своем творении и все бросившем, скорее всего, именно так будут смотреть на это. Хотя, с другой стороны, можно сказать, что это было бегством человека, который слишком часто жаловался на непонимание его музыки, при этом забывая о том, что никто не понимал Марвина Гейа, Public Enemy или Beatles. Они заставили людей понять. Можно только покачать головой, когда он говорит, что ему не хватало вдохновения.
«Я типичный художник с повышенным темпераментом и комплексом примадонны, - сознается Мэй. - Если кто-то слишком громко чихнул, все - я ухожу. И я всегда таким был. Большинство людей в Детройте не могут меня терпеть».
«Я - сволочь, - напоминает он. - Но счастливая сволочь».
Это неудивительно, учитывая то, что Мэй, забыв свое недовольство, стал одним из самых высокооплачиваемых интернациональных ди-джеев и заводит толпы людей в клубах всего мира. Экзотические путешествия, рестораны и женщины - через все это он прошел. Сейчас он интересуется только «серьезным флиртом» и говорит, что готов жениться, если появится женщина с достаточно «широкими» взглядами.
«Я просто устал от этих маленьких клубных девочек. Постоянно оказывается, что им только девятнадцать лет, и они всегда хотят с собой привести своих маленьких друзей. Я спрашиваю: «Где же твои друзья?» - «О, вот там, в углу. Всего лишь двадцать восемь человек».
Он также признается, что в эти дни вряд ли имеет право кого-нибудь критиковать, не рискуя стать похожим на недовольного жизнью старика, который ругает набирающую обороты молодежь вроде Daft Punk и Chemical Brothers.
Некоторые вещи, впрочем, не меняются. По-прежнему к нему домой приходят стайки технофилов. Разумеется, сейчас он не так уж рад их появлению.
«У меня дома есть ружье и собака на этот случай, так что сейчас уже меньше ходят, - шутит он. - Некоторые из них просто совсем ненормальные. Приходят со спальным мешком, рюкзаком и не то, что хотят, просто-таки требуют спать на моем диване в течение месяца. Типа: «Тук-тук. Э-э, это Отель Мэй? У меня забронировано место на вашем диване на следующий месяц с тем, чтобы узнать все ваши сокровенные секреты создания танцевальной электронной музыки, привезти их к себе домой и моментально стать сенсацией».
Ходит слух, что Деррик Мэй вскоре собирается оставить ди-джейство.
«Э-э... нет. Когда мне было восемнадцать, я смотрел на людей вроде Кена Коллиер (бывший резидент Music Institute, давно закрывшегося детройтского клуба, где Мэй, Аткинс и Сондерсон впервые познакомились с клубной культурой) и говорил: «Я никогда не буду играть таким старым». Но теперь я понимаю, что ди-джеить - это момент свободы и эйфории.
В общем, когда я почувствую, что люди перестанут кричать, и будут просто качаться вместо того, чтобы танцевать, я уйду. В конце концов я не собираюсь вечно таскать с собой по всему миру пластинки».
Именно по этой причине он, Карл Крейг, и Кенни Ларкин следующей весной открывают в Детройте собственный клуб. Клуб, в настоящий момент безымянный, по планам Мэя будет «хай-тек/high-tech кибер-клуб по последнему слову. Это будет ohen - личное место, где музыка будет самым главным».
Еще один слух о Мэе: он отдал два амбиентных альбома R&S Records, но там отказались их выпустить. Сам он это отрицает, но в недавнем интервью журналу Muzik промелькнула фраза: «Сделанный мною альбом, который не вышел, - это не просто шутка над кем-то». Увидев недоумение журналиста, Деррик объяснил:
«Есть уже готовые куски для альбома. Но он будет завершен только тогда, когда я скажу, что он завершен. И мне все равно, если кто-то считает, что это заигрывание - будь то поп-звезды, дети, растолстевшие менеджеры или неполноценные музыканты».
Однажды он описал техно, как «Джордж Клинтон и Kraftwerk, застрявшие вместе в лифте». Сейчас же, по его словам, «Kraftwerk вышли на третьем этаже, а Клинтон сидит в лифте с Napalm Death. Лифт торчит где-то между аптекой и магазином по продаже спортивной одежды».
Он говорит, что больше не злится, и что в творческом плане более «голоден», чем когда-либо раньше за последние пять лет. Поэтому он сейчас продюсирует новый проект африканских ударных (его собирались назвать Detroit Rhythm Riot, но сейчас хотят найти какое-нибудь другое имя) с участием перкуссионистов в возрасте от 25 до 70-ти и с бывшим участником Last Poet Омаром Бен Хуссаном на вокалах. Деррик уверен, что это будет намного более «высококлассная» версия проекта Nu Yorican Soul группы Masters At Work.
«Недавно один мой друг сказал: «Если ты больше ничего не запишешь, это будет ужасной потерей таланта». Я об этом больше не думал, но недавно лежал ночью на кровати и неожиданно понял, что готов согласиться».
Мэй не сделал ничего нового с 94-го, но до сих пор его вещи звучат как музыкальное сопровождение к будущему. Действительно, «Инноватор».
P.S. Derrick May «Innovator» вышел на R&S/Transmat
Георгий ОСЕТИНСКИЙ
(Глазго)
при поддержке BPP