Олег Ступка — ключевая фигура в украинском шоу-бизнесе. Если образно, то он — «властитель звуков». У него как ведущего звукорежиссера в активе уникальные записи Анатолия Соловьяненко, Евгении Мирошниченко, Василия Зинкевича, Софии Ротару, Владимира Гришко, Назария Яремчука и многих других. На днях Олег Ступка отметил свое 60-летие. В интервью «ЗН» г-н Ступка подверг критике Первый Национальный телеканал, который пропагандирует безголосицу; рассказал о диктате «телеформатов» и подчеркнул, что вместо многих наших поп-исполнителей сегодня «поют»... исключительно звукорежиссеры.
«Мечтаю об украинской школе звукорежиссеров»
— Вы помните свою первую звукорежиссерскую работу?
— Конечно. Был в начале 80-х годов прошлого века известный телевизионный проект с Татьяной Милениной. Вот для него я и записывал Винницкий самодеятельный эстрадно-симфонический оркестр. Это была моя первая профессиональная работа, которая отличалась и определенной сложностью. Ведь одно дело записывать небольшие коллективы, а другое — оркестр, пусть и самодеятельный. После удачного начала мне поручали не менее интересные и сложные роботы. А уже в 1983 году меня отправили в Москву на курсы во Всесоюзный институт повышения квалификации работников телевидения и радио, где фактически я и получил профессиональное звание — звукорежиссер. Но настоящей школой для меня был и остается Дом звукозаписи. Более того, на мой взгляд, тот, кто не прошел Дом звукозаписи, вряд ли может называться звукорежиссером.
— Чем объяснить такое отношение к Дому звукозаписи?
— Там мы делали всю работу, которую только можно вообразить, — от записи бандуры до записи симфонического оркестра. При этом ты должен был записывать все на самом высоком уровне в очень короткий срок, поскольку уже завтра тебя ожидала другая работа. Было важно и то, что на мой приход также выпало и освоение многоканальной техники, поскольку до того у нас был магнитофон аж на четыре дорожки — выкручивайся как можешь. Но это тоже немалый опыт — ты ощущаешь музыку, начинаешь вырисовывать музыкальный план, музыкальную картинку таким образом, чтобы она понравилась не только тебе, но и исполнителю. Кстати, через наш дом прошли буквально все эстрадные исполнители. Например, в свое время не расставался с нами Валерий Леонтьев, музыку для которого писал Володя Быстряков. Василий Зинкевич, Назарий Яремчук, София Ротару — все они были нашими постоянными гостями. Да и честно скажу: вспомнить всех, кого я записывал, трудно. Легче вспомнить тех, кто не прошел через мой пульт.
— Наш разговор так или иначе освещает историю Дома звукозаписи. Скажите, а была ли создана на его основе школа звукорежиссеров?
— К сожалению, школы звукорежиссеров в Украине не было и нет. Более того, у нас нет учебной базы для подготовки профессиональных звукорежиссеров. А все разговоры об их подготовке в высших учебных заведениях — это разговоры лишь об определенных азах, но ни коим образом не о формировании звукорежиссерской школы. Я очень мечтал открыть в Украине SAE (School Audio Engineer) — это международная организация и школа, в которой готовят аудиоинженеров, то есть звукорежиссеров. Такие школы функционируют по всей Европе. У них есть унифицированная учебная система и техническая база. По окончании такой школы выпускник получает Международный сертификат профессионального аудиоинженера. Поэтому в любой стране ты можешь работать по своей специальности без препятствий у тебя будет доступ ко всем необходимым ресурсам. У нас же звукорежиссеры — это бывшие инженеры, музыканты, кто угодно без базовой школы. И еще. На 90% наши звукорежиссеры не знают музыки, а это хуже всего. Поэтому если бы я был преподавателем, то первое, что заставил бы делать своих студентов, — ходить на концерты, причем на живые концерты, от народной музыки до рока, музыкального авангарда. Ведь звукорежиссер должен знать все — направление в музыке, специфику звучания того или иного инструмента. Звукорежиссер должен научиться слушать, и беда украинских звукорежиссеров-любителей — это неумение слушать. Они прослушивают записи, но не имеют никакого представления о том, как эти записи осуществляются. Они с увлечением говорят: «Клево звучит!» Но совсем не знают, как сделать, чтобы звучало «клево».
