«Французская весна в Украине» продолжается… В Национальном художественном музее открылась выставка искусствоведа из Франции Ивона Таяндье. Несмотря на почтенный возраст (мсье 1926 года рождения), этот художник колесит по миру, сочиняет сказки. В общем, творит свой экстравагантный, великодушный, необычный и аллегоричный мир. Также в рамках форума представили фильм «Скафандр и бабочка» режиссера Джулиана Шнабеля, открывающего Фестиваль допремьерных показов.
Художник Ивон Таяндье родился в Париже. С 1949-го по 1999 год — он бессменный секретарь парижского Майского салона (возник в революционном мае 1943-го, когда генерал де Голль собрал свой Национальный совет сопротивления), где приветствовался только авангард. За свою долгую жизнь этому мсье удалось повидать Пикассо, Джакометти, Моро, Лорана… Сам он —куратор выставок, сказочник, мемуарист, писатель, скульптор.
Но, самое главное, — художник.
Ивон Таяндье — творец своего мира на основе собственной же мифологии. Этот мир чем-то напоминает комиксы. Живописи он посвятил себя с 1969 года, когда увидел на здании Сорбонны надпись «Вся власть — воображению». Тогда он буквально «встряхнулся», решив, что пора самому броситься в плавание. Поэтому в то время Таяндье-теоретик и выдал метод «психовизий», философия которого такова: забудь все, чему учили, пусть рука сама ведет кисть, пульсирует неконтролируемое подсознание.
Художник вооружился кистью и стал придумывать «веселые картинки» о жителях выдуманной им страны — «Таяндьеляндии», как он сам ее называет. Чем занимается и по сей день.
Таяндье считает, что картина — это «книга, в которой все страницы можно прочитать одновременно». Поэтому его картинки напоминают одновременно и комиксы, и опыты дадаистов, и пещерную живопись. Собственных детей у почтенного мсье нет, но, как он сам признался, «никогда не хотел их иметь, но я радуюсь, создавая детей, рожденных в моем воображении». А его воображение имеет свой характер, настроение, темперамент, даже присущую ему некоторую стыдливость. И персонажи, которых «рождает» воображение Таяндье, имеют те же руки, ноги, в сущности что и все люди, но гораздо в большем количестве. И это увеличение числа органов на языке жителей «Таяндьеляндии» называется «совершенствованием».
Вот поэтому Таяндье и нравится «совершенствовать» человеческое тело, увеличивая количество голов, рук, ног. Он говорит: ведь в мифах многих народов (например в индийском эпосе) это вполне приемлемо, так почему же мне
нельзя?
Его чудики-гумунускусы соединяются с такими же химерными, как и они сами, велосипедами, самолетами и вертолетами через голову, язык или пуповину без начала и конца.
— Мои персонажи одновременно подкармливаются и уничтожаются «многоперсной богиней» с множеством грудей, из которых исходит как питательное, так и отравленное молоко, — говорит художник. — Это образ индийской богини Кали, которая считается тем, что на Западе называют Природа. И этот двойственный образ природы мне нравится, поскольку Кали одновременно и добрая, и злая богиня — как мать и мачеха.
Ивон Таяндье называет свою живопись фигуративной «в том смысле, что фигуративность — человеческая фигура». Он считает, что необходимо реабилитировать фигуративность перед лицом абстракции. И это главная тема творчества почтенного художника.
— Вы знаете эту истории о Джокометти, когда он писал портрет Жана Жене? — спрашивает мсье Таяндье. — После каждого сеанса позирования он повторял: «Какой вы красивый!» Потом добавлял: «Как все», — объясняет художник. Поэтому для него любая человеческая сущность красива, поскольку она совершенствуется или по крайней мере меняется.
По его мнению, «новая фигуративность» должна соответствовать «новому человеку» — человеку в понимании «таяндистов», то есть усовершенствованной.
Художник изображает своих персонажев не только на традиционном холсте. Это могут быть даже лотки для фруктов. Главное для художника — цвет и контур. Форма — показатель его творчества.
Причем прослеживается даже размытость, неуверенность. Линии могут обрываться и продолжаться там, где… считают нужным.
В этом смысле признанные гении Ивону Таяндье нипочем! «Сезанн пытался сделать линию совершенной, но для меня эта нечеткость очень привлекательна. Такой подход дает зрителю приятное чувство легкого превосходства над творцом», — говорит художник.
Что касается цвета, то здесь свобода полная — темно-фиолетовый вместе с ярко-желтым или ярко-розовый вместе с зеленым. Но, как ни странно, все это нисколько не раздражает, не слепит, а воспринимается глазом гармонично. Причем мсье Таяндье целенаправленно изъял из своей палитры черный цвет — чтобы его живопись была как можно ярче.
Да и названия работ, как и все, необычно у этого художника: «Хвала шарику», «Белый капитипед в прекрасном окружении», «Велосипед, который едет по своему языку», «Пусть живет желтый цвет!»
В общем, сей почтенный 82-летний мсье приказ молчать всякой цензуре и логике, представив парадоксальную, энергичную, изобретательную утопию страны чудес.
Что же касается украинской премьеры французской ленты «Скафандр и бабочка», то это, пожалуй, главное событие «Французской весны в Украине». Фильм собрал большую коллекцию наград — два «Золотых глобуса», два приза в Каннах и два «Сезара», а еще получил четыре номинации на «Оскар».
Картина повествует о редакторе журнала Elle Жане-Доминике Боби (его играет актер Матье Амальрик). В 42 года герой пережил кровоизлияние в мозг, его парализовало. После этого он поддерживал связь с миром исключительно благодаря левому глазу — единственному органу, которым мог самостоятельно управлять. Жан-Доминик мигал один раз, когда хотел сказать «да», и два — когда «нет». Однако и в таком сложном положении он не терял присутствия духа. С помощью метода, предложенного лечащим врачом (Мари-Жозе Кроз), он научился общаться с людьми… И даже написал книгу, в которой поведал о непростой жизни человека, «запертого в себе».
Почему у ленты столь необычное название? Потому что свое состояние герой сравнивает с ощущениями водолаза, который в «скафандре» погружается на дно…