В рамках проекта DOCU/ХІТ в украинский прокат выходит документальный фильм "Война химер". Это история любви во время войны. Это наш с дочерью серьезный опыт - и творческий, и очень личный.
Когда "Война химер" выходит в экраны, мне хочется останавливать каждого встречного и рассказывать, что ему обязательно нужно идти в кинотеатр - и смотреть. Потому что иначе каждый встречный не узнает о том, что происходит сегодня именно с ним.
И со всеми нами.
Не знаю, поверят ли мне прохожие. Поэтому не рискую. Просто расскажу, что наша с дочерью, Анастасией Старожицкой, жизнь сложилась достаточно удивительным образом, чтобы этот фильм появился.
А если он и есть та прививка от войны, которая сейчас необходима, значит, важно, чтобы его увидели как можно больше людей. И в Украине, и во всем мире.
Пора сознаться: мы не снимали именно это кино. Мы просто жили той жизнью, которой жила страна, и примерно год, с весны 2014-го по весну 2015-го, время от времени фиксировали на камеру фотоаппарата то, что происходило вокруг.
А была уже война.
И был на Майдане парень, Валерий Лавренов, сам из хутора Яремовщина на Полтавщине, который, как и Настя, стал называть меня мамой.
Он утеплял пенопластом очередную квартиру на верхнем этаже, когда стали бить колокола Михайловского собора, так и оставил висящим на стене свое снаряжение промальпа и ушел на Майдан.
А потом, когда Майдан победил, но началась война, ушел в батальон "Донбасс", добровольцем с позывным Лавр. Освобождал Артемовск, Попасную, Часов Яр…
В этот момент Настя поехала к нему, добралась только до Славянска и окрестностей, по дороге выслушивала местных жителей, поехала в Днепропетровск, куда вывозили раненых. Там как раз отмечали День Независимости праздничным концертом.
А Лавр был в котле, в Иловайске. Потерял ближайших друзей. Потом выходил несколько суток из окружения. Признался Насте в любви. И вышел.
И остался между двумя мирами - своими побратимами и реальностью, в которой нужно хоронить их найденные тела. И не получилось никакой мирной жизни.
Настя ревновала к войне, к смерти, о которой он говорил все время, не трезвея, потащила Лавра опять на передовую, чтобы самой увидеть, что же это такое - война, и все-таки понять его, пережившего, переживающего, но это была уже не та война. И другие бойцы были уже не той его фронтовой семьей, которая погибла под Иловайском…
А потом они оба решились на еще более сильный ход, чем поездка в Пески во время жестких обстрелов весной второго года войны. Сумели собрать все, что снимали сами, что передали побратимы и друзья - военные фотографы и операторы, в том числе видео выезда во время расстрела колонны в "зеленом коридоре", ранения комбата и допроса пленных российских военнослужащих, и вместе восстановили все, что говорили друг другу, рассказали за кадром. И в кадре. Личную, интимную, далеко не радужную хеппиэндовую историю. Всему миру.
И мне ничего не оставалось, кроме как полностью включиться в работу.
Тем более, что все это время была рядом с Настей и на связи с Лавром. И еще потому, что решение делать кино, уйдя из журналистики, сложилось у нас с Настей еще в 2012-м, когда у нее вышла первая дебютная короткометражка "Deadline", а у меня - сборник сценариев "МашКино".
"Кино - это наполуправда, наполу - нет", - так авторитетно заявляет, влезая в кадр, мальчик лет двенадцати, встреченный Настей в Славянске у подножия горы Карачун: он обязательно хочет рассказать, как Россия стреляет "Смерчами", которые в три раза сильнее "Града".
"Я, бывает, ухожу в себя, перед глазами опять Красносельское, передо мной по пожарной машине выстрел танка, и думаю, что это всё кино, все меня разыгрывают, - так рассказывает Валерий Лавренов. - И я сижу и жду титров. Знаете, что я за эти годы понял - у каждого человека - свое кино, придет время - он его рассмотрит, как положено, замедленные кадры и отдельные кадры, и тогда себя, наконец, поймет".
Всё время монтажа, до весны 2017-го, когда премьера фильма состоялась на международном кинофестивале DOCUDAYS.UA, мы делали осознанный выбор между киношностью и правдой, в пользу последней. Потому что можно было бы доснять недостающее видео, а не инкрустировать имеющиеся кадры, объясняя, что назвали свой жанр пэчворком, лоскутным одеялом. Но не стали этого делать. Потому что важен был отзыв главных зрителей, бойцов батальона "Донбасс", знающих Лавра и Настю.
"Я смотрел фильм "Война химер", - написал Сергей Мищенко, позывной Яр, прошедший рядом с Лавром весь боевой путь, - он не похож ни на один фильм о войне, так же, как не похож ни на один фильм о любви. Фильм тяжелый и неоднозначный. После просмотра я несколько дней пытался понять: хорош он для меня или плох. Чуть позже дошло: фильм нельзя рассматривать как художественный или документальный, он просто реальный. Поэтому он просто не может быть хорошим или плохим, как и любая жизненная ситуация. За время фильма зритель проживает с его героями их историю реальной войны и реальной любви. Этот фильм однозначно новое явление в украинском кино. Наверное, он смог бы удивить и оскаровских академиков. Смог бы стать успехом, ровно настолько, как смог бы - и полным провалом. Но я уверен, что равнодушия он не вызовет ни у кого. Не уверен, что украинская киноиндустрия готова принять и понять этот фильм. Он не дает готовых ответов, хотя оставляет в голове десятки вопросов. Фильм "Война химер" обязательно найдет своего зрителя, но теперь его путь будет чуть более тернистым".