— А почему проект такой школы не реализовался?
— Лично у меня до реализации этого проекта не доходят руки. Этим нужно заниматься серьезно. В частности необходимо новое техническое оборудование. Вот и появляется вопрос: где взять средства на оснащение, пульты и т. п.? У звукорежиссеров таких средств нет, а политикам, министрам и другим мужам это не нужно. Я действительно и сегодня хотел бы, чтобы эта школа в Украине существовала, поскольку мне есть чем поделиться с молодыми людьми, которые выбирают для себя специальность звукорежиссера.
«Первый Национальный во всех «позах» навязывает безголосицу»
С Ларисой Долиной |
— Безусловно, в Украине есть профессиональные музыканты. Еще осталась школа их подготовки. Это касается классической музыки. Кстати, прийти к убеждению в этом мне довелось совсем недавно, когда работал на концерте российской рок-группы «БИ2» и симфонического оркестра Национальной оперы Украины им. Т.Г.Шевченко. Московский дирижер был просто поражен, насколько слаженно играл оркестр. И это при том, что выступлению предшествовала лишь одна репетиция.
Что касается украинской эстрады, то здесь выводы более пессимистичны. В шоу-бизнесе маловато хороших музыкантов. Мне даже трудно оценивать их уровень работы, поскольку здесь следует оценивать работу моих коллег звукорежиссеров, ведь именно они «поют» вместо многих наших любимых исполнителей. Украинские певцы, простите, напоминают мне кукол.
У наших людей нет выбора, кого слушать. В нашей стране, к сожалению, зеленый свет только сердючкам... Я не против сердючек и ей подобных. Пусть будут и они, но должна быть и альтернатива. А вы включите телевизор! Первый Национальный показывает безголосицу во «всех позах»... А это канал, который формирует вкусы большинства простых украинцев, идет на село, транслируется на всю Украину. Именно поэтому хочется выключить «звук» и заявить: при таких неадекватных обстоятельствах и при таком своеволии вульгарности культуры в нашей стране нет! Ни один украинский политик не говорит о проблемах культуры. Я вам скажу больше — не только о музыкальной или танцевальной культуре, но и о культуре общения, которая является первоосновой развития духовности. А с трибун нашей Верховной Рады — лишь примеры ругательств, изощренного мата и т. п. Так вот украинцы и выбирают таких, как Сердючка... И Верховная Рада Украины состоит из сердючек, которым нет дела до Украины, до украинцев, до нашей культуры, лишь бы «бабки»!
— Можно ли противостоять этой мутной волне качественным музыкальным продуктом?
— Расскажу вам одну историю. Задумали мы фольклорный проект под названием «Гармидер», как модно нынче говорить, формата российской Бабкиной. Записали три песни, собственными силами отсняли недорогой клип, но не хуже продукта, который крутится по нашим каналам. И что? Ни одна радиостанция, ни один телеканал нас не взяли. «Это клип на троечку», — вот и весь ответ. Мы и не утверждали, что это блестящая работа, но она не хуже того, что нам сегодня предлагают. Кстати, куски клипа на народную песню «Чоботи» нам удалось показать на «5 канале». После эфира звонили по телефону люди, спрашивали, где можно увидеть полностью нашу работу. Всем интересно, но никому на телеканалах и радиостанциях такой продукт не нужен, если за него, конечно, не выложишь солидную сумму. Почему? В свое время к руководству пришли люди, которые ставят на музыкальные проекты бирки «формат» — «неформат», хотя эти люди совсем не смыслят в формате.
— Немало украинских исполнителей щеголяют своими зарубежными записями.
— Никого не хочу оскорбить, но они только щеголяют. Наша студия ничем не хуже дорогих студий на Западе — ни акустическими, ни технологическими параметрами. Более того, запись выходит на порядок дешевле зарубежного аналога. Не думаю, что зарубежные бизнесмены делают скидку украинским исполнителям за их красивые украинские глаза до 30 у.е. за час. Пожалуй, все-таки нашим звездам приходится платить 150 фунтов за час, если, например, запись идет в Британии. Добавлю, что качество иностранной записи, бесспорно, лучше, чем качество украинского «хаусного» продукта, но украинские профессиональные студии сегодня в состоянии предложить качественный конкурентоспособный продукт. Поэтому такие разговоры — не что иное, как пиар. Поскольку за период моей работы я не видел действительно уникальной украинской записи, сделанной на Западе. Еще хочу подчеркнуть неопровержимую истину: качество звукозаписи процентов на 70 зависит от музыкантов. В последний раз я работал с украинской блюзовой группой «Друге дихання». Команде сорок лет, играет с одного дубля, поет с одного дубля, не нужно никого подтягивать, выводить. Настоящее удовольствие, ты только можешь направить творческий процесс, но тебе не приходится изобретать велосипед, чтобы улучшить плохое звучание.
— Если бы пришлось выбирать, с какими коллективами вы бы с готовностью работали: академическими, эстрадными, рок-музыкантами?
— Я отвечу одним словом: с хорошими. Не бывает плохой музыки, бывает плохое исполнение и плохие исполнители.
«Главное в моей работе — не кнопки, а общение»
— Кого из украинских звукорежиссеров вы можете назвать своими учителями?
— В Украине для меня профессионалом, образцом в звукорежиссуре всегда был Леонид Антонович Бильчинский. Он суперпрофессионал, отличный специалист. Не знаю, какими эпитетами его можно еще охарактеризовать, но он — профи. И этим все сказано, о нем и сегодня говорят, поют, играют, просто звучат его работы. И лично мне очень досадно, что об этом человеке, который фактически причастен к развитию украинской музыкальной культуры, все забыли. Также особые воспоминания остались от общения с покойным звукорежиссером Юхновским. Кстати, в нашей работе главное — научить не кнопки нажимать, а общаться с музыкантами. Звукорежиссер должен уметь разговаривать с ними на общем языке, понимать их, а им необходимо понять творческий замысел своего коллеги, чтобы также по-особому раскрыться в музыке. Ведь в студии довольно трудно работать. На концерте, например, есть зритель. Музыканты собрались, почувствовали запал публики, заиграли и получили удовольствие. А в студии все расслабленные, могут начать работу с третьего дубля. Поэтому перед звукорежиссером задача не из простых — настроить всех на творческую нотку.
— Должен стать и зрителем, и соучастником...
— Да, вполне справедливо. Помню курсы в Москве. Интереснейшими оказались не лекции по специальности, а занятия по изобразительному искусству, которое вроде и не имеет никакого отношения к музыке. Но это же музыка в душе. Вообразите, наш педагог собирала всех звукорежиссеров к девяти утра в Третьяковской галерее, и полдня мы с открытыми ртами слушали об истории одной картины. Вот это настоящее обучение — когда ты погружаешься в культурное достояние своих предшественников, когда перед тобой открывается уникальный мир искусства и ты начинаешь понимать и свою причастность к этому миру. Можешь ли ты тогда плохо работать, халтурить?
— Какие качества нужны звукорежиссеру для творческого роста?
— Любить музыку. Понимать ее.
— Влияют ли какие-то патриотические чувства на музыкальный продукт?
— Музыка, — пожалуй, наиболее интернациональное искусство. Но, конечно, гены конкретного народа, конкретной земли все равно скажут свое в твоем мироощущении, в твоей передаче музыки души — то ли это будет американский джаз или классическая музыка И это также вклад в мировую культуру со своим оригинальным лицом и особым личностным отношением к миру прекрасного.
Из досье
Олег Ступка — один из лучших отечественных звукорежиссеров, президент Киевского городского творческого союза производителей видео- и фонограмм. В его творческом активе — сотни записей с лучшими мастерами оперного искусства и эстрады. В звукорежиссуру Ступка пришел после тридцати лет. В свое время он закончил Киевский технологический институт пищевой промышленности. А потом выступал как барабанщик (хотя по начальной музыкальной специальности — баянист). Работал в Укрконцерте. Позже попал в Республиканский дом радиовещания и звукозаписи. Собственно, именно оттуда начинается его главный карьерный трамплин.