«Пьеса - это идеальный заговор».
В.Набоков
Один из маршрутов пути поиска ответов на вечные вопросы бытия проложен последней премьерой в Киевском театре драмы и комедии на Левом берегу Днепра - спектаклем «Вечный муж», пьеса Р.Феденева по одноименному рассказу Ф.Достоевского. Если схематично изложить суть этого рассказа, она покажется простой. Сюжет строится на основе так называемого «любовного треугольника». Муж после преждевременной смерти жены узнает из ее писем, что был обманут и считал своим ребенком чужую дочь. Крах его веры и любви оборачивается неудержимой жаждой мести. Создание спектакля по этому сюжету да еще при условии невозможности в силу законов театра полного использования великолепных описательных текстов Достоевского обернулось бы идеей обычного, бытового реалистического спектакля. Подобная перспектива не устраивала режиссера-постановщика спектакля Алексея Лисовца. Он отказывается от бытового взгляда на вещи и берется организовать пьесу в «идеальный заговор», для того чтобы все ее составляющие воздействовали на зрителя со стопроцентной эффективностью
Режиссерское решение поддерживает и сценография Игоря Несмиянова. Оставляя пространство сцены открытым, огромным, освобождая его от реальных вещей, художник создает образ жизни-вокзала, на который каждый прибывает со своим багажом - чемоданами добродетелей и саквояжами пороков. Переводя визуальные находки в область символов, художник сопоставляет моменты современности и прошлого, временности и вечности.
В чем же привлекательность режиссерского решения Алексея Лисовца? На мой взгляд, в откровенной театральности. Используя принцип условности, режиссер сумел найти некий баланс реальности и театральности, в результате которого произошло то главное, к чему необходимо стремиться на театре, - играть не слово, а состояние. Сделав театральность откровенным ходом, он подкрепляет идею и собственным музыкальным оформлением, и пластическим решением (Л.Сомов), которое органично вплетается в характеристику каждого персонажа. Но счастливо найденный режиссером баланс театральности нарушается им же самим в моменты введения в действие откровенно вставных номеров - танцев-канканов. Это можно объяснить стремлением «разрядить» обстановку, «взбодрить» зрителя, но подобная дань увеселению публики несколько упрощает весь замысел. Танцевальные пассажи, иногда безосновательно повторяющиеся, удлиняют и без того долгое действие. Право же, можно было не опасаться за зрителей, имея таких исполнителей главных ролей, как з.а. Украины Александр Гетманский (Трусоцкий) и Олег Масленников (Вельчанинов). Поединок обманутого мужа и любовника происходит на пределе страстей. А.Гетманский создает убедительный образ человека, потерявшего все. Его Трусоцкий слаб, смиренен, растерян, и тут же смена настроения - грозен и зловещ, даже способен на убийство. Объемность образа актер создает своеобразной пластикой, найденной манерой поведения и внутренним проживанием. Вельчанинов-Масленников - антипод Трусоцкого. Самоуверенный, с великосветскими манерами, ироничный, но без мира в собственной душе. Актер точно передает чувства мятущегося человека, его внутренние страдания, желание разобраться в событиях прошлой жизни. Зачем он «врезался» в чужую жизнь, совершил зло? Некий момент морализаторства ощущается в финале этой истории. Но его простота так верна: жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на зло.
Есть в спектакле еще одна несомненная актерская удача. Образ дочери Лизы в исполнении А.Масленниковой. Почти бессловесная роль, построенная на угловатой пластике девятилетнего ребенка, сыграна взрослой актрисой с выразительным ощущением безысходности и горя, царящего в сердце несчастной девочки. Ее дух, после равнодушной фразы «Лиза умерла», как бы продолжает присутствовать во всех последующих событиях, преследуя и мнимого отца, и отца настоящего.
Спектакль «Вечный муж», на мой взгляд, выполнил очень непростую задачу - показал реальную жизнь, но не в настоящем ее виде, а в театральном преломлении. Создателям спектакля «Вечный муж» в полной мере удалось вписаться в формулу отношений между зрителем и разворачивающейся на сцене драмой, выведенной Владимиром Набоковым. Она гласит: «первый осведомлен о второй, но не имеет над ней власти, вторая не осведомлена о первом, но властна над его чувствами».