Это комментарий Яра к итогам отбора номинанта на "Оскар" от Украины ("Война химер" была в числе восьми фильмов, из которых в итоге избрали "Уровень черного" Валентина Васяновича). Тенденция в отечественном кинематографе снимать то, что хочется и буквально без денег, на самом деле радует.
Потому что именно сейчас, когда переживаем катаклизмы революции и войны, должно появиться много новых имен, много фильмов, и вместе с ними тот новый зритель, который поймет и оценит откровенность разговора с экрана именно с ним. А со зрителем придет и финансирование, причем из самых разных источников.
Нам очень повезло с теми, кто помогал. Режиссер монтажа Николай Базаркин прошел с нами достаточно сложный путь отбора материала, когда из почти трех часов первоначальной версии осталось всего полтора.
И во многом его видение материала сделало фильм таким, каким он есть.
Звукорежиссеру Василию Гудзю удалось совершить буквально чудо: с его помощью звук, записанный встроенным микрофоном нашего фотоаппарата Canon 600 D, обрел требуемые для показов в кинотеатрах
объем и глубину.
Композитор Антон Байбаков создал музыкальное оформление истории - столько треков, сколько посчитал нужным, и там, где почувствовал это необходимым.
Оператор Юрий Беденко снимал с нами еще в июне 2014-го в учебке в Петровцах, где мы за несколько дней подружились со всей разведротой, со всеми, кто в августе погибнет от выстрела танка по пожарному грузовику во время выезда из Иловайска - Восьмой, Тур, Рэд, Банни, Ахим...
А первым из наших друзей, во время разведки в иловайском депо, погибнет Вадим Антонов (позывной Самолет), он вместе с Лавром уходил на войну с Майдана, и его памяти мы посвятили "Войну химер". Самые страшные, как по мне, кадры фильма - с похорон Вадима, когда тело нашли спустя полгода и привезли в закрытом гробу, а мать голосит над вырытой ямой: "Где же мой мальчик, где его ручки, ножки, головонька…"
"Фильм имеет не то что там даже "открытый" или "неоднозначный", а, скорее, даже мистический финал. Пусть налагаемое войной проклятие может быть сколь угодно могущественным, так и такую любовь, имеющую самые благородные из возможных - революционные - гены, тоже ведь фиг изведешь", - написал о "Войне химер" эстонский литературный и кинокритик, великий Павел Соболев.
Да, это то тайное, что хотелось донести режиссерам: пережитое на войне никуда не уйдет из памяти, но его осмысление может сделать всех нас сильнее и, в конце концов, остановить, прекратить поток смертей и разрушений, в том числе личных.
Мы уже много выслушали о том, что фильмы о войне не нужны.
Осознали, что этот самый зритель, о котором все говорят, ходит в кино отдыхать, смеяться, потому что жизнь его и так непроста.
А война - тяжело и неприятно. И пусть о ней - потом. Лучше всего лет через тридцать, когда, как известно, история всё расставит на свои места. Или зарубежные режиссеры, которые точно умеют. А если кто-то поспешил уже что-то снять, то это, конечно же, конъюнктура… Ах, всё сделали за свой счет?.. Ну, все равно - не стоило… Словом, пусть в кинозале взрывается только попкорн.
Так вот, лучше один раз увидеть, чем читать, слышать и обсуждать, не увидев.
Ощутить то настоящее, что мы постарались сохранить и рассказать, потому что жизнь идет дальше и требует следующих фильмов.
Сценарий кинокомедии уже есть. Но в следующем фильме, художественном, хотим попробовать разобраться: для чего был дан Майдан, в начале - мирный протест, и как, собственно, творчество способно менять мир.
Да, пока мы сами себе продюсеры, и спонсоров нет, но есть уверенность в том, что все получится.
Потому что, как сказал Лавр, уходя на войну с Майдана, создание новой страны - это и моя работа, которая должна быть закончена, только надо хорошенько подумать, что и как нужно теперь делать.
Да, мы теперь рассказываем, что в итоге не вошло в фильм, когда сокращали изначальную сборку, так вот, впервые упомяну еще одну из таких сцен.
Настя, когда работала моделью, за несколько лет до войны, снялась для обложки общественно-политического журнала, иллюстрируя текст "Что же такое бренд "Украина".
Два лица крупно: одна и та же девушка в вышиванке с веночком и без них.
Речь шла о том, что слишком легко мы обрели независимость, просто переоделись, не изменившись внутренне, оставив все прежние связи с Россией и соответствующие советские рефлексии.
Лавр, когда увидел этот журнал, взял его в руки со словами "Выходит, я полюбил Украину… и воевал за ее свободу".
Да-да, правильно выбросили, любому зрителю сцена показалась бы постановочной. А не была такой. Как и вошедшая-таки в фильм (преодолев мое материнское сопротивление) сцена, где Настя после очередных похорон погибшего в Иловайске побратима неумело пробует закурить, держа в руках бутыль с вином - может, и правда так может стать легче, - но в итоге морщится и отдает сигарету...
Фильм в прокате. В прекрасной компании лучших документальных фильмов, снятых за год: "Главная роль" Сергея Буковского, "Диксиленд" Романа Бондарчука и "Ленинопад" Светланы Шимко. Киев, Днепр, Львов, Одесса, Харьков, Сумы, Херсон. Ждем, чтобы зрители пришли на фильм. Потому что уже видели глаза тех, кто посмотрел картину на DOCUDAYS.UA в Киеве и на ОМКФ в Одессе.
Эти глаза всё сказали.
Без слов. Именно так, как должно говорить кино